У каждого организма есть собственный умвельт, который он, видимо, считает целой объективной реальностью «снаружи». Почему мы перестали думать, что есть нечто за пределами наших ощущений? В фильме «Шоу Трумана» главный персонаж живет в мире, выстроенном вокруг него (часто экспромтом) ловким телепродюсером. В определенный момент интервьюер спрашивает продюсера: «Почему вы считаете, что Труман никогда не сможет обнаружить истинную природу своего мира?». Тот отвечает: «Мы принимаем ту реальность мира, которую нам предоставляют». Он угодил в яблочко: мы принимаем свой умвельт и на этом останавливаемся.

Спросите себя: что означает быть слепым от рождения? Действительно, задумайтесь над этим. Если вы предположите, что «это что-то вроде темноты» или «что-то вроде черного отверстия там, где должно быть зрение», то будете неправы. Чтобы понять почему, представьте, что вы — гончая, например бладхаунд. В вашем длинном носу двести миллионов обонятельных рецепторов. Ваши влажные ноздри захватывают молекулы веществ, дающие ощущение запаха. Отверстия в ноздрях расширяются, чтобы через них проходило больше воздуха, когда вы принюхиваетесь. Даже висячие уши, задевая землю, помогают пахучим веществам подниматься вверх. Весь ваш мир построен вокруг обоняния. И вот в один прекрасный день, когда вы бежите за своим хозяином, к вам приходит неожиданная мысль. Каково это — иметь жалкий, убогий человеческий нос? Что вообще могут обнаружить люди, когда втягивают воздух своим слабым носом? Они чувствуют пустоту? Или у них дыра на том месте, где должно быть обоняние?

Поскольку вы человек, то знаете, что ответ отрицателен. Там, где отсутствует обоняние, нет ни дыры, ни пустоты. Вы воспринимаете реальность, какой ее вам предоставляют. Раз у вас нет обонятельных способностей бладхаунда, вы даже не предполагаете, что ситуация может быть другой. То же самое и с людьми, не умеющими различать цвета: пока они не узнают, что другие люди способны видеть оттенки, мысль об этом даже не приходит им в голову.

Если вы не страдаете цветовой слепотой, то вам может быть трудно представить себя дальтоником. Но вспомните, что вы узнали ранее: некоторые люди видят больше цветов, чем вы. Часть женщин обладают не тремя, а четырьмя типами фоторецепторов и способны различать те цвета, которые большая часть людей не замечает никогда[127]. Если вы не входите в это маленькое женское сообщество, то только что вы узнали о бедности своих ощущений. Впрочем, это не портит вам день, а всего лишь заставляет дивиться тому, каким странным образом мир представляется кому-то другому.

Это же происходит и с человеком, слепым от рождения. Он ничего не упускает; он не видит черноты там, где нет зрения. Зрение вообще никогда не было частью его реальности, и ему не хватает его ровно так, как вам не хватает дополнительных запахов, имеющихся у гончей, или дополнительных цветов, доступных тетрахроматическим женщинам.

* * *

Есть огромное различие между умвельтами людей и умвельтами клещей или бладхаундов, но ощутимая вариабельность может быть и между людьми. Многие, отойдя от стандартного мышления, задают друзьям вопрос такого рода: откуда мне знать, что то, что я воспринимаю как красный цвет, и то, что вы воспринимаете как красный цвет, — одно и то же? Это хороший вопрос, поскольку, пока мы соглашаемся именовать некоторый параметр красным цветом, не имеет значения, если тот тон, который видите вы, я внутренне воспринимаю как канареечно-желтый. Я считаю его красным, вы считаете его красным, и козыри у нас на руках.

Однако проблема глубже. То, что я называю зрением, и то, что вы называете зрением, может быть разным: мое может быть перевернутым относительно вашего, и мы никогда этого не узнаем. Это не имеет значения, пока мы приходим к согласию в том, как называть вещи, как указывать на них и как ориентироваться во внешнем мире.

К вопросам такого рода прибегали в философской сфере, однако сейчас они помогают в области научного экспериментирования. В конце концов, у разных людей присутствуют различия в функционировании мозга, и иногда эти различия преобразуются в способы восприятия мира. При этом каждый человек считает, что его способ и есть реальность. Чтобы осознать это, представьте мир с малиновыми вторниками и волнистыми зелеными симфониями, где вкус имеет форму. Вследствие такого феномена, как синестезия (что означает «совместное ощущение»), один человек из ста, будучи обычным во всем остальном, ощущает мир столь странным образом[128]. У синестетиков стимулирование какого-либо органа чувств инициирует аномальный чувственный опыт: человек может слышать цвета, чувствовать формы на вкус или систематически испытывать другие сенсорные смешения. Например, голос или музыку можно не только слышать, но и видеть, ощущать на вкус или посредством осязания. Синестезия — это слияние различных чувственных восприятий: ощущение наждачной бумаги может вызвать фа-диез, вкус курицы может ассоциироваться с ощущением покалывания в кончиках пальцев, а симфония — видеться в голубых и золотых цветах. Синестетики настолько привыкли к таким вещам, что удивляются, когда узнают, что другие не разделяют их опыт. Синестетический опыт не является аномалией в патологическом смысле; он просто необычен в статистическом смысле.

Синестезия существует в разных формах, и наличие одного ее вида дает высокий шанс, что присутствует второй и даже третий. Чаще всего синестезия проявляется как восприятие дней недели цветными; далее идут цветные буквы и числа. Другие распространенные варианты — слова со вкусом, цветной слух, числовые последовательности, воспринимаемые как трехмерные формы, или наличие у букв и цифр пола и личных качеств[129].

Синестетическое восприятие не зависит от воли, оно автоматизировано и неизменно. Как правило, оно элементарно, то есть синестетик ощущает простые цвета, формы или текстуры, а не что-то живописное или нетривиальное (например, он не скажет: «Эта музыка пробуждает во мне образ вазы с цветами, стоящей на столе в ресторане»).

Почему некоторые люди видят мир таким образом? Синестезия — результат «разговора с помехами» между сенсорными зонами мозга. Представьте их как соседние страны на карте мозга, у которых прозрачные границы. При этом разговоры с помехами проистекают из крохотных генетических изменений, передающихся по наследству. Задумайтесь, ведь микроскопические изменения в схеме проводки мозга могут быть причиной различных реальностей[130]. Само существование синестезии показывает, что возможно более одного вида мозга — и более одного вида разума.