принимают детей только с двенадцати лет. На ее возмущение "Куда мне её ещё четыре года?", ей посоветовали какую-то спецшколу. И с этого момента я училась в интернате, откуда забирали только на лето.

А потом, когда мне стукнуло двенадцать, я, как и положено каждому приличному ребенку с магическими способностями, была принята в Соулскую Мистическую школу.

Школа обязана принимать на бесплатное обучение всех детей с магическими способностями и обучать их, разумеется, при условии их должного старания. Во-первых, потому что обученные маги полезны и нужны, а во-вторых, потому что необученные маги страшнее обученных.

В целом, учиться мне было нормально. Ну, подумаешь, навернулась, отрабатывая толчок от стены. Посмешила всех, поднялась и дальше поехали…

Настоящий кошмар начался, когда настало время изучать блок "Ритуальной магии". Ритуальная магия, что характерно, от слова "ритуал". То есть раздел, наполненный всяческим обрядами, чье магическое содержание почти всегда сопряжено с танцами, пением, ритмом и очень хорошо выверенными движениями.

В ритуальной магии огромное значение имеет координация. Что для такого неувязка, как я, оказалось настоящим испытанием.

На практических занятиях нас частенько ставили на длинное бревно: наилучший способ отработать точность шагов там, где те должны быть строго в ряд. Ошибся – упал.

И, если у других сложности вызывало не забыть и не перепутать последовательность элементов, то для меня первым испытанием было просто устоять на бревне, не упасть с него при первом же шаге. А вторым – не упасть при втором…

И ладно, когда это просто шаги, пусть даже с сопряженными с ними движениями руками. Но когда нужно сделать прыжок вверх на пол-оборота и приземлиться на бревно в полуприсед, правой ногой вперед, ровно в двух стопах от задней, носок по диагонали на десять градусов…

Итак, я старательно мучилась целый блок, и вот приблизилась пора экзаменов. А я по-прежнему падала с бревна в лучшем случае на середине ритуала.

Но не сдавалась. Недалеко от корпусов, где жили студенты, находился ухоженный лесок. Гуляя по нему, местные натоптали немало тропок и дорожек. А еще была там широкая канава, заполнявшаяся водой по весне, поперек которой лежало упавшее дерево.

Каждый день я бегала туда и тренировалась. Ходить по бревну, разворачиваться на бревне, делать прыжки… И десятки раз срывалась с бревна и падала в воду и грязь.

Но у меня была цель, и я старалась изо всех сил.

Каждый день. Срывалась. И поднималась. Срывалась. И поднималась. Срывалась… И снова поднималась.

И снова срывалась.

И вот настал день накануне экзамена. А я все еще через раз срывалась с бревна при развороте, при том что лесное шершавое бревно было раза в два шире тренировочного.

На экзамене нужно было продемонстрировать один из пройденных обрядов, случайно доставшийся в билете. Я все их примерно знала. Но по-прежнему не могла стабильно безошибочно исполнить даже первую, наиболее простую половину ритуала.

В двадцатый раз за день я начала сначала отработку обрядовых движений.

Первый шаг правой ногой вперед, точно по направлению движения; руки вниз, пальцы прямые, ладони повернуты к себе; голова смотрит прямо, чуть опущена.

Шаг левой ногой, носок в сторону на десять градусов; руки начинают сгибаться в локтях, ладони скользят вдоль тела, пальцы прямые, но сжаты неплотно; голова точно прямо, взгляд вперед.

Подшаг правой ногой и сразу ей же шаг вперед, ставится на мысок, колено слегка согнуто, смотрит в сторону; левая рука двигается чуть назад и вверх, пальцы растопырены, правая рука полностью согнута, прижата к корпусу на уровне груди, пальцы сжаты в кулак; голова поворачивается влево, взгляд на руку.

Шаг левой ногой с разворотом вправо, нога ставится боком, вторая выпрямляется и доворачивается, носки точно вперед, вес равномерно распределен между ногами; рука при шаге движется через бок вперед, пальцы мягкие, взгляд за рукой, голова поворачивается вместе с ней, но, когда рука останавливается сбоку, доворачивается точно вперед; глаза прикрыты – в этой чертовой ритуальной магии регламентируется даже моргание.

Перенос веса тела на левую ногу, правую ногу подтянуть к себе, колено вперед, носок оттянут; параллельно с этим левая рука собирается и прижимается к телу, так же, как правая.

Разворот на носке левой ноги, спиной по направлению движения, голова вскидывается, взгляд чуть выше горизонта; шаг назад, стопа строго по линии движения; правая рука выбрасывается вперед ладонью вниз, пальцы собраны, вытянуты, большой палец вниз.

Вес переносится на заднюю ногу, одновременно с этим левая нога собирается, тянется коленом к одноименному плечу, носок натянут; руки через верх в стороны; поворот на носке влево, нога выводится в сторону, затем ставится на носок, направлен вперед; нога сгибается, одновременно с этим идет разворот корпуса в сторону переднего колена и правая нога подтягивается ближе; руки, прямые, направленные в стороны, двигаются вместе с поворотом корпуса; в итоге приходим в присед, левая нога впереди, руки в стороны; голова опущена, глаза прикрыты.

Ноги выпрямляются, подъем на носках; руки отводятся назад, голова запрокидывается.

Опускаемся на полную стопу, вес на левую ногу. Шаг правой ногой, руки через стороны вперед, параллельно земле; взгляд на горизонт. Подшаг левой; руки через низ в стороны, голова чуть выше.

Прыжок вверх с поворотом на сто восемьдесят градусов и приземление в полуприсед, правая нога впереди, ровно в двух стопах от задней, носок смотрит на десять градусов вправо…

Левая нога соскользнула при приземлении, и я упала на ноги в грязную воду канавы, придержавшись руками за бревно.

– Проклятье! – воскликнула я в сердцах, саданув по стволу кулаком. Схватилась руками и, подпрыгнув, села на бревно.

"Бесполезно!" – прошипела я, стиснув зубы от досады. Душили рыдания; я сидела одна в лесу на бревне, злая и с мокрыми ногами.

– Что плачешь, красавица? – совершенно внезапно окликнул меня добрый мужской голос.

Я от неожиданности вскрикнула и подскочила. От этого соскользнула рука, и я, не удержав равновесия, качнулась назад и слетела в канаву. Тотчас поднялась, конечно, но все равно вся вымокла.

Говорившим оказался профессор из школы. Его звали Исейнэр Магнус Тристер. Пожилой многоопытный профессионал, очень добрый и внимательный. Все ученики его обожали.

– Ничего я не плачу, – сбивчиво начала я, тряхнув головой, чтобы накинуть волосы на глаза, и поспешила выбраться из канавы. – Просто сидела, вот.

Я влезла обратно на бревно. Профессор подошел и присел рядом.

– Холодно же, небось, – мягко проговорил он, снимая куртку. – На вот, накинь.

– Не надо, спасибо, – попыталась отказаться я. – Она же станет грязной…

– Станет грязной – почищу, – философски проговорил профессор, накидывая куртку мне на