— Даже если он опустится на колени посреди двора и во всеуслышание объявит о своей неземной любви, это ничего не изменит. Умоляю тебя, попытайся что-нибудь сделать!

— Да я-то что могу сделать, Кэтрин? — Судя по лукавому огоньку в глазах Молли, она вовсе не склонна была видеть катастрофу там, где она мерещилась подруге. — Я ведь ему двоюродная сестра, а не нянька.

Сама того не желая, Кэтрин оказалась предметом ухаживания, которое ее не радовало.

— Неужели он не знает, что я недавно овдовела? Приличие требует выждать какое-то время.

— Только не в здешних краях. Женщин тут мало, за ними идет настоящая охота. Зазеваешься и упустишь добычу. А если тебе по душе светские церемонии, не надо было забираться так далеко на север.

Светские церемонии? Йен Макдональд отнюдь не походил на изящного кавалера, скорее напоминал огромного быка. Он обладал мощными руками, грудной клеткой, похожей на бочку, и парой ног, которые, будь они хоть немного короче, придавали бы Йену довольно комичный вид. Глядя на эту громадину, Кэтрин совсем не испытывала желания смеяться.

Честно говоря, она испытывала ужас.

Йен был по-своему красив, если, конечно, не принимать во внимание густую бороду и усы, почти скрывавшие его лицо. Венчала голову роскошная светло-золотистая грива, которая необычным цветом и блеском могла бы посоперничать с волосами Сары. Зеленоватые глаза светились умом, добротой и юмором. Да и улыбка, часто появлявшаяся на лице гиганта, была настолько располагающей, что в других обстоятельствах Кэтрин непременно это оценила бы.

Но обстоятельства сложились так, а не иначе, поэтому она не чувствовала к Йену Макдональду ничего, кроме раздражения, возраставшего с каждым днем.

— Даже слушать не хочу, — заявила Кэтрин однажды утром, когда Молли, пряча улыбку, попыталась ей что-то сказать. — Йен пришел специально, якобы для того, чтобы научить щенка каким-то трюкам, но я решила его игнорировать. Надеюсь, до него дойдет мой намек.

Надежда не оправдалась. Для белокурого гиганта не существовало подобных тонкостей, он вряд ли воспринял бы всерьез даже твердое «нет».

Странная история началась с неделю назад. Войдя на кухню и еле удерживаясь от смеха, Молли радостно объявила, что Йен нашел себе невесту. Кэтрин лишь молча кивнула, в данный момент ее больше занимала брошь, застежку которой старалась починить Элис. Но когда подруга добавила, что его невеста Кэтрин, молодая вдова нахмурилась.

— Мог бы выбрать получше, — сурово отрезала она, не обращая внимания на смешки присутствующих. — У меня нет желания снова выходить замуж.

Ни сейчас, ни в будущем. И уж, во всяком случае, не за Йена Макдональда.

Правда, самому жениху было невдомек, что «невеста» не разделяет его чувств.

Он вырезал из дерева лошадку с собачкой и преподнес их Уильяму, чем раздосадовал Кэтрин. Не хватало еще, чтобы ради завоевания расположения «невесты» использовали ее же сына. Но Йен действовал не только обходным путем. В день большой стирки он помогал ей, принося воду в огромных дубовых ведрах. При этом с лица его не сходила простодушная улыбка, вскоре снискавшая ему симпатию всех обитательниц замка, за исключением Кэтрин. Однако великана это не смущало. На хмурый взгляд своей пассии он бесхитростно улыбался, при каждом удобном случае преподносил цветы, которые выглядели нелепо в его широченной ладони. В общем, настоящий бык, вздумавший ухаживать за дамой, от чего та была, мягко говоря, не в восторге.

Кэтрин старалась по возможности избегать обожателя, хотя безуспешно — куда бы она ни шла, поклонник неизменно оказывался рядом. Когда они с Мэри отправились проверить, много ли осталось пшеницы, то у входа в амбар наткнулись на Йена, увлеченного беседой с каким-то человеком. Бородач тут же уставился на предмет страсти, и Кэтрин спиной чувствовала его взгляд, идя вслед за Мэри из амбара к риге. Всякий раз, стоило ей выйти во двор Ненвернесса, она чувствовала, что за ней наблюдают. Йен стал ее тенью, и Кэтрин тщетно пыталась себя уверить, что их встречи — простая случайность.

Погруженная в свои мысли, она не заметила, как налетела на шедшего ей навстречу мужчину, и непременно упала бы, если бы тот не поддержал ее, пробормотав добродушно:

— Поосторожней, хозяйка!

Очнувшись, Кэтрин подняла голову. Зеленые смеющиеся глаза показались ей знакомыми.

— Благодарю вас, сэр. Кажется, я сегодня очень рассеянная.

— Печально, если это на самом деле так.

— Разве я вас знаю? — нахмурилась Кэтрин.

— Возможно, не меня, а мою отсутствующую бороду?

Мужчина потер ладонью гладко выбритый подбородок, и тут до Кэтрин дошло, кто был ее спасителем.

Без бороды Йен выглядел гораздо моложе. Когда он, по обыкновению, улыбнулся, стали видны две забавные ямочки на щеках, теперь более светлых, чем нос и лоб.

— С чего вы решили вдруг побриться?

— Посоветовал кое-кто. Обычно, уезжая из Ненвернесса, я отпускаю бороду, чтобы изменить внешность. Но пока до отъезда далеко, и у вас есть время полюбоваться моей физиономией в ее первозданном виде. — Йен заговорщически подмигнул.

Кэтрин открыла рот, чтобы убедить шотландца отказаться от его нелепых ухаживаний, но в этот момент сзади раздался негромкий голос:

— Если вы уже наговорились, то не худо бы Йену заняться делом, которое я поручил ему утром.

Им не понадобилось оборачиваться, чтобы узнать говорившего, потому они не видели лица Хью. И напрасно.

Он был в ярости. Лэрд Ненвернесса гневался очень редко и сейчас не знал, как себя вести. Одним спокойным взглядом Кэтрин могла бы улучшить настроение Макдональда, но она предпочла не глядеть в его сторону.

В итоге проиграли оба.

— Ума не приложу, что на него нашло. Мечет громы и молнии. Отродясь такого не припомню… Лучше бы тебе поспешить, раз он зовет.

Лицо Молли, обычно жизнерадостное, выражало такую тревогу, что у Кэтрин екнуло сердце.

— А подождать нельзя? Ведь мы только сели за стол.

Кэтрин с Уильямом решили присоединиться к вечерней трапезе на кухне, чтобы не ужинать в шумном и людном большом зале.

— На твоем месте я бы пошла сразу, — вздохнула Молли.

— Доедай поскорее и жди меня здесь. Я скоро вернусь, — пообещала Кэтрин, чмокнув сына в макушку.

Мальчик поднял голову. С лица его сбежал румянец, в глазах появилось беспокойство.

— Мне нельзя пойти с тобой, мамочка?

Она нагнулась и обняла малыша.

— Не стоит, любимый. Все будет в порядке. А если ты вымоешь за собой тарелку, Молли даст тебе что-нибудь вкусненькое.

Женщины обменялись взглядом. Молли кивнула и с улыбкой обратилась к Уильяму: