class="p1">— И как вы себе это представляли? Что я буду смотреть, как вы убиваете моего гостя? Моего друга? И друга нашего короля? Нет, господа… Вы намеревались тайно убить нас обоих, и я воспринимаю это, как оскорбление, вызов. Я готов прямо сейчас сразиться с вами тремя одновременно.

— Вы шутите, Питер! — Воскликнул Мартин. — Оскорблён в первую очередь я, мне и драться.

— Согласен, Мартин! Дерёмся вдвоём! Вас трое, господа?

— Мы не станем с вами драться! — Бросил Генри Гилдфорд.

— Да? Странно. Вы же хотели нас убить?! Как хотите. Но об этом узнают все.

— Мы не хотели ВАС убивать. Да и убивать господина Лютера мы уже передумали.

— И куда же вы так спешили с утра пораньше? — Саркастически усмехаясь спросил я. — Уж не за нами ли в след?

— Это не важно.

— Важно. Поэтому, торг не уместен. Вы пытались нас обесчестить, и обязаны за это ответить. Место для поединка, по-моему, подходящее. Хватит объяснений. Ваших извинений я не принимаю.

— А мы и не извиняемся! — Воскликнул Чарлз Брэнтон. — Я признаю, мы хотели проучить господина Лютера. Если бы вы встали у нас на пути, покончили бы и с вами. Если это вы принимаете за оскорбление, мы готовы ответить! Да, господа?

— Конечно!

— Да!

— Тогда спешиваемся? — Спросил я.

— Да.

Глава 9

Все спешились и охрана отвела лошадей в сторону. Спрыгнув на дорогу, я проверил дорожное покрытие на «сцепляемость» с подошвой сапог. Пошаркав ими по булыжникам, я заметил, что кожаные подошвы с наваренной на них каучуковой резиной не скользили, хотя на дороге лежала утренняя роса.

В этом месте дорога шла по высокой насыпи. Восьмиметровое по ширине полотно дороги вполне годилось для поединка.

Наши противники были не очень молоды, но сильны. Младшему Гилдфорду — Генри было тридцать девять лет, старшему, Эдварду — сорок пять, Чарлзу Брэнтону — пятьдесят. Каждый из них имел боевой опыт с шестнадцати лет и множество побед в дуэлях.

— Двуручно? — Спросил Лютер.

— Естественно, — сказал я и достал из висящих справа ножен вторую саблю.

Мартин отстегнул от пояса ножны, повесил их на седло, вынул из ножен, притороченных к седлу кинжал и с удивлением посмотрел на мои сабли.

— Не люблю шпаг, — сказал я.

— О! Османские мечи! — Сказал он тихо.

— Не совсем, — возразил я.

— Я беру двух братьев, а вы прикрывайте мне спину. Справитесь? — Спросил он.

Мартину шёл пятьдесят первый год.

— Давненько не брал я в руки «шашек», — пошутил я. — Не много ли вам двоих?

Группа зачинщиков конфликта выглядела нерешительно. Братья явно не рассчитывали на возможность поединка.

Я крутанул восьмерку, разминая кисти рук. Воздух вокруг меня взвизгнул и загустел.

— Не распугайте молодёжь, — тихо произнёс Мартин. — Я хочу пощекотать этим выскочкам рёбра.

Мне шёл пятьдесят второй год, но выглядел я так же, как и тогда, когда «сверзился» сюда в этот мир, то есть на тридцать. «Молодёжь» всё же решилась и, вооружившись, двинулась на «старичков», которые сначала стояли плечом к плечу. Но получилось, что братья пошли не к Мартину, а ко мне.

— Э-э! Сюда! — Лютер махнул им шпагой, но тут же был вынужден парировать выпад Брэнтона. Братья же кинулись на меня, одновременно пытаясь достать остриями шпаг отработанными приёмами: один колющим, другой рубящим. Это меня и спасло.

Я, действительно, давно не брал в руки сабель и сейчас именно синхронность парных ударов братьев позволила мне войти в ритм боя, и постепенно, парируя их выпады, переключить руки и тело на аритмичность движений.

Сабли имели развесовку в гарде и позволяли финтить. Сделав несколько контрвыпадов, я слегка подрезал обоих братьев. Шпаги были чуть-чуть длиннее сабель, но в контратаку сабли возвращались намного быстрее.

Резко переключившись на одного противника, в то время когда второй отступил, слегка задетый в ногу, я, «ножницами» выхватил шпагу из руки младшего Гилдфорда, и резанул его по животу и правому боку. Камзол и белая рубаха Генри Гилдфорда лопнули и обильно наполнились кровью. Он отступил.

Эдвард Гилдфорд кинулся на меня, но его шпага, отбитая саблей, ушла вовнутрь, и я кольнул его кончиком острия другой сабли в правый бок под рёбра, едва не достав печень. Раны, у обоих братьев были не глубокие, но существенные. Кровь из них текла обильно.

Я прочертил на камзолах братьев кончиками сабель ещё несколько разрезов, но, увидев их умоляющие взгляды и опущенные руки, прекратил глумление.

Мартин никак не мог справиться с Брэнтоном. Он был ранен в правую руку и фехтовал левой. Однако и левой он работал уверенно. Теперь его правый бок был далеко от кинжального клинка, и он всё время заступал своей левой ногой за правую руку Брэнтона.

Наконец-то, удачно отбив шпагу, Мартин кольнул соперника подмышку и острие его шпаги вышло из плеча Брэнтона, вероятно пробив сустав, потому что Брэнтон выронил шпагу и громко закричал.

— А!

Его крик был таким пронзительным, что кони, удерживаемые за поводья моими патагонцами, шарахнулись в сторону, едва не вырвавшись из рук наблюдающих за поединком охранников.

— Тихо, мальчик, бывает не так больно, но смертельно, — сказал Лютер, ударив его навершием рукояти кинжала в лоб.

Тело Брэнтона обмякло и Мартин дал ему повалиться на левый бок.

— Эк вы его… Не гуманно… — Сказал я.

— Чтобы не орал, когда вытаскивать клинок буду. Плотно засел.

Он пытался вытянуть свой клинок, но тот вылезать не хотел и тянул за собой тело.

— Придержите его, Питер.

— Вы руку его прижмите к телу, чтобы сустав не клинило, — посоветовал я и прижав правую руку Брэнтона к телу, схватил его за камзол. Шпага вышла почти со скрипом.

— Знатный удар! — Восхитился я.

Оказав первую медицинскую помощь и погрузив в коляску, потерпевших повезли обратно в Нидхам, где, по словам братьев, сидели в замке целые и невредимые родственницы падре.

До замка было всего три километра, но Брэнтон успел очнуться, попытался узнать у братьев, куда его везут, но вскрикнув, снова затих, потеряв сознание.

Подъехав ближе я увидел, что от замка осталось одно название. Практически полностью разрушенные стены и башни очень древнего сооружения лежали в руинах, поросших травой и кустарником. Лишь одно его крыло имело полуразрушенную башню и часть почти целой стены.

Коляску с раненными мы отправили во вполне ухоженную трехэтажную усадьбу, стоящую рядом с замком, а сами поскакали к крепости. Как не странно, к башне вела вполне себе приличная дорожка шириной метра полтора с пробитой глубокой колеёй. В башне функционировала тюрьма этого городка, догадался я.

Действительно, у башни стояла небольшая караульная казарма,