Ничего, пусть полежит, и отдохнет. А то своими стероидами сердце угробит. А сейчас лепота: будет лежать и сериалы смотреть.

Еще спасибо скажет!

Хотя, вряд ли.

- Не скули. По-хорошему нужно было соглашаться, - говорю ему, и быстро набираю сообщение. – Слушай… да не ной ты! Не убью, инвалидом не останешься – я знаю, куда бить. Сейчас мои парни приедут, и добрый дядя-доктор тебя осмотрит. Но я уже сейчас могу сказать: долгий постельный режим, и никакой работы. Звони вашей директрисе, и рекомендуй меня на замену.

- Да пошел ты! Да я в милицию пойду! И в полицию! Да я тебя…

Тьфу, вот же… хуже бабы!

Хотя, Василиса вот баба, но она бы, уверен, не так себя повела, будь на месте этого придурка. Интересно, я бы ноги от нее сам унес?

Перед глазами предстает соблазнительная училка – лучше, чем в порнухе от Браззерс. Аппетитная, так и хочется… много, что хочется с ней сделать: трахнуть, отшлепать, заткнуть рот, чтобы не болтала, и…

Да, с ней и говорить интересно, и ругаться! В детство впадаю.

- Рот закрой, - велю, и слышу знакомые гудки – приехали мои «коллеги». – Сейчас тебе все объяснят, а я пока кофе выпью. Как раз позвонить директрисе успеешь, и скажешь, что я – идеальная замена.

- На хер иди!

Поднимаюсь с корточек, и вижу Антона и Артема – двоих с ларца, одинаковых с лица.

- Этого к Пилюлькину, пусть подлатает. По пути объясните, что со мной нужно соглашаться и выполнять все просьбы, - поясняю, прислонившись к голому стволу дерева, растущего рядом с серым гаражом. – Пусть позвонит директору своей школы, и скажет, что я буду вместо него работать. Физруком. И доложите.

Парни поднимают стонущего бугая, который ведет себя как будто целки лишившаяся девка. Тёмыч бросает на меня взгляд, и повторяет:

- Физруком. Ты?

- Я. Так надо.

Выхожу на дорогу, и иду к ближайшей кофейне. Не сомневаюсь, не пройдет и десяти минут, как раздастся звонок, и мне сообщат, что физрук поступил как послушный мальчик.

Я ошибся. Прошло не десять, а пятнадцать минут.

Выхожу, расплатившись, и раздается еще один звонок.

- Привет, мам, - в меру радостно здороваюсь я.

- Сынок, здравствуй! Мне подруга звонила – Варечка, и рассказала кое-что про тебя, - голос у матери странный: и рассерженный, и… радостный?

- Что она рассказала?

Какая шустрая у Васи мать, подумать только!

- Мальчик мой, ты в ее дочь влюбился, да? Варя ругалась, просила всыпать тебе, так как девочка замужем. Но… муж ведь не стенка – так у молодежи, кажется, говорят? Подвинется ее муж! Ваня, ты влюбился?

Теряюсь, как мальчишка.

Влюбился? Влюблялся я лишь раз – и было это в славном возрасте шести лет. Но моя семилетняя возлюбленная разбила мне сердце, показав язык: она уже первоклассница, а я – мелочь. Смеяться будут, что с малышом гуляет – вот как она сказала, и еще раз язык показала. Рана на сердце была так глубока, что я поклялся с девчонками больше не связываться.

Дуры они.

- Мам, это не то…

- Никаких оправданий! Приводи ее к нам, - мама чуть повышает голос, и я понимаю – она рада за меня. Пусть даже я чужую жену увожу. Муж ведь и правда не стенка!

- Зачем?

- Как зачем? – удивляется матушка. – Мы с отцом и твоими братьями хотим познакомиться с будущей родственницей!

Вот я попал!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дурдом!

На работе дурдом, и дома тоже – ну вот какого черта я встретила этого жуткого типа? Теперь по школе хожу как по минному полю, и из каждого угла мне Иван мерещится.

Гад такой!

«Нет, мужчина – это хорошо, - думаю я, направляясь в класс из библиотеки. – Но почему я Ивана встретила? Почему бы мне не познакомиться с воспитанным, тихим мужчиной. Смотрел бы на меня, млел и делал все, как я говорю! Мне бы кого-то типа Боречки, только не такого лентяя – и было бы идеально.»

Но мне, как обычно, везет. Как утопленнице.

- Ух, какая кукла…

- Я бы вдул…

Закатываю глаза. Одиннадцатиклассники совсем стыд потеряли: на форму забили, на учебу тоже. Бугаи такие – старше меня выглядят.

Мутанты генномодифицированные.

- Сейчас к директору отправитесь, - строго делаю замечание парням, которые рассматривают меня похабными взглядами – на меня так даже Иван не смотрит. К счастью или к сожалению. – На урок, быстро.

Стараюсь говорить с ними строго, как с детьми. Хотя не так уж я их старше, а по виду и вовсе сестрой младшей смотрюсь.

И что за дети такие пошли?

- Василиса, - обращается ко мне Петя – местный хулиган и гопник, по которому, что неудивительно, половина школы сохнет, - у нас скоро выпускной, и уже можно…

- К учителю по имени и отчеству обращаться положено.

- Так ты нас не учишь, - ухмыляется гаденыш. – Пару месяцев я подожду, а потом моя будешь.

А не пойти ли мне к директору?

Нет, я конечно часто ловлю на себе взгляды прыщавой школоты: гормоны, взросление – понимаю. Но такого еще не было.

- Петя, я позвоню твоим родителям. Не думаю, что они обрадуются такому неуместному вниманию к взрослой женщине, - отхожу от громилы на несколько шагов. – Не глупи, и иди на урок. И банду свою захвати. Аттестат у тебя не в кармане, и ты можешь его не получить, я понятно выразилась?

Петр улыбается чисто мужской улыбкой, которая означает все что угодно, но не смех – никогда ее не понимала. Кивает мне, и повторяет:

- Моя будешь! На аттестат плевать, директриса ничего мне не сделает, как и предки. Мне никто не указ.

Ну да. Каждое дитя – пуп земли, которому сам черт не брат.

- Разговор окончен! Не считай себя самым крутым. Ты всего лишь ребенок, чтобы ты там о себе не думал, Петечка.

Разворачиваюсь, и слышу вдогонку: