А я и сама не знала правды. Зачем я пришла? Поговорить о моей дальнейшей судьбе? Узнать, почему он несколько дней не приходит?

— Соскучилась… — шепнула я на выдохе и зажмурилась, ожидая что случится что-то страшное.

— Знаю, Фален. Чувствую…

Платье с треском слетает вниз, обжигая плечи. Проводя широкими ладонями по обнаженной спине, он садится позади меня. Его руки сжимают талию, оставляя белые отпечатки на коже, а после, подцепив резинку трусов, медленно, будто дразня, тянут их вниз.

— Нет, — хныкаю я, чувствуя, что теряю контроль над собой, — пожалуйста…

Он легко касается кожи в том месте, где бедра переходят в талию, и слегка прикусывает. От удовольствия, прострелившего насквозь все мое тело, голова кружится, и я хватаюсь за его плечи, чтобы не упасть.

Закончив с бельем, он поглаживает мои ноги, сжимая то до боли, то едва-едва, а его язык тем временем выводит узоры на пояснице, скользя к ложбинке. Между ног уже очень горячо и влажно. Я непроизвольно пытаюсь сжать их крепче, но сил почти нет, а легкие покусывания лишают последних. Никогда не думала, что удовольствие от прикосновений может быть настолько глубоким и сильным.

Думать о том, с какой легкостью я отдаю себя незнакомому мужчине, опасному существу с чужой планеты, не хочется, и я беспечно гоню от себя все эти мысли, открываясь новым ощущениям.

Рэй поднимается, берет меня за руку, и ведет за собой ко столу. Подхватив под бедра, усаживает, снова встает между ног, и давит рукой на грудь, заставляя лечь. Спину холодит гладкая поверхность стола, а между ног полыхает.

Его ладони ползут по животу вверх и обхватывают груди снизу. Сводят их, и он ныряет языком в образовавшуюся ложбинку, пока его пальцы выкручивают соски.

С трудом отрываясь, он бросает последний взгляд на грудь, и одна рука ползет к затылку, чтобы подтянуть меня для поцелуя, а вторая (о боже!) ложится на лобок, средним пальцем раздвигает губы.

Его язык свободно и нагло ввинчивается в рот, в то время как палец скользит по мокрым складкам, задевает клитор. Я вздрагиваю, а Рэй хрипло, довольно хмыкнув проникает глубже.

Пока палец отыскивает чувствительные точки внутри меня, подушечка ладони мягко растирает снаружи. Мне нравятся его длинные пальцы, нравится его настойчивость, я теку еще сильнее, и он растирает эту влагу ладонью.

— Хочу попробовать тебя, детка, — говорит мне в губы, и тут же отстраняется, чтобы сесть между моих раздвинутых ног.

Смущение заставляет закрыться, но он уже сидит между ними, а руки крепко удерживают бедра, не давая и шанса их сомкнуть.

Губы нежно втягивают, кажется, все сразу, и я прикусываю ребро ладони, чтобы не закричать — так мне хорошо.

Не выпуская изо рта, он творит языком невообразимые вещи, лаская каждую складочку, каждую щелочку, и после отпускает, чтобы слизать всю влагу, которой я истекла от его ласки.

Чуть отстраняясь, он смотрит туда, а после разводит пальцами половые губы, и облизывает свои.

Лежать вот так, полностью раскрытой перед ним до сих пор стыдно, и я ловлю руками его волосы, чтобы притянуть к себе.

Чувствую на его губах свой запах и снова заливаюсь краской. Мой первый и единственный мужчина говорил, что это мерзко, целовать девушку там. А вот Рэй, судя по тому, что все его лицо пахнет мной, так не считает.

Думая об этом, завожусь еще сильнее, если такое возможно, и моя рука тянется к его паху. Я знаю, что его член большой, уже прикасалась к нему через одежду, но то, что сейчас попадает в мои пальцы, впечатляет еще сильнее. Сквозь ткань я чувствую, какой он твердый, как ствол переходит в головку, и как он дергается, стоит мне проникнуть в рот Рэя языком.

Я пытаюсь добраться до него, но не знаю, как расстегнуть одежду. Незнакомые мне замки жутко раздражают, я возмущенно рычу, и Рэй посмеивается надо мной.

— Ты пока не готова, малышка, — он обнимает меня одной рукой, укладывая на стол, а вторая возвращается вниз, дразня и поглаживая внутреннюю поверхность бедра.

— Готова. Я хочу, — выдыхаю в губы, и подаю бедра вперед, насаживаясь на его палец.

Он закрывает мне рот поцелуем и все повторяется снова. Меня трахают в две дырочки. Но не по-настоящему. Мне нравится и не нравится одновременно.

— Пожалуйста… — молю я, снова поднимая бедра, и чувствую, как в меня проникает второй палец.

Я затихаю, и Хранитель снова довольно улыбается.

— В тебе столько страсти…Как ты выдержала? — шепчет мне в висок, и тяжело дышит.

— О чем ты? — говорю, а язык непослушно требует поцелуя.

— Неделя прошла, как ты получила свой последний оргазм…

Он говорит, а я не понимаю, о чем он.

— Там, в отеле…на балконе…

Меня подбрасывает от удивления. Я округляю глаза, а в груди все сжимается от понимания, что слежка была не моей фантазией. Но не успеваю я сложить все детали, как к двум пальцам добавляется третий.

— Да, Фален, это я следил за тобой. И то, как твои пальчики ласкали это горячее местечко, меня слишком взволновало.

Отвечать я уже не могу. Только хватаю воздух, обещая себе разобраться со всем этим завтра.

Его движения становятся жестче, он двигает рукой быстрее, и внутри уже все печет.

— Ты моя, Малена. Моя…

Подтянув меня на самый край, он резким движением расстегивает штаны, и сжимает в руке свой член. Налившаяся кровью головка блестит смазкой, и растирая эту каплю по члену, он смотрит на меня.

Наверное, ждет, что я буду в ужасе от размера его полового органа, потому что даже его пальцы не смыкаются из-за толщины, а длина действительно впечатляет. Но меня наоборот это лишь заводит. Я желаю его, я готова к этому развратному приключению, я хочу ощутить это великолепие внутри себя.

Он касается входа, и я сжимаюсь, не зная, как поведет себя мое тело. Но Рэй так нежен, так аккуратен… Он медленно кружит, собирая влагу, и я с выдохом отпускаю напряжение. Тут же чувствую, как горячий нежный шелк медленно входит внутрь.

Замерев, я прислушиваюсь, как удовольствие искорками разлетается по низу живота. Когда Рэй достигает предела, моего предела, он останавливается, давая время свыкнуться с новым ощущением. Но меня уже не остановить…

Заставляя его двигаться резче, быстрее, я кусаю и царапаю, сжимаю его ягодицы, пытаясь вжать их в себя, но Рэй не реагирует на провокации, а медленно продолжает изводить меня своей нежностью.

— Какая нетерпеливая… — смеется, пока я зверею, — ты должна