Более того, оказалось, что людям необходимо внутреннее чутье: без него решения никогда не будут достаточно хорошими. Антонио Дамасио и его коллеги проводили описанный эксперимент с пациентами, у которых была повреждена передняя часть мозга — вентромедиальная префронтальная кора, область, вовлеченная в принятие решений. Они обнаружили, что те не могли сформировать предупреждающий сигнал кожно-гальванического рефлекса: их мозг просто не воспринимал статистику и не давал советов. Невероятно, но даже после того, как эти пациенты осознали, что колоды «плохие», они по-прежнему продолжали делать неправильный выбор. Иными словами, чутье было важно, чтобы сделать верный выбор.

Дамасио предположил, что ощущение как результат физического состояния организма влияет на поведение и принятие решений[114]. Состояние организма связано с событиями вокруг. Когда происходит что-то плохое, мозг задействует для регистрации этого ощущения весь организм (пульс, сокращение кишечника, слабость мышц и так далее), и ощущение начинает ассоциироваться с конкретным событием. Когда событие происходит в следующий раз, мозг, по сути, запускает моделирование, вновь проживая соответствующие физические ощущения. Впоследствии эти ощущения служат для того, чтобы ориентироваться при принятии решений или по меньшей мере влиять на них. Если ощущения неприятные, они не рекомендуют действие; в противном случае они побуждают к действию.

С этой точки зрения физическое состояние организма предлагает догадку, которая управляет поведением. Такие догадки оказываются верными чаще, чем по чистой случайности, главным образом потому, что ваш бессознательный мозг улавливает суть первым, а сознание действует с запозданием.

Фактически сознательные системы могут полностью разрушаться, не влияя на подсознательные системы. Например, люди с таким расстройством, как прозопагнозия, неспособны различать лица. Чтобы узнать знакомых людей, они полностью полагаются на другие отличительные признаки, например прическу, походку и голос. Размышляя об этом состоянии, Дэниел Трэнел и Антонио Дамасио предложили интересную идею: может ли измерение кожной проводимости у таких больных выявить знакомые лица? Оказалось, что так и есть. Несмотря на то что человек настаивает, что неспособен распознавать лица, часть его мозга отличает знакомые лица от незнакомых.

Если вы не можете извлечь ответ из бессознательного мозга, то как получить доступ к его знаниям? Иногда нужно просто прибегнуть к внутреннему чутью. Так что когда в следующий раз ваш друг будет жаловаться, что не может сделать выбор между двумя вариантами, предложите ему простейший способ решить проблему: бросить монетку, предварительно определив, какой вариант соответствует орлу, а какой — решке. Важная часть процесса — оценка внутреннего голоса после приземления. Если есть едва уловимое чувство облегчения от того, что подсказала монета, то это правильный выбор. Если же появляется мысль о смехотворности решения, принятого с помощью монеты, то надо выбрать противоположный вариант.

* * *

До сих пор мы рассматривали обширное и сложно организованное знание, которое располагается ниже уровня сознания. Мы увидели, что у нас нет доступа к механизму работы мозга в разных ситуациях, от чтения букв до смены полос движения. Так какую же роль играет осознанный разум во всех знаниях и играет ли вообще? Играет, и большую, поскольку подавляющая часть знаний, хранящихся в глубинах бессознательного, начала свое существование в форме сознательных планов.

Представьте, что вы поднялись в рейтинге, попали на величайший теннисный турнир в мире и сейчас выходите на зеленый корт сражаться с лучшим теннисным роботом планеты. Миниатюрные компоненты, самовосстанавливающиеся части и работа на оптимизированных энергетических принципах позволяют ему, потребляя всего триста граммов углеводородов, скакать по всему корту, как горный козел. Робот выглядит внушительным оппонентом, не так ли? Добро пожаловать на Уимблдон: вы играете против человека.

Соперники на Уимблдоне — это быстрые эффективные машины, которые потрясающе хорошо играют в теннис. Они могут следить за мячом, перемещающимся со скоростью сто пятьдесят километров в час, быстро передвигаться к нему и ориентировать ракетку, чтобы она пересекала траекторию мяча. Так вот, профессиональные теннисисты почти ни одно из действий не выполняют сознательно. Точно так же, как вы читаете буквы на странице или перестраиваетесь на другую полосу на автомобиле, они полностью опираются на свой бессознательный аппарат. Для всех практических целей их можно считать роботами. И действительно, когда Илие Настасе проиграл в 1976 году финал Уимблдона Бьорну Боргу, он мрачно сказал о своем сопернике: «Он какой-то робот из космоса».

Однако эти роботы обучались с помощью сознательного разума. Амбициозному теннисисту не нужно ничего знать о конструировании в робототехнике. Скорее, дело в программировании робототехники. В этом случае задача — запрограммировать аппарат, чтобы он посвящал свои гибкие вычислительные ресурсы быстрому и точному перекидыванию желтого ворсистого мячика через сетку.

И здесь сознание играет определенную роль. Сознательные части мозга тренируют остальные части нейронного оборудования, определяя цели и распределяя ресурсы. «Когда замахиваешься, держи ракетку ниже», — говорит тренер, и юный игрок бормочет это про себя. Он выполняет замах снова и снова, тысячи раз, каждый раз ставя цель попасть мячом в противоположный квадрат. Пока он подает раз за разом, автоматизированная система производит крохотные корректировки в сети бесчисленных синаптических связей. Тренер обеспечивает обратную связь, которую теннисисту нужно осознанно услышать и понять. И он постоянно встраивает эти указания («выпрями запястье, шагни к мячу») в обучение робота, пока движения не укоренятся настолько, что перестанут быть доступными.

Сознание — долговременный планировщик, генеральный директор компании. Представьте себе руководителя, который пришел в гигантскую первоклассную компанию: он имеет определенное влияние, но попадает в ситуацию, которая уже развивалась некоторое время до того, как он тут оказался. Его задача — выработать общую концепцию и выстроить долговременные планы для компании в той мере, в которой ее технологии способны их поддерживать. Именно это и делает сознание: оно устанавливает цели, а остальная часть системы учится им соответствовать.

Вы можете не быть профессиональным теннисистом, но если вы учились кататься на велосипеде, то проходили через этот процесс. При первой попытке вы вихляли, падали и безнадежно пытались справиться с задачей. Ваш сознательный разум интенсивно работал. Но в итоге взрослые прекратили ходить рядом, и вы научились ездить самостоятельно. Через некоторое время этот навык стал похож на рефлекс. Он автоматизировался, подобно чтению, использованию языка или завязыванию шнурков. Детали более не осознаются и недоступны.

Одно из наиболее впечатляющих свойств мозга (и особенно человеческого мозга) — гибкость в освоении практически любого типа задач, с которыми он сталкивается. Будет у новичка желание впечатлить своего учителя в определении пола цыплят — и его мозг направит все свои колоссальные ресурсы на задачу различения самок и самцов. Дайте безработному энтузиасту авиации шанс стать национальным героем — и его мозг научится отличать вражеские самолеты от своих. Эта гибкость в обучении объясняет значительную часть того, что мы считаем человеческим интеллектом. Многих животных справедливо называют умными, однако люди выделяются тем, что они гибко умные — формируют нейронные цепи в соответствии со стоящими перед ними задачами. Именно по этой причине мы можем колонизировать любой регион планеты, изучить язык места, где мы родились, и овладеть столь разнообразными умениями, как игра на скрипке, прыжки в высоту и работа в кабине космического челнока.