Вздрагиваю от прошившего меня разряда. Почти пищу от горячего комка возбуждения, пульсирующего внизу живота – там, куда давит весьма внушительная эрекция мужчины.

«Да он же сейчас меня трахнет! - ужасаюсь я, борясь с собственными ногами, которые стремятся меня предать, и раздвинуться. – А я и рада! Лежу тут – училка года!»

Иван приподнимается, и стягивает футболку, позволяя мне полюбоваться на перекатывающиеся мышцы, и хочет снова вернуться к своему черному делу – соблазнению меня, но я успеваю выставить ступню, которой теперь упираюсь в его пресс.

- Хочешь поиграть? – Иван провокационно гладит мою ногу, не торопясь отталкивать ее. – Хорошо, поиграем, училка!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ступней чувствую его напряжение. Так и тянет опустить ногу ниже, чтобы подразнить мужчину – надавить на его эрекцию, и…

Ну уж нет!

- Изыди, - резко соскакиваю с кровати, отмечая, что Иван на ней – лишний элемент.

Не место красивому мужику в комнате с иссохшимися обоями, старой, советской мебелью и раскладным диваном времен динозавров. Хорошо, хоть ковер со стены сняла – иначе вообще ахтунг!

- Вася, ты ведешь себя, как малолетка! – упрекает меня Иван, и указывает на свою выпирающую ширинку: - С этим мне что делать? Не будь динамщицей!

- Это ты себя ведешь, как малолетка озабоченный, - хмурюсь я, отводя взгляд от его желания. – Не стану я с тобой спать.

- Почему? Я не могу тебе не нравиться!

И столько искреннего непонимания в голосе… какая восхитительная самовлюбленность! Нет, я тоже себя обожаю, и считаю богиней, но до Ивана мне далеко. Искренне ведь уверен, что все женщины планеты Земля только о том и мечтают, чтобы его в кровать затащить.

Почему? Да я бы не прочь, но…

- Ты – общественный мужчина, уж прости, - морщу носик, представляя, за что он деньги берет. – Я не осуждаю – это тоже работа, но… нет.

- Так я с тебя денег не возьму, - вздыхает Ваня, - хочешь, могу справку принести, что я здоров? Никакого трипака и сифилиса. В чем проблема?

- Не могу я вот так. Ты же… ну… проститут, - выдавливаю я, неожиданно для самой себя смутившись.

Надеюсь, не обидится. Почему-то обижать Ивана не хочется. Одно дело – подкалывать его, а другое – объяснять, почему не собираюсь с ним спать.

- Ну да, я не девственник…

- Да не в том дело! – перебиваю я, взмахнув рукой. – Меня твой род деятельности смущает, а потому – никакой близости!

Он соскакивает с кровати, и я отхожу к двери – Бог знает, что ожидать от этого мужлана. И все же, какой-то он неправильный эскортник. Разве его не должно тошнить от секса? Вот я, если представить, была бы проституткой, разве я бы захотела с кем-то бесплатно спать? Особенно, если учесть, что по работе этим пришлось бы заниматься постоянно?

Нет!

Может, дело в том, что он мужик, и все они – козлы похотливые, которые всегда одного хотят?

- А что, если я скажу тебе, что я не эскортник? – вдруг говорит Иван, застыв напротив меня, и так и не протрудившись надеть футболку. – И не проститут, естественно?

Ну началось! Сейчас заливать будет, что почти монах буддийский.

- Что я скажу? Попрошу тебя не врать, - пожимаю я плечами.

- Я серьезно, Василиса, - хмыкает Иван и, наконец, наклоняется за футболкой, которая валяется на полу, укоряя мой взор и напоминая о недавнем разврате. – Ты Аристарху не то кафе указала, где тебя и ждал Мирон…

- Не нужно врать!

- Да не вру я, - раздражается мужчина. – Вроде училка, а память у тебя… хмм! Мы встретились в «Тюльпане», а проститут тебя в «Ландыше» ждал. Кое-кто с памятью как у рыбки название кафе не то назвал. Потому тебе и звонил Аристарх, когда мы обратно ехали – вспомни.

Точно. Звонил ведь, и вещал какие-то нелепости, что Мирон ждал меня, как Хатико, а я не пришла.

Смотрю на Ивана который, возможно, не эскортник, а гадкий шутник, и жду продолжения его рассказа. И мужчина не подводит:

- Я тебя узнал. Подходил к тебе в клубе как-то, а ты отшила. Я твоим мерзким подружкам рассказывал. - невинно улыбается он. -  Вот я и решил… ну…

- Поиздеваться ты решил! – заканчиваю я фразу за Ивана. – Ну ты и мерзавец! И не стыдно?

- Ни капельки, - отвечает Ваня, и нахально ухмыляется. – Не будь букой – тебе не идет. Интересно мне стало, баб таких бешеных не встречал еще. Ты и в клубе выдала, а в «Тюльпане» вообще ошарашила меня. Кажется, даже если бы я сказал, что ты ошиблась – ты бы мне ответила, чтобы я заткнулся и был покорным мальчиком.

- Ничего подобного! – сжимаю кулаки, чувствуя дикую злость, и… веселье.

Хочется рассмеяться – ну и нахал. Развел меня, как лохушку. Развел… точно!

- Так тебе и занятия не нужны? – ахаю, намереваясь в драку кинуться. – Придуривался неучем, да?

Иван немного краснеет, и это выглядит очаровательно. В Боречке это качество бесило почему-то – может, потому что в нем слишком много женственности? А Иван… женоподобным его не назвать, и этот румянец на щеках выглядит раздражающе-милым.

- Здесь все по-честному, - признается он. – Нет, школу я окончил, но с трудом. Думаю, аттестат мне дали лишь для того, чтобы избавиться. Веришь, директор почти слезу пустила, когда речь толкала, и все на меня смотрела. В аттестате одни тройки – и те ставили, чтобы на второй год не оставлять. Так что помощь в учебе мне нужна.

«Хрен тебе, а не помощь, - думаю я, строя миллионы коварных планов в голове. – Враль! А притворялся затюканным зайкой: жизнь повела по кривой дорожке, ох-ах… негодяй бессовестный!»

- И кто же ты, если не эскортник? – мило интересуюсь я. – Ну же, я слушаю очень внимательно!

- Какая тебе разница? Не эскортник я, и хватит, - заявляет это чудо. – А теперь раздевайся!

Нет, ну каков, а? То есть, раз он не эскортник – можно и в кроватку теперь?

«Вообще-то, можно, - мысленно облизываюсь я, глядя на этого красивого, но бестолкового мужика. – Но лучше не надо. Вдруг он еще хуже, чем эскортник? Вдруг он…»