Восемнадцатого июня 1942 года за проявленную в боях доблесть и отвагу «Красный Крым» получил звание гвардейского крейсера.

– Можете побыть в ходовой рубке, пока вам подготовят каюты, – распорядился капитан Зубков. И обратился к вахтенному офицеру: – Передайте на эсминец сопровождения – снимаемся с якоря. Курс – на Евпаторию согласно боевому приказу.

* * *

Скорость хода «Красного Крыма» на максимальных оборотах была почти как у эсминцев – двадцать девять узлов. Но все же капитан Зубков приказал держать двадцать четыре узла, чтобы не перегружать машины. На такой скорости советский легкий крейсер мог пройти 576 морских миль.

К порту Евпатория они подошли около полуночи. Здесь их уже ждали лоцманский катер и пара портовых трудяг-буксиров, которые осторожно провели эсминец и крейсер мимо брандвахты к причалу. Город, названный в честь античного царя Митридата Евпатора, был погружен во тьму светомаскировки. Возле порта возвышалось в темноте здание гостиницы, ставшее штабом советских морских пехотинцев во время дерзкого десанта в январе 1942 года.

Сразу же началась разгрузка. По сходням сошли на берег бойцы маршевого пополнения, всего две усиленные роты по сто тридцать человек в каждой. Подъемные краны и лебедки извлекали из трюмов тюки и ящики с боеприпасами, медикаментами, продовольствием, оружием и снаряжением. Здесь каждый патрон, каждый стерильный бинт был на вес золота.

Рассвело, погрузка уже заканчивалась, когда на борт крейсера «Красный Крым» пришла срочная радиограмма. От занятого гитлеровцами Симферополя на Евпаторию выдвинулось до двух полков Вермахта и румынская кавалерийская бригада. Эти подразделения усиливал батальон штурмовых орудий и танковая рота. Капитану Зубкову было приказано вместе с эсминцем выйти в море и нанести артиллерийский удар по врагу.

– Что ж, Алексей Яковлевич, если хотите, можете со своими офицерами остаться на борту крейсера, понаблюдать за работой артиллеристов, – разрешил командир корабля.

– Спасибо, Александр Илларионович, с превеликим удовольствием останемся! – ответил командир Тридцать пятой батареи.

– Боевая тревога! Корабль к бою и походу приготовить! По местам стоять, швартовых сниматься. Отдать кормовые и носовые.

– Корабль к бою и походу готов, швартовы отданы.

– Малый вперед! Передать на эсминец – идти в кильватерном строю.

Повсюду на огромном, длиной 158 с половиной метров, крейсере зазвучали сигналы тревоги, звонки, гудки боцманских дудок. Загрохотали по гулким стальным трапам матросские ботинки, захлопали и защелкали кремальерными затворами бронированные двери, отгораживая и изолируя отсек за отсеком. С металлическим лязгом выбрали тяжеленные многотонные якоря.

На мостик поступала информация от боевых частей и постов корабля, «Красный Крым» ощетинился всеми своими орудийными стволами, как гигантский стальной еж – смертоносными иглами. Медленно и плавно поворачивались палубные щитовые установки со 130-миллиметровыми орудиями. В бронированных казематах по бортам также готовились открыть огонь из главного калибра. Наводчики быстро вертели маховики, приводящие в движение орудийные стволы, из темных недр трюмов подали снаряды.

Зенитчики, вертясь вместе со своими скорострельными установками, взяли золотисто-алый край поднимающегося из моря солнца в паутину концентрических кругов прицелов.

На мостике крейсера капитан первого ранга Зубков отложил в сторону курвиметр и логарифмическую линейку, аккуратно положил остро отточенный карандаш, которым отмечал курс корабля.

– Товарищ капитан первого ранга, докладывает штурман – вышли в расчетный район нанесения удара. Расчеты для стрельбы главным калибром готовы.

– Малый вперед, выдерживать боевой курс! Орудиям главного калибра – огонь по заранее заданным координатам!

– Есть! – Команда пошла по боевым постам.

Лязгнули, закрываясь, затворы орудий. В казенниках ждали своего часа, чтобы пройти по нарезам ствола, серые остроносые снаряды.

– Товсь!

– Залп!

Грохнуло – от одновременной стрельбы полутора десятков 130-миллиметровых орудий содрогнулся и мелко завибрировал, казалось, весь крейсер. «Красный Крым» окутался густыми клубами порохового дыма, наверное, по самый клотик фок-мачты. Орудийные расчеты работали в режиме живых автоматов, максимальная скорострельность корабельных артустановок «Б-13» составляла восемь выстрелов в минуту, но канониры гвардейского крейсера перекрыли все нормативы! С легким шипеньем, в грохоте, в дыму и в яростных вспышках дульного пламени остроносые снаряды улетали за шестнадцать километров к невидимым целям.

Несколько мгновений спустя со стороны берега послышались приглушенные раскаты рукотворного грома.

Девять (!) мощных 130-миллиметровых орудий на палубе отчаянного гвардейского крейсера «Красный Крым» били, не переставая. Шоссе Симферополь – Евпатория покрылось сплошной пеленой разрывов. Где-то в середине этого грязно-серого облака дыма и взметенной взрывами земли полыхнуло багровое зарево. Огненный фонтан огромной силы неудержимо взметнулся вверх. Видимо, взорвалась или автоцистерна с горючим, или же грузовик с боеприпасами из тыловой обозной колонны.

Расчеты оптических дальномеров на верхотуре мачты «Красного Крыма» доложили об удачном попадании. Алексей, который находился на мостике рядом с командиром корабля, видел, как радость в глазах Александра Илларионовича Зубкова сменилась озабоченностью.

– Комендорам главного калибра – продолжать беглый огонь!

– Есть продолжать беглый огонь главным калибром!

– Передать на эсминец: отойти мористее, приготовиться к отражению воздушной атаки. – Каперанг Зубков тяжело вздохнул. – Расчетам зенитных установок – усилить наблюдение в секторах! Такого сокрушительного удара «фрицы» нам не простят…

Два полка гитлеровской пехоты, уже изрядно потрепанных мощными и точными залпами артиллерии гвардейского крейсера, разметало в пух и прах. От бронированных полугусеничных коробок бронетранспортеров, от грузовиков и тягачей остались только лишь пылающие остовы. Тлеющие тела оккупантов устилали «Straße des Todes» – эту «дорогу смерти» – почти сплошь. На обочине дороги и на поле удушливо коптили бронированные руины, в которые превратились угловатые приземистые самоходки «Sturmgeschuts-III» и танки «Panzer-III» и «Panzer-IV». С десяток единиц вражеской бронетехники осталось на пропитанном гарью и кровью крымском поле.

* * *

Сначала гвардейский крейсер «Красный Крым» атаковала тройка ширококрылых двухмоторных торпедоносцев «Хейнкель-111». Низко идущие над волнами самолеты с прозрачными носами «стеклянных» кабин вовремя засекли матросы-сигнальщики и передали на ходовой мостик.

– Рулевой, право на борт сорок! Ставь крейсер носом к торпедоносцам! – скомандовал капитан первого ранга Зубков. – Главному калибру – задробить стрельбу! Расчетам зениток – огонь на поражение!