Но ум сдаваться не хотел. Он все время пытался найти лазейку, выход. Даже зайдя домой, Агапов первым делом сел за компьютер и полез в Интернет. Но сколько он ни искал, никаких новых требований пожарного надзора не нашел. Большая часть его нарушений были надуманными, но есть ли смысл бороться. Это ведь не наказание, это предупреждение? Это как бы сказанное ему, что мы можем все, мы тебя кирпичом в чистом поле по голове ударим и составим протокол, что это был несчастный случай на производстве. И ничего ты не сможешь возразить и ничего не сможешь противопоставить. Беспредел? Ну, беспредел, дальше что?

Хлопнула дверь, внизу затопали ноги, потом кто-то громко зашептался. С каким-то испугом даже Алексей сразу узнал по многим признакам, что это с улицы вошла жена. И наверное, со своим братцем. Знает, что я его недолюбливаю, вот и шушукается. По лестнице легонько затопали ноги, и на пороге кабинета появилась жена.

– Ой, Леш, ты дома уже. Что так рано? Все бумаги, да? Работать некогда?

Татьяна подошла и обняла мужа за плечи, прижимаясь полной грудью к его плечу.

– Заездили моего дорогого, замучили совсем, – промурлыкала она с дурацкими слащавыми интонациями.

Алексей рывком вскочил на ноги, грубо отпихнул руки жены и выскочил из кабинета. Он сбежал вниз, чуть не сбил с ног Вовчика, который по обыкновению глупо и нахально лыбился, и выскочил на улицу. Алексей шел вдоль домов, скрипя зубами, шипя ругательствами. Ему хотелось уйти подальше, чтобы никого не видеть и не слышать. Куда-нибудь на берег Чусовой. Не видеть ни дуры-женушки, ни ее идиота-брательника, вообще никого.

Он думал о том, с кем можно посоветоваться, к кому обратиться за помощью, какими суммами он в состоянии откупиться. Он думал о чем угодно, только не о том, что сейчас происходило в его доме. А если бы он увидел, то не поверил бы своим глазам. Пока Татьяна недоуменно смотрела ему вслед, пока она с интересом смотрела на экран монитора и читала, что там искал в Интернете муж, в кабинет поднялся Вовчик.

Он подошел к Татьяне сзади и ловко схватил ее за бедра, задирая домашнее платье… Татьяна засмеялась и шлепнула Вовчика по руке.

– Ну, хватит тебе на сегодня. Какой ненасытный!

– Не могу я тобой насытиться, – обхватив ее рукой, громко зашептал Вовчик. – Я тебя все время хочу. Меня так возбуждает тайна, опасность быть разоблаченным. Если бы ты знала, как мне надоело разыгрывать из себя твоего брата. Как хочется завалить тебя на постель по праву, без ограничений…

– Ну потерпи, – запрокинув голову затылком ему на плечо и начиная тяжело дышать, ответила Татьяна. – Скоро все изменится, все встанет на свои места. И я буду только твоя… мой ненасытный…

Антон был разочарован тем, что за остаток дня ему так и не удалось поговорить с кем-то из пострадавших от криминала. Он не нашел Ковригина, других людей, кто, по его мнению, потенциально подпадал под насильственное выселение с ценных участков земли. Со стариками говорить было больше не о чем, потому что они уже рассказали все, что знали. Глава администрации Лысенко приезжал, уговаривал, бывший полицейский Пашка (личность бессовестная) угрожал, а не помогал. Даже говорить с ними о смерти Дениса Сергунова было уже бесполезно.

Антону так и не удалось найти хоть кого-то из альпинистов, кого-то из спортивных деятелей городка, с кем можно было бы поговорить о Сергунове и его смерти. Несколько вопросов прохожим, несколько фраз, брошенных в баре, так и не дали информации. А вывесок общественных организаций спортивного плана Антон на домах не видел. Результатом сегодняшнего дня было то, что нашел все же останки единственного спортивного сооружения в городке. Маленький стадион с покосившимися и почти полностью сгнившими сарайчиками раздевалок. Рассыпавшиеся в рыжую труху конструкции металлического каркаса невысоких трибун и заросшее бурьяном поле, где паслись четыре козы и одна корова.

Оставалось только побеседовать с учителями физкультуры двух местных школ да с заместителем главы местной администрации по социальным вопросам. Это вызовет интерес к Антону тех, кто правит тут криминальными делами, но это не так уж и плохо. Антон понимал, что легенда дельца, который хочет войти в долю в выгодном проекте, – это одно. А расспросы официальных лиц о скандальной смерти – это совсем другое. Тут надо иметь другой образ, иную роль, а совместить две разные роли было сложно. Нужно еще придумать, как это сделать. В любом случае спешить не стоило.

Огр бежал в темноте по краю грунтовой дороги и разделял мнение Антона. Он шуршал кустами, что-то вынюхивал, дважды пытался поймать то ли мышей, то ли змею. Собака жила своей жизнью, наслаждалась новыми впечатлениями после многих лет жизни в большом городе. Скучала ли она о своем хозяине, что лежал сейчас в больнице? Трудно сказать, потому что эмоции собаки – это совсем иное, нежели эмоции человеческие. Наверное, Огр очень обрадуется, когда встретится с хозяином снова, если только… А если он умрет в больнице, уже умер? Преданная собака должна была бы почувствовать. Да-а, кто их разберет, этих животных, как и что они чувствуют, кого и как любят…

Свет фар лизнул сзади дорогу, и Антон услышал из-за шума ветвей деревьев звук автомобильного мотора. Это могла быть случайная машина, которая ехала со стороны Харитонова в поселок. Время вечернее, позднее, люди возвращаются домой в разное время. Но люди в этой машине могли искать именно Антона.

– Огр, ко мне!

Собака как будто почувствовала тревогу в голосе человека и сразу подбежала. Антона такое послушание удивило и как-то немного обрадовало.

– Слушай меня, псина! – заговорил Антон властным голосом. – Будь рядом, слушай голос. Без команды не нападать.

Было понятно, что он несет полную чушь, что собакам таких команд не отдают и так с ними не разговаривают. Но Антон не знал, как разговаривают с собаками, как им отдают команды и вообще дрессируют. По его мнению, Огр не был собакой в обычном смысле этого слова. Антон имел возможность убедиться, что этот своенравный, ироничный, полный скепсиса и самомнения пес вообще-то очень умен и многое понимает. Если не все…

И опять Огр удивил. Он посмотрел на человека, блеснув в темноте угольками глаз, и стал степенным псом. Бежал справа от Антона по обочине и больше не шастал по кустам. Иногда он поглядывал по сторонам, потягивал носом воздух, но больше ничем своего интереса к окружающему миру не проявлял. Антон ждал приближения машины и внутренне настраивался на схватку. Неизвестно, насколько тут не любят любопытных.

Оглянувшись несколько раз, понял, что едет за ним полицейская машина. Он разглядел в темноте на крыше выключенные проблесковые маячки. А еще по звуку мотора он узнал «уазик». То, что к нему приближалась полицейская машина, ничего в ситуации не меняло. Она по-прежнему оставалась опасной для него.

Наконец наступил момент, когда Антон повернулся на свет фар и отступил с дороги в сторону, пропуская машину. Но «уазик», скрипнув тормозами, остановился прямо возле него, и передняя дверка распахнулась. На Антона глянуло широкое лицо старшего лейтенанта…