— И не говори, — проворчал Алеша, чей первоначальный лихой настрой сменился чуть ли не параноидальной осторожностью. — Зато у меня прогресс в задании 95 % стал.

— А у меня 99 %, — вздохнул Добрыня. — Ох не нравится мне это, мужики… Может спалим эту халупу, и Бог с ней?

— Думаю, задание нам засчитают, — кивнул Муром, — но в таком случае мы рискуем остаться без важной информации, которая пригодится нам для финального задания.

— Разбойники, крысы, нежить, кадавры, — Алеша покачал головой и потрепал по загривку зарычавшего на хижину Топтыгина. — И все это обильно пропитано Скверной…

— Таков путь, — вздохнул Муром, вскидывая меч и поднимая щит. — Прикрывайте, братья.

И, повернувшись к темному зеву Хижины, грозно прогудел.

— Эй, кто в Хижине остался? Иду на Вы!

Глава 11

— Добрыня, подсвети!

В хижину тут же влетел небольшой, но яркий шар света, и Муром смело шагнул за порог.

Следом в хижину скользнули Алеша и Добрыня.

Несмотря на свой размер, шар давал достаточно света, чтобы рассмотреть все убранство хижины.

И не только убранство…

— Господи Боже мой! — вырвалось у Добрыни. — Это что за пакость?

— Видимо, то, что осталось от торговца, — поморщился Алеша, подходя к стоящему по центру гостиной столу. — И, по-моему, он ещё живой.

— Добрыня, есть свитки исцеления? — Муром скользнул взглядом по тому, что ещё недавно было человеком.

— Сомневаюсь, что поможет, — вздохнул гном, доставая из Инвентаря свиток. — Это уже не человек. Лучшее, что мы можем для него сделать — добить, чтобы не мучился.

— Добьем, — холодно отозвался Алеша, — но для начала он ответит на пару вопросов.

— Отдай Алеше свиток, — приказал Муром, отводя взгляд от торговца, искореженного магией смерти. — И проверь вторую комнату. Там, судя по писку, сидит крыса.

Добрыне не нужно было повторять дважды, и он, сунув свиток Алеше, поспешил покинуть неуютную гостиную.

И, честно говоря, Муром с удовольствием бы последовал за ним.

В гостиной было… жутко.

Грязный, заляпанный какой-то слизью пол, затянутые паутиной углы, потемневшие от старости полки с подозрительными склянками…

Брошенные прямо на полу лежанки, от которых смердело так, что глаза начинали слезиться…

Но больше всего внимание привлекали стоящие вдоль правой стены распахнутые клетки и расположенный по центру гостиной стол вивисектора.

На котором и лежало то, что было раньше человеком.

Это что-то выглядело в высшей степени мерзко и чем-то напоминало какую-то сумасшедшую смесь костяной гончей и Франкенштейна.

— Зуб даю, что здесь не обошлось без беглого некроманта, — протянул Муром, рассматривая гостиную. — Вопрос только — сколько у него таких… лабораторий.

— Финальное задание Добрыни? — кивнул Алеша. — Думаешь, этот некромант — амбассадор Скверны?

— Практически уверен в этом, — вздохнул Илья. — Ладно, Алеш, начинай. Надо расспросить этого… бедолагу.

— Иди проверь Добрыню, — предложил эльф.

— Нет, — Муром отрицательно покачал головой. — С крысами Добрыня и сам справится. Приступай.

— Ну смотри, — пожал плечами Алеша и развернул свиток.

Гибрид химеры и Франкенштейна окутало золотистое облако, а в следующую секунду по Хижине разнесся полный боли стон.

— Уууууу…. Ууууууу…. Ууууубейте!

— Потерпи, друже, — нахмурился Алеша. — Кто это с тобой сделал?

— Ууууууу… За что⁈ Ууууууу… Я все сделаю, только хватит!

— Соберись! — голос Алеши ударил по нервам не хуже плети, и лежащее на столе нечто испуганно притихло. — Кто ты?

— Ислав Шуцкий… Торговец… Я…

— Кто на тебя напал? — Алеша, несмотря на то, что ему было дико жаль этого несчастного, профессионально вытаскивал из Ислава нужную ему информацию.

— Разбойник… Ограбили караван… В живых осталось трое… А потом пришел… он.

Голос Ислава дрогнул, и он забился в истерике.

— Он скоро придет! Он убьет нас всех! Мы будем страдать!

Если бы не фиксаторы, которыми химера была пристегнута к столу, богатырям бы не поздоровилось.

Точнее, не поздоровилось бы бедняге Иславу, но в таком случае друзья потеряли бы невольного информатора.

— Кто он? — на удивление требовательный голос Алеши отрезвил Ислава, и тот перестал истерить.

— Высокий… бледный… в зеленом плаще.

— Некромант?

— Не знаю… Да… Но ещё и растения…

— Где он сейчас? — Алеша, как и Муром, отлично понял бессвязную речь Ислава.

— Проверяет своих… подопечных.

— Сколько таких хижин⁈ — прикрикнул Алеша, замечая, что Ислав снова находится на грани истерики.

— Четыре или пять, — пробормотал бедолага. — Он придет, он скоро придет… найдет цветок папоротника и… и… и придет сюда!

— Родственники есть? — по тону Алеши Муром понял, что друг решил сворачивать эту тяжёлую беседу.

Было видно, что слова даются бедолаге с трудом, и он вот-вот снова зайдется в истерике.

— Жена… и двое детишек. Из-за них я и согласился…

Муром с Алешей переглянулись, и эльф покачал головой.

— Эх, Ислав, Ислав, в некоторых случаях лучше умереть с достоинством.

— Жажда жизни… сильнее…

Губы Ислава дрогнули, расходясь в ужасной улыбке.

Затрещала кожа, обнажая кинжально-острые зубы химеры.

Существо судорожно дернулось, и три фиксатора из шести разошлись, давая химере свободу действия.

— Жизнь! — застрекотал Ислав, чья голова налилась темно-синим цветом. — Любая жизнь!

— Это не жизнь! — покачал головой Алеша, отскакивая назад и вскидывая перед собой свой верный лук. — Это вечная боль!

— Плевать! — голос Ислава больше походил на стрекот, а голова неожиданно резко спряталась под защиту костяной брони. — Что до боли… Он сказал… её можно утолить… кровью!

Данг!

Огненная стрела вошла костяную броню кадавра по оперение, но Ислав её словно и не заметил.

Вух!

Из соседней комнаты прилетел Плевок магмы, но все, чего добился Добрыня — стол вивисектора обратился в пепел, а кадавр обрел полноценную свободу.

— Моя жизнь ценнее, чем ваши! — из-за костяной брони голос Ислава доносился будто бы из танка. — Он был прав!

— Это ловушка, Муром! — крикнул Алеша, раз за разом вбивая стрелы в неуязвимого кадавра. — Не могу попасть в его чертову башку!

— И Плевок Добрыни не сработал… — протянул Муром, шагая вперед и принимая первый выпад кадавра на свой щит. — Некромант знал, что мы придем!

— И специально выбрал целью своих экспериментов полное ничтожество! — каждое слово эльфа сопровождалось выстрелом, но кадавр, казалось, не замечал тщетных попыток Алеши.

Муром не ответил, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.

Насчет ничтожества Илья был полностью согласен с Алешей — некромант не прогадал и выбрал такого торговца, который ради сохранения жалкого подобия жизни будет готов убить всех вокруг.

И такие, скорей всего, ему и нужны.

Наглые и беспринципные твари, готовые на все ради существования.

А уж как только такие, как кадавр Ислав, распробуют вкус человеческой крови, которая притупляет их вечную боль…

Вот тогда-то Евразар захлестнёт волна неуязвимых тварей, убивающих все и всех на своем пути.

Ну как волна — пока что, если верить торговцу, у некроманта всего четыре-пять точек, в которых находятся такие вот «сюрпризы».

Лиха беда