Впрочем, сегодня сыщикам было не до нее. Все их вниманиесосредоточилось на обретенном свидетеле. Глеб Соколов не мямлил, не заводилглаза в потолок, а на каждый вопрос, чуть подумав, давал точный и исчерпывающийответ.

– Обычно я не пристаю к женщинам на улице, –признался он, забавно сморщив нос. – Но тут что-то меня словно толкнуло. Яувидел… э… Нину и тут же ударил по тормозам.

– Ни с того ни с сего? Впервые в жизни? –поддерживая его легкий тон, поинтересовался Ратников.

– Да вы только взгляните на нее объективно, –понизив голос, зашептал Глеб.

Все непроизвольно повернулись и посмотрели на Неверову. Онаи в самом деле была хороша. Лизе она напоминала картинку из женскогоиллюстрированного журнала, где красота каждой модели умело подчеркнутаспециалистами. Этот перл играл без всякой ретуши – рыжеволосый, широкоскулый,белокожий, с широко распахнутыми, горчичного цвета глазами.

– Почему вы не оставили ей своей визитки? Не попыталисьпродолжить знакомство? – настаивал Ратников.

– Она бежала от меня, как от чумы. Я даже слегкарастерялся. Сначала-то все было нормально. Мы немного поболтали обо всякихпустяках, посмеялись. И только я собрался познакомиться по-настоящему,представиться, все такое, как вдруг по дороге на большой скорости пронесласьмашина. Нина вздрогнула и словно бы очнулась. Беспечность с нее мгновеннослетела, она стала нервничать и тут же засобиралась ехать.

– Но почему вы не сунули ей визитку? – настаивалРатников.

– Да не было ее у меня с собой. Осталась в машине. Норазве она стала бы ждать?

– А почему вы не попросили у нее номер телефона?

– Я попросил, но она вместо ответа вытянула в мою сторонуруку с обручальным кольцом.

– А вы не запомнили номер ее машины?

Глеб бросил в сторону Неверовой опасливый взгляд и короткоответил:

– Запомнил.

Нина Николаевна непроизвольно приложила руку к груди.Кстати, обручального кольца на ней уже не было.

– Во время вашей встречи вы хотя бы раз смотрели начасы? – перешел Ратников к более насущному вопросу.

– Сто раз смотрел. Я опаздывал на важную встречу. И всеравно не мог уйти. Меня держала непонятная сила. – Он говорил без тенииронии, и Неверова казалась все более отрешенной. Эйфории по поводу появлениясвидетеля поубавилось, и сквозь нее проступило кокетливое любопытство.

– В котором часу вы встретились?

Глеб прикусил нижнюю губу, сдвинул брови и секунду спустяуверенно сказал:

– Двадцать минут шестого.

Артем Сухарев медленно выдохнул. Заявление Соколоваозначало, что они свои деньги отработали. У Нины Николаевны Неверовой ссегодняшнего дня появлялось алиби. Что и требовалось по контракту.

Лиза испытывала самые сложные чувства. Ведь это именно онаспособствовала продвижению дела! Она пустила в дело свою женскую интуицию иподбила Неверову на более откровенный разговор. Значит, и поиски благополучнозавершились во многом благодаря ей. Приятное и волнующее чувство. Сейчас Лизапочти что любила эту рыжеволосую штучку, которая сидела на венском стуле,закинув ногу на ногу.

Пока Ратников завершал с Соколовым всякие формальности, НинаНиколаевна засобиралась домой. Она благосклонно приняла помощь Сухарева,который подал ей плащ, покопалась в своей сумочке, ловко попудрила носик и,хлопнув крышкой, убрала пудреницу назад. Попрощавшись со всеми, сказалакакие-то слова благодарности, кивнула головой, одарила всех своей ослепительнойулыбкой и двинулась к двери. Но перед тем как выйти, чуть-чуть повернула головув сторону Лизы, бросив на нее какой-то слишком многозначительный взгляд. Взглядоткровенно торжествующий. Взгляд победительницы. И он Лизе категорически непонравился.

«Такое впечатление, что она обманула меня иторжествует, – с внезапной тревогой подумала Лиза. – Что бы этозначило?» Взгляд Неверовой пресл??довал ее целый день. Лиза стала рассеянной,невпопад отвечала на вопросы, чем обеспокоила даже невнимательного Сухарева.

– Ты как себя чувствуешь? – спросил он. – Незаболела?

– Да нет, а что?

– Беспокоюсь. – Глаза Артема из-за толстых линзказались особенно глубокими.

– Артем, сними очки, – внезапно попросила Лиза.

– Зачем? – спросил тот, тут же выполнив еепросьбу. – Я знаю, что без них выгляжу лучше, но я плохо вижу.

Лиза рассмеялась. Артем похлопал ресницами и сощурился. Безочков он казался совершенно другим человеком.

– Другой человек, – сказала Лиза, – тебе неидет эта оправа. Вот и все. Надо пойти в «Оптику» и подобрать нормальную.

– Я так и сделаю, если ты пойдешь со мной ипоможешь, – мгновенно среагировал Артем.

– Ладно. Когда скажешь, тогда и пойдем.

Дима Скороходов, наблюдавший за этой сценой, пораженнокрякнул из своего угла.

– Зачем ты дразнишь Сухарева? – с некоторой обидойспросил он, когда Артем удалился. – Он хороший парень.

– С чего ты взял, что я его дразню?

– Ты с ним заигрываешь, а потом…

– Да, а что потом? – переспросила Лиза.

Дима негодующе хмыкнул.

– Не будь кретином, – попросила она. – Давайсделаем вид, что у тебя есть такт, который внезапно к тебе вернулся.

Дима пристально посмотрел на нее и ничего не ответил.

– Я не сделаю твоему драгоценному Сухареву ничегоплохого, – примирительно сказала Лиза. – Я просто хочу с нимподружиться. Он умный и находчивый. Может, я вижу в нем своего будущегонаставника?

– Нахалка ты, – буркнул Дима. – Ну, да чтоподелаешь с женщинами?

Лиза снова вспомнила взгляд Неверовой и передернула плечами.Ей хотелось поговорить о своих ощущениях именно с Артемом. С Артемом, которогоона как бы невзначай обошла во время поиска фотографа.

Руководитель клуба «Атлет» Борис Борисович Лагутин являлсяпродуктом высокой спортивной культуры. Поджарый, с прекрасно вылепленным телом,широко развернутыми плечами и плоским животом, он глядел на мир со спокойнойуверенностью во взоре. Кожа у него была смуглой, глаза – синими, подбородок –твердым. «Должно быть, он дурак, – тотчас же подумал Дима. – Позакону равновесия».

У него не было времени искать путей и подходов к Лагутину,не было времени втираться к нему в доверие. Приходилось идти другим путем. Димаявился в клуб с раннего утра и настоял на немедленном приватном разговоре.Лагутин пригласил его в свой крошечный кабинет, стены которого были увешанывымпелами, значками и фотографиями. Дима не особо отвлекался на антураж и,устроившись на простом деревянном стуле, приступил прямо к делу: