Старые аттракционы в Березовом парке.

Глубоко вздохнув, Катя резко развернула автомобиль, пересекая сплошную линию, и, поддав газу, двинулась к развилке, которую только что пролетела.

Остановив машину возле ветхой ограды, она быстро вылезла наружу и направилась к покосившимся воротам. Пройдя мимо облезлой будки с разбитым стеклом, на которой все еще виднелась поблекшая вывеска «КАССА», девушка вышла на площадку с выщербленной плиткой, сквозь проплешины которой виднелись пучки пожухлой травы.

Катя оглянулась. Она помнила, что когда-то в далеком детстве родители водили их сюда с Ларисой. Они смеялись, с наслаждением лизали восхитительно вкусное мороженое, до одури крутились на каруселях, прыгали на батуте, катались на электромашинках со смешными антеннами, и все было классно и здоровски… Сейчас же заброшенный парк выглядел так, словно здесь намеревались снимать фильм про очередной апокалипсис. Покореженные качели, ржавые цепи, болтающиеся на сломанной карусели, были похожи на петли виселицы, покосившееся колесо обозрения, казалось, вот-вот свалится на чахлые березки.

– У меня есть вопрос, – тихо промолвила Катя, пристально глядя на колесо. В этот же миг воздух задрожал, искрясь голубоватыми всполохами, и на ее глазах начали выкристаллизовываться расплывчатые силуэты, постепенно обретая знакомые формы и образы. Несколько фигур сидели на пузатом паровозике, который давно сошел с давно проржавевших рельс. Качели и карусели тоже были заполнены молчаливыми призраками. Чуть поодаль стоял Василий, с надеждой глядя на Катю. Девушка еще раз обвела взором собравшихся, затем заговорила:

– Первый вопрос. Кто такие «немые»?

Она терпеливо ждала, но ответом была глухая, чуть ли не враждебная тишина.

– Что, тоже языки проглотили? – невесело улыбнулась Катя.

Сан Саныч, сидящий в кабинке колеса обозрения, откашлялся и уже открыл было рот, чтобы ответить, но его опередила Белла:

– Саныч, не говори ей ничего. Она неблагодарная.

– Я прошу вас, – произнесла Катя, и глаза ее повлажнели от слез. – Клянусь, я всем помогу.

Несмотря на обещание, красивое лицо Беллы оставалось недоверчивым.

– По-настоящему поклянись, – велела она, и Катя, поискав глазами, подняла с земли кусок стекла. Не говоря ни слова, она провела острой стороной осколка по ладони левой руки. Из царапины закапала кровь.

– Клянусь, – каменным голосом произнесла она, сжав пальцы в кулак.

Капли крови, не успев долететь до земли, внезапно превратились в божьих коровок, которые тут же понеслись к призракам.

Белла подставила руку, с неподдельной улыбкой глядя на оранжевых жучков, приземлившихся на тыльную сторону ее ладони.

– Живая, – восхищенно вырвалось у нее.

Сан Саныч осторожно вытащил запутавшуюся в волосах божью коровку.

– Не зря их назвали именем Бога, – промолвил он.

Василий скосил глаза, восторженно разглядывая жучка, опустившегося на его нос. Он боялся шелохнуться, чтобы не спугнуть божью коровку, и даже затаил дыхание.

– Итак. Кто такие «немые»? – повторила вопрос Катя.

– Те, которых убили, – ответил Сан Саныч, не отрывая благоговейного взгляда от божьей коровки, которая деловито ползала по его узловато-старческой руке.

– Хм… Тебя ведь тоже убили, а ты трещишь, как… – фыркнула Катя.

Сан Саныч поднял глаза.

– Меня убили… – проговорил он чуть ли не по слогам, словно дегустируя эти два слова на вкус. – У меня смерть была мгновенная. А у немых – долгая и кошмарная, Катенька. Их долго и изощренно мучили перед тем, как отпустить сюда или на покой. Если им покой вообще когда-нибудь светит… Скитаются, как отверженные души… Приходят, уходят… Вообще, не все так просто. Вот мы, например, застряли тут, потому что…

– Это я все знаю, – перебила его Катя. – Теперь второй вопрос. У меня пропала родная сестра. Скажите… она сейчас жива?!

Призраки обменялись многозначительными взглядами, некоторые при этом усмехнулись.

– Среди нас ее нет, – покачал головой Сан Саныч.

Катя беспомощно оглянулась, словно надеясь увидеть сестру:

– Почему я не вижу всех умерших?

– Вы меня перебили, Катенька, – мягко проговорил Сан Саныч. – Я вот как раз до вашего прихода Васе объяснял… Мы тут застряли по причине того, что у нас остались какие-то дела в мире живых…

– Угу, – влез в разговор Василий. Лицо его было мрачнее тучи. – Только поди их, угадай, эти дела… – прибавил он и тяжело вздохнул.

– Вы нам, Катенька, конечно, помогаете, но много ли наших отправилось на покой? – осторожно заговорил Сан Саныч. Было видно, что он тщательно продумывал каждое слово, чтобы ненароком не рассердить девушку. – А остальные, и их большинство, – сразу улетают…

– Вот ты ведь родителей своих хочешь увидеть, – вмешалась Белла. – Но их тут нет. Им, можно сказать, повезло.

Девушка присвистнула, сделав в воздухе изящный жест рукой.

– Сразу на дальних берегах. Понимаешь?

Катя пораженно уставилась на Беллу.

– Ты… откуда ты это знаешь?!

– Так ты сама во сне зовешь их, причитаешь… «Мама! Мамочка, папочка!»

Лицо Кати исказилось.

– Вот ты мразь, – сплюнула она. – Чтобы я еще раз вам…

– Но-но! – Белла погрозила ухоженным пальчиком. – Не забывай, ты поклялась!

Словно в подтверждение своих слов призрак поднял другую руку, на которой сидела божья коровка.

– Ну что же мне делать?! – с надрывом крикнула Катя. – Что, черт возьми?! Я устала, я ничего не понимаю! Я вконец запуталась!

Она всхлипнула, вытирая жгучие слезы.

– Я хочу покоя, – прошептала Катя. – И… найти Ларису. Свою сестру.

Она яростно терла глаза, но предательские слезы катились градом по ее щекам.

Василий нерешительно приблизился к плачущей девушке.

– Ну, вы даете, – хмурясь, буркнул он, мельком бросив недовольный взгляд на притихших собратьев. – Чего вы мучаете ее?! В конце концов, вы людьми были? Или лягушками холодными?! Видите, у человека проблемы!

Сан Саныч протер очки носовым платком и аккуратно водрузил их обратно на нос.

– Катенька… Ты чего больше хочешь? – спросил он, в упор глядя на девушку. – Покоя? Или найти сестру?

– Сестру, – не раздумывая ответила Катя. Он шмыгнула носом. – Понимаете… Я же никому довериться не могу… У меня ведь никого нет. Понимаете, никого, кроме вас!!

Она села на корточки, закрыв мокрое от слез лицо руками.

Фантомы молча окружили ее, их бледные лица были преисполнены сочувствия.

Белла коснулась уголка глаза и отвернулась, чтобы окружающие не видели выступившую слезу.