Одним глазом продолжая косить в сторону возможной опасности, он обнял девушку за плечи. Ольга вздрогнула, рванулась, но Баринов сумел ее удержать и прошипел: «Тсс!» Она же, узнав Сергея, перестала вырываться и плотно прижалась к нему. Опер ощутил, что ее бьет крупная дрожь.

– Все, все, успокойся, – зашептал он в маленькое холодное ухо. – Где командир?

– Там, – так же шепотом ответила девушка, ткнув стволом в сторону кухни. – Сказал мне ждать здесь.

– Правильно сказал. Но больше расходиться не будем, а то схарчат поодиночке. Я вперед, ты – за мной. Прикрывай спину и, не раздумывая, стреляй во все, что движется.

В разгромленной кухне настоятель, подсвечивая себе фонарем, рассматривал располосованный рукав куртки. Возле ржавой металлической плиты обвисла старуха, наколотая на осину, как диковинное насекомое на булавку. Затоптанный пол вокруг нее был усыпан обломками табуретки.

Осветив вошедших, отец Илья нервно дернул головой.

– Шустрая бабушка. Если бы не ошейник… – он повернул фонарь так, чтобы на полированном металле стали видны две глубокие борозды. – Ты как?

– Деда из арбалета завалил. Под койкой прятался.

– Молоток. А эта в углу, за печкой притаилась. Еще чуток, и точно ущучила бы… Однако тремя тварями меньше. Теперь дом нужно обыскивать, гроб искать. Это уже по твоей части задачка, Серега.

Баринов только успел раскрыть рот для ответа, как со звоном лопнуло оконное стекло. Сквозь разлетевшуюся в мелкие щепки раму, в клубе бритвенно острых осколков, внутрь влетела кряжистая черная фигура. Священника, оказавшегося на ее пути, снесло словно пушинку. Фонарь, который он держал, совершил в воздухе сложный кульбит, ударился в стену и погас, откатившись в угол. Но, используя даже те доли секунды, когда цель подсветил рассекший мрак луч, Сергей, не целясь, выстрелил от бедра. Болт, по касательной вспоров плечо вампира, ушел в темноту за окном.

Тварь оглушительно заверещала, завертелась волчком и внезапно по невероятной траектории кинулась на опера. Баринов, едва успевший выставить перед собой приклад арбалета, с трудом устоял на ногах от мощнейшего толчка. Клыки щелкнули в сантиметре от кончика носа, а лицо обдали брызги зловонной горячей слюны.

Пропустивший удар упырь упруго, как мячик, отпрыгнул и сгруппировался, готовясь к новому броску, но вдруг захрипел, споткнувшись на ровном месте. Словно резиновая кукла, из которой выпустили воздух, он сложился пополам, затем осел на колени и завалился вперед, звонко ударившись головой о половые доски. Настоятель с утробным «х-ха!» всем телом налег на осиновый кол, до самого основания загоняя его между лопаток ожившего мертвеца.

Сергей, едва успев показать батюшке большой палец, рванул из колчана очередной болт, как с треском выбивая из оконного проема остатки рамы, прямо на спину священнику сиганул еще один кровосос, а за спиной пронзительно завизжала Ольга. Вслед за этим раздались два пистолетных выстрела подряд.

Баринов швырнул ставший бесполезным арбалет в вампира, атаковавшего настоятеля, и попытался развернуться, чтобы помочь девушке, но не успел. Стальные пальцы вцепились в плечи, пытаясь опрокинуть навзничь, а по металлу ошейника мерзко скрежетнуло.

Опер, резко присев, изо всех сил оттолкнулся ногами. Кувырнулся назад через противника, одновременно изловчившись, выдернул из петли на поясе заточенную деревяшку. Оказавшись сверху, с размаху всадил ее в оскаленную пасть бывшего сослуживца, одного из лейтенантов, привезенных Коркиным его задерживать. Это открытие совсем не ошеломило Баринова, а скорее всколыхнуло в глубине души чувство злорадного удовлетворения. Наглый бугай никогда не нравился Сергею и сейчас получил по заслугам.

Тем временем крошечная кухня, казалось, распухла от грохота борьбы, треска сокрушаемой мебели, топота множества ног. «А-а-а!!! С-с-суки!!!» – разъяренным медведем ревел настоятель, направо и налево молотя кулаками. А Сергей, пытаясь уловить в адской какофонии голос Ольги, рванулся к выходу, сметая с дороги яростно шипящую тварь, в прыжке доставая ногой еще одну, и в эту секунду отключаясь прямо на лету. Его сознание угасло, словно слабый огонек свечи, потушенный ураганным ветром.

…Очнулся Баринов от холода и разрывающей череп тошнотворной боли. Попытался разлепить склеенные ресницы, но первая попытка не удалась, как, впрочем, и вторая. Тяжело ворочая отказывающимися соображать мозгами, он пытался уяснить, где находится и что с ним произошло?

Когда отхлынула первая волна непереносимой боли, оставляя после себя бухающие толчки крови в ушах, Сергей вдруг вспомнил все сразу. На мысленном экране полыхнула картинка, как он рвется сквозь шипящую и рычащую ораву туда, где оставил Ольгу, но на этом воспоминания обрывались.

Баринов несмело пошевелился, царапнув обнаженную кожу спины о шершавую кору. Переступил босыми ногами по колючей опавшей хвое и с тоской ощутил, как в желудке растет знакомый ледяной ком.

«Только не это… За что?.. Почему я?» – метались в голове обрывки панических мыслей. Слишком свежа оказалась память о том наваждении, с которого все началось. Сергей рванулся и с ужасом осознал, что накрепко прикручен веревкой к дереву. Только поэтому, будучи без чувств, он оставался в вертикальном положении.

Холодный пот, обильно выступивший из пор кожи, ручейками катясь по лбу и щекам, наконец растворил запекшуюся корку крови, и опер сумел приподнять веки. Его привязали на самом краю большой поляны. В прозрачном предутреннем тумане на полегшей, седой от росы траве угадывался десяток темных фигур, образующих неплотный круг.

В центре глыбой непроницаемого мрака возвышался широкоплечий великан в длинном черном плаще с надвинутым на лицо капюшоном, из-под которого свисали неухоженные сивые космы. Почему-то только его одного Баринов видел очень резко, тогда как остальные плыли и двоились.

И еще Сергей отчетливо слышал черного, как тот негромко бормочет на незнакомом языке. Голос постепенно становился все громче, наливался угнетающей силой, сдвигаясь в спектр низких частот. И вдруг тяжелым басом, на чистейшем русском языке он раздраженно спросил:

– Сколько еще мне ждать собаку? Скоро утро, а ритуал так и не закончен.

– Они уже рядом, господин, – ответила женщина. – Только заклинаю, не трогай мальчика! Хватит крови! Он не сделал тебе ничего плохого!

– Я вижу, в прошлой жизни ты была неравнодушна к нему, – насмешливо пророкотал гигант. – В тебе еще слишком много от смертной… Забудь. Скоро ты окончательно убедишься, что он – недостойная внимания пыль. – Черный исполин развернулся, резко взмахнув полами плаща, и широко зашагал к противоположному краю поляны, а остальные гуськом потянулись следом.

«Эх, Мариночка… Спасибо тебе за заботу, милый мой следователь! – Теперь Сергей легко узнал голос. – Кабы знать раньше… А теперь у меня есть Оля… Оля? – Баринов дернулся, как от электрического разряда. – Где она? Что эти твари с ней сотворили?»

В отличие от наваждения наяву Сергей мог вертеть головой свободно, чем не преминул тут же воспользоваться. Он не ожидал увидеть ничего хорошего и не обманулся в предчувствиях. На соседних деревьях обвисли три опутанных веревками тела. В ближайшем опер по окровавленной бороде и клочьям камуфляжа с оборвавшимся сердцем опознал священника. Похоже, святого отца драла клыками вся свора, не оставив на нем ни одного живого места.