— Она наблюдает за нами, — прошептал Керт. — Вы эточувствуете?

Сэнди посмотрел в поблескивающие стеклянные фары-глаза. Наухмыляющийся рот, полный хромированных зубов. Декоративная отделка фарнапоминала ресницы. Он что-то чувствовал, это точно. Возможно, всего лишьдетский трепет перед неведомым, ужас, который испытывают дети, когда стоятперед домом, в котором, как им сказали, обитают привидения. А может, как иговорил Керт, за ними наблюдали. Почти как «бьюик» наблюдал за ними. Оцениваядистанцию, примериваясь к прыжку.

Они смотрели на него, тяжело дыша. А почти как бьюик стоял,как будет стоять все грядущие годы, пока президенты приходили и уходили, покапластинки уступали место лазерным дискам, пока акции росли в цене, а небоскребыпадали, пока звезды кино жили и умирали, пока патрульные поступали на службу иувольнялись. Он стоял, реальный, как скалы и розы. И в какой-то степени ониощущали то же, что и Мистер Диллон: его притяжение . В последующие месяцыполицейские, стоящие бок обок перед гаражом Б, уже ни у кого не вызывалиудивления, стали обычным делом. Они стояли, приложив руки к вискам, чтобыотсечь дневной свет, всматриваясь сквозь окна на больших гаражных воротах. Онинапоминали зевак, которые сквозь щели в заборе смотрят на развернувшееся за нимстроительство. Бывало, заходили в гараж (в одиночку — никогда, только вдвоемили втроем), и заходя, вдруг сразу молодели, превращаясь в мальчишек, на спорпрокрадывающихся на местное кладбище.

Керт откашлялся. От этого, нарушившего мертвую тишину звука,Хадди и Сэнди подпрыгнули, потом нервно рассмеялись.

— Пошли отсюда и позвоним сержанту, — сказал он, и на этотраз…

— ..и на этот раз я возражать не стал. Пошел с ними какпослушный мальчик.

В горле у меня пересохло. Я взглянул на часы и особо неудивился, увидев, что прошел целый час. Почему нет, смена-то у менязакончилась. Серые облака все теснее прижимались к земле, но отдаленные раскатыгрома проползали южнее.

— В те давние дни, — раздался чей-то голос, грустный ивеселый одновременно (этим фокусом, похоже, владеют только евреи и ирландцы), —мы думали, что будем жить вечно, не так ли?

Я повернул голову и увидел Хадди Ройера, уже переодевшегосяв гражданское и сидевшего слева от Неда. Не заметил, когда он к нам подошел. Унего было все то же открытое, честное крестьянское лицо, что и в 1979 году, ноот уголков рта тянулись глубокие морщины, волосы поседели и заметно поредели.По моим прикидкам, теперь он был в том же возрасте, что и Эннис Рафферти в годсвоего загадочного исчезновения. Выйдя в отставку, Хадди намеревался купить«уиннибаго» <"Уиннибаго" — дома на колесах и трейлеры производстваодноименной компании.> и навещать многочисленных детей и внуков. Онирасселились по всей Америке, включая, если мне не изменяет память, канадскуюпровинцию Манитоба. Если б вы попросили и даже не попросили, он обязательнопоказал вам карту США с красными линиями намеченных маршрутов.

— Да, — вздохнул я, — должно быть, думали. Когда ты подошел,Хадди?

— Я проходил мимо и услышал, как ты рассказываешь о МистереДиллоне. Хороший был пес, правда? Помнишь, как он укладывался на спину, когдакто-то говорил: «Ты арестован»?

— Да, — кивнул я, и мы улыбнулись друг другу, как улыбаютсямужчины, когда говорят о любви или истории.

— Что с ним случилось? — спросил Нед.

— " — Умер, — ответил Хадди. — Я и Эдди Джейкобюпохоронили его вон там. — Он показал на поле, которое заканчивалось холмом ксеверу от нас. — Лет пятнадцать назад.

Так, Сэнди?

Я кивнул. На самом деле Мистер Диллон умер четырнадцать летназад, чуть ли не в этот самый день.

— Как я понимаю, от старости? — спросил Нед.

— Он, конечно, был уже немолод, — кивнул Фил Кандлтон, — этоточно, но…

— Его отравили, — яростно оборвал Фила Хадди и замолчал.

— Если ты хочешь услышать продолжение… — начал я.

— Конечно, — воскликнул Нед.

— ..тогда мне надо промочить горло.

Я уже поднялся, когда Ширли подошла с подносом в Руках. Нанем стояла тарелка с толстыми сандвичами — с ветчиной и сыром, копченым мясом,курятиной и большой графин с ледяным чаем «Ред Зингер».

— Садись, Сэнди. Я обо всем позаботилась.

— Ты что, читаешь мысли?

Она улыбнулась, ставя поднос на скамью.

— Нет. Просто я знаю, что от разговоров у мужчинразыгрывается жажда, а уж голодны они всегда. Даже дамам иногда хочется есть ипить, не знаю, поверите вы мне или нет. Так что принимайтесь за еду, и я рассчитываю,что ты, Нед Уилкокс, съешь как минимум два сандвича. Больно уж ты худой.

Сандвичи и ледяной чай вызвали в памяти Биби Рота: онрассказывает Тони и Эннису о результатах осмотра «бьюика», а его дети,ненамного старше Неда, пьют ледяной чай и уплетают сандвичи, приготовленные натой же кухне. Там только поменяли линолеум да поставили микроволновую печь.«Время тоже сковано цепями», — подумал я.

— Да, мэм, хорошо.

Нед ей улыбнулся, как мне показалось, из вежливости, не отдуши; его взгляд не отрывался от гаража Б. История эта зачаровала его, запрошедшие годы такое случалось со многими людьми. Не говоря уже про однухорошую собаку.

Пока я пил первый стакан ледяного чая, смачивавшегопересохшее горло, как бальзам, с настоящим сахаром, а не искусственнымизаменителями, мне представилась возможность подумать, оказываю ли я НедуУилкоксу услугу. И поверит ли он в остальное. Он мог подняться, повернуться иуйти, в полной уверенности, что я насмехаюсь над ним и его горем. Такое моглослучиться. Конечно, Хадди, Арки и Фил поддержали бы меня. Как, разумеется, иШирли. Когда появился «бьюик», она у нас еще не работала, но многое и повидала,и сделала с середины восьмидесятых, когда воцарилась в коммуникационном центре.Но парень все равно мог не поверить. Больно уж фантастической выглядела вся этаистория.

Однако отступать было поздно.

— Что случилось с патрульным Рафферти? — спросил Нед.

— Ничего, — ответил Хадди. — Его отвратительная рожа даже непоявилась на боковине пакетов с молоком <В Америке практикуется печатать напакетах с молоком фотографии пропавших без вести.>.

Нед в недоумении уставился на него, не зная, шутит Хадди илинет.

— Ничего не случилось, — повторил Хадди, уже более ровно испокойно. — В этом и коварство исчезновения, сынок. Происшедшее с твоим отцомужасно, я не буду пытаться убедить тебя в обратном. Но по крайней мере ты всезнаешь. Это уже что-то, не так ли? Есть место, куда ты можешь прийти, положитьцветы. Или отнести письмо о том', что ты принят в колледж.