Бродячий факир

В маленьком захудалом городишке, немногочисленные жители которого были лишены даже самых простых развлечений, однажды днём появился странного вида незнакомец с перекинутым через плечо дорожным вещевым мешком. Дойдя до центральной площади, он остановился, скинул свою ношу и один за другим вытащил оттуда три предмета: моток верёвки, потёртый коврик и деревянную дудочку.

Постелив коврик под себя, человек взял в руки дудочку и сыграл на ней короткую незамысловатую мелодию, а затем, скрестив пальцы на коленях и закрыв глаза, стал терпеливо ждать. Ожидание, представьте себе, продлилось недолго: вскоре на площади собралось достаточное количество зевак из числа горожан, обступивших его со всех сторон плотным кольцом.

Встав в полный рост, незнакомец обвёл гипнотическим взглядом притихшую толпу, а когда она, отступив, подалась назад, быстрым движением размотал верёвку и, лихо размахнувшись, с силой подбросил вверх один её конец. В полёте ей каким-то чудесным образом удалось вытянуться во всю длину и, зацепившись за что-то, находящееся за пределами видимости, фактически повиснуть в воздухе. Другой конец верёвки остался в руках у незнакомца. Ухватившись за него, он начал проворно взбираться наверх, пока не исчез из виду. Через минуту, вновь появившись из ниоткуда, ловкач тем же манером спустился вниз. Едва коснувшись ногами земли, он резко дёрнул за висящий конец верёвки, а когда она упала вниз, запихал её в мешок вместе с остальным реквизитом.

Потрясённая невероятным зрелищем публика пришла в неистовство, и в подставленную шапку со звоном полетели монеты самого разного достоинства. Ссыпав их в карман, факир сдержанно поклонился, послал прекрасным дамам воздушный поцелуй и, не обращая внимания на восторженные крики с просьбой повторить выступление, двинулся прочь из города.

Несколько наиболее отчаянных зрителей, жаждущих раскрыть тайну трюка, увязались было вслед за ним, однако все их вопросы, обращённые к неразговорчивому чародею, остались без ответа. Поневоле беднягам пришлось вернуться ни с чем.

Городок остался далеко позади, когда его догнал юноша, который в своём стремлении докопаться до истины решил не отступать и идти до конца.

— Как тебе это удаётся? — робко спросил он, тронув факира за рукав.

— Откровенно говоря, я и сам не знаю, — честно признался тот.

— А как ты этому научился? — продолжал допытываться юноша, не отставая от него ни на шаг.

Окинув оценивающим взглядом собеседника, факир остановился:

— Мне нравится твоя настойчивость. Возможно, я тот, кто тебе нужен, и ты действительно готов выслушать мою историю, — помолчав и собравшись с мыслями, он продолжил вновь: — Это случилось много лет назад, в пору моего бесшабашного и озорного детства, которое прошло в маленьком горном селении. В нашей шкодливой мальчишеской компании сорванцов и бедокуров я был единственным тихоней, но изо всех сил старался походить на остальных ребят, гораздых на всякие шалости и проказы. Как-то, рыская по окрестностям, мы наткнулись на бедно одетого старика, который мирно спал в тени выжженного молнией чинара.

Мои изобретательные товарищи тут же придумали очередную забаву, поспешив воплотить её в жизнь: связали вместе старые стоптанные сандалии ни о чём не подозревающего бедолаги, забросили их на самую высокую ветку и, довольные своей удачной выходкой, задали стрекача. А я так и не смог покинуть место преступления и, оставшись один на один с жертвой нашей глупой и жестокой шутки, набрался храбрости и полез на дерево за сандалиями. Пока взбирался наверх, натерпелся страху, до крови исцарапал лицо и ободрал ладони, но всё-таки достиг своей цели.

Положив заветный трофей, добытый в битве с самим собой, рядом с его законным владельцем и восстановив тем самым попранную справедливость, я собирался потихоньку улизнуть, но неожиданно старик приподнялся и заговорил со мной. — Факир снова умолк, погрузившись в воспоминания. — Повзрослев, я понял, что это был не простой старик и что наша с ним встреча предопределила всю мою дальнейшую судьбу.

— Почему ты так решил? — озадаченно спросил юноша, внимательно выслушав рассказ факира.

— Оказалось, он видел всё, что тогда происходило с его злополучными сандалиями, в том числе и мой геройский поступок, и в благодарность обучил меня этому трюку, навсегда избавив от страха высоты и обеспечив возможностью заработать себе на жизнь.

— А что для этого должен сделать я? — голос юноши дрожал от волнения.

— Старик предупредил меня, что только человек с чистыми помыслами способен проделать весь трюк без вреда для себя и с пользой для окружающих, — помедлив с ответом, признался факир. — Однажды один смельчак уже пытался подняться в небо таким непривычным способом, но верёвка сорвалась, и он, упав на землю с большой высоты, разбился насмерть. Даже знание сокровенного слова не уберегло его от беды.

— А при чём здесь какое-то слово? — недоумённо пробормотал юноша.

— Неужели ты до сих пор не понял, что всё дело в тайном слове, наделённом магической силой, которая и удерживает верёвку в воздухе? — удивился факир. — Ведь она у меня самая обыкновенная, точно такую же можно купить на любом базаре. Итак, ты готов рискнуть своей жизнью? — он вопросительно уставился на юношу.

От волнения у того перехватило дыхание, и он лишь судорожно кивнул в ответ, не отрывая заворожённого взгляда от собеседника. Факир огляделся по сторонам и, хотя рядом не было ни одной живой души, почти вплотную приблизил губы к самому уху юноши и шёпотом произнёс всего одно слово.

Далее вся церемония повторилась в той же последовательности, только в этот раз на глазах у единственного зрителя и уже не факир, а юноша, резво взобравшись по верёвке, пропал из виду. Однако прошла минута, потом другая, но он не появлялся. И тогда не на шутку встревоженный факир, задрав голову и напряжённо вглядываясь в пустое небо, слегка потянул за конец верёвки. Итог этого привычного действия ошеломил его, заставив содрогнуться, — так же, как в прошлый раз, она бесшумно упала к его ногам.

Две Марии

Свою настоятельницу игуменью Марию монахини и послушницы просто боготворили, почитая за святую. В монастыре ей приписывали столько добродетелей, что их с избытком хватило бы на десяток праведниц, а за его пределами поговаривали даже о творимых ею чудесах. Одна из послушниц, тоже Мария, простая деревенская девушка, смотрела на неё как на икону, с замиранием сердца ловя каждое её слово и стараясь во всём ей подражать. Услышав однажды молитву, которую игуменья читала во время заутрени, и проникшись желанием её выучить, она попросила ту помочь ей в этом. Согласившись, игуменья потратила на это несколько часов. Однако все её усилия были напрасны, и, несмотря на неслыханное упорство, девушке никак не удавалось запомнить мудрёные