Она так хмуро и кисло посмотрела на Карлотту, что Бобби расхохоталась.

– А вот и старушка Простокваша! – воскликнула она, и все весело прыснули.

– Простокваша! – повторила Карлотта. – Какое подходящее название! Пруденс, ты почему квасишься?

Пруденс охватила злость.

– Сквасишься тут, когда приходится жить и учиться вместе с нищей циркачкой вроде тебя! – проговорила она с такой ненавистью, что все изумлённо повернули головы в её сторону.

Карлотта рассмеялась.

– Любопытно было бы посмотреть на тебя в цирке, – весело сказала она. – Тигры с удовольствием съели бы тебя на обед. Ни один не отказался бы!

– Поосторожнее со мной, Карлотта, – процедила Пруденс. – Я всё о тебе знаю! Знаю. О тебе. Всё.

– Как интересно! – протянула Карлотта, и её глаза опасно сверкнули.

– Да, очень интересно, – ответила ей Пруденс. – Тебя все презирали бы, если бы знали то, что знаю я. И никаких друзей у тебя бы не было. Кто захочет знаться с циркачкой!

– Заткнись, Пруденс, – быстро проговорила Бобби, опасаясь, как бы Карлотта не вспылила. – Хватит врать.

– Я не вру, – фыркнула Пруденс. – Это чистая правда! Рядом с Трентоном остановился цирк шапито, и я разговаривала с человеком, который там работает. Он сам рассказал мне, что Карлотта из этого цирка, который принадлежит его брату. Она там скакала на лошадях. Это обычная нищая девчонка из самого низшего общества. И нам приходится жить вместе с этой простолюдинкой!

В комнате воцарилась тишина. Карлотта, сверкая глазами, обвела глазами девочек. Все смотрели на неё. Пат не выдержала первой:

– Карлотта, ты правда жила в цирке?

Пруденс с жадностью следила за лицами, радуясь общему замешательству. Теперь-то Карлотта узнает, что думают о ней приличные, благовоспитанные девочки! Хорошая будет месть! Вот сейчас они ей устроят! Пруденс замерла в предвкушении.

Карлотта перевела взгляд на близняшек и кивнула:

– Да. Я была циркачкой, и мне это нравилось.

Девочки смотрели на Карлотту с восторгом. Глаза у неё сияли, щёки раскраснелись, и все сразу представили, как она мчится на лошади по цирковой арене.

– Карлотта, как здорово!

– Слушай, это потрясающе!

– Карлотта! Ты ведь расскажешь нам об этом?!

– Я всегда знала, что ты особенная!

– И ты молчала всё это время? Карлотта, как ты могла?! Почему?

– Ну… Я обещала мисс Теобальд молчать, – сказала Карлотта обступившим её со всех сторон девчонкам. – Понимаете, это необычная история. Мой отец женился на циркачке, а потом она сбежала от него обратно в цирк, прихватив меня с собой – я тогда была совсем маленькой. Но она скоро умерла, и меня воспитали цирковые. Они меня очень любили.

Она замолчала, вспоминая.

– А дальше? – нетерпеливо спросила Кэтлин. – Рассказывай дальше!

– Ну… Я очень люблю лошадей, как и моя мама, – сказала Карлотта. – И я выступала в номере с лошадьми. Но недавно меня нашёл отец. Он много лет разыскивал нас с мамой и вот узнал, что она умерла, а я в цирке. Отец – богатый человек. Он забрал меня из цирка, а когда понял, что я совсем нигде не училась, отправил в школу.

– Карлотта, как романтично! – воскликнула Элисон. – Прямо как в романе! Я всегда думала, что ты выглядишь необычно, но почему ты говоришь, как иностранка?

– Моя мать была испанкой, – объяснила Карлотта. – И многие цирковые тоже из Испании. Да там люди со всех концов Европы! И все просто замечательные! Как бы мне хотелось к ним вернуться! Здесь я чужая. Я думаю не так, как вы, мы судим обо всём по-разному. Мне кажется, я никогда здесь не приживусь и ничему не научусь!

Она сказала это с такой тоской, что всем сразу захотелось её утешить.

– Не расстраивайся, Карлотта, ты скоро привыкнешь, тем более теперь, когда мы всё знаем. Почему мисс Теобальд запретила тебе рассказывать о том, что ты из цирка?

– Наверное, она опасалась, что вы начнёте меня презирать, – предположила Карлотта.

Девочки возмущённо зафыркали:

– Какое там презирать! Это же так здорово! Карлотта, покажи нам, что ты умеешь!

– Я обещала мисс Теобальд ничего не показывать и не рассказывать, – призналась Карлотта. – Но один раз я уже не выдержала – тогда, в спортзале, – я просто не могла сдержаться. Я всё вспоминала цирковые времена и свою любимую лошадку – красавицу Терри. На меня как будто что-то нашло, и я как сумасшедшая принялась выполнять цирковые трюки. Но на самом деле я умею гораздо больше, чем показала.

– Карлотта, пройдись на руках! – попросила Бобби. – Ты такая классная! Вспыльчивая, резкая и острая на язык, но в то же время прямая, открытая и добрая. Ты всегда всем нравилась, а теперь, когда мы представляем, как ты раньше жила, ты будешь нравиться всем ещё больше! Просто удивительно, как хорошо ты успела влиться в школьную жизнь. И здорово, что честно обо всём рассказала. Теперь, когда ты не побоялась сама признаться, мы будем восхищаться тобой ещё сильнее!

– А чего мне бояться? – удивилась обрадованная Карлотта. – Я этим горжусь! Почему я должна стыдиться того, что умею обращаться с лошадьми? Почему я должна стыдиться того, что жила с простыми людьми, у которых самые добрые сердца на всём белом свете?

И она легко подскочила и встала на руки. Подол юбки упал ей на плечи, а она преспокойно пошла по комнате на маленьких крепких руках. Остальные толпились вокруг, смеясь и восторгаясь.

– Вот второй класс обзавидуется, когда узнает о Карлотте! – воскликнула Бобби.

– Ещё бы! – подхватила Сэди, которая вместе с остальными девочками радовалась и удивлялась необыкновенной истории Карлотты.

Довольны остались все – кроме одного человека. И конечно, этим человеком была Пруденс. Она ничего не понимала. Всё шло совсем не так, как она себе представляла, а ровно наоборот. Пруденс не верила своим глазам и ушам!

Она молча стояла в стороне, слушая радостный визг и восторженные возгласы. Ей было обидно до слёз. Она-то думала устроить взрыв негодования, и взрыв произошёл – но получился взрыв восторга, который ранил лишь Пруденс и больше никого! Пруденс хотела, чтобы девочки презирали и избегали Карлотту, а они вместо этого столпились вокруг неё и смотрели с обожанием. Теперь Карлотта будет задаваться ещё сильнее, у неё появится ещё больше друзей. Но как им может нравиться эта противная простолюдинка?!

А на Пруденс вообще никто не смотрел. Во-первых, потому что всех интересовала только Карлотта, а во-вторых, теперь все презирали саму Пруденс за её попытку испортить жизнь другой девочке только за то, что она не такая, как все. Бобби небрежно отпихнула Пруденс в сторону, и та едва не разрыдалась от злости и обиды. Она незаметно выскользнула из гостиной – не было никаких сил смотреть, как первоклашки любуются Карлоттой, бегающей на руках. Последнее, что она слышала, были крики: