В визуализации – великая сила. На белоснежном греческом острове все было именно так, как я себе представляла: небольшое кафе, плеск домашнего вина, крики чаек, аромат свежих фруктов и рука в руке. В том кафе шумные туристы и спокойные местные смешались в одну колоритную толпу. С разных сторон доносились слова на незнакомых языках, а в воздухе витал запах соленого моря и свежей выпечки. Хозяин кафе, улыбчивый грек в цветастой рубашке, наливал нам освежающий лимонад и домашнее вино.

Красота всегда кроется в деталях. Детали того острова посреди Эгейского моря складывались незатейливой мозаикой, и получалась любовь. Любовь к тому острову была соткана из белых каменных лестниц, узких улочек, ветряных мельниц на горе и солнечного жаркого песка пляжа Элиа. Любовь жила на главной улице острова – Матоянни с белыми домиками с голубыми лестницами. Любовь витала у белоснежной каменной церкви с пятью часовнями.

У каждого города были свои символы и талисманы, свои животные и птицы. Птицами солнечных Карибских островов были розовые фламинго. Птицы Стамбула – неугомонные чайки, кружащие над Босфором. А птицей Миконоса был огромный розовый пеликан Петрос, который в 50-х годах при перелете в теплые края упал на остров. Его подобрал местный рыбак. Жители вылечили и выкормили Петроса, и он счастливо прожил на острове еще тридцать лет. А потом его заменили преемники – три розовых пеликана. Я часто встречалась с ними на пляжах и на шумной улице недалеко от причала. Местные птицы привыкли к толпам туристов и устало позировали перед фотокамерами.

Я всегда нехотя прощалась с Миконосом, хоть и знала, что через неделю лайнер вновь бросит якорь у его берегов.

Не судить по внешности

Вернувшись из солнечного порта, я обнаружила письмо, оставленное у двери каюты. Открыв синий конверт, я достала лист, исписанный мелким ровным почерком.

– От кого письмо? – спросил меня проходящий мимо венгерский крупье.

– От Стефана, – ответила я, не отрываясь от листа бумаги.

Про таких, как тот парень, говорят – невидимка. Он был настолько худым, что униформа бармена на нем висела. Он говорил совсем тихо и вставлял в разговор французские слова, от чего понимать его было еще сложнее. Иногда Стефан подходил ко мне в казино и приносил воду, а когда я благодарила, опускал глаза и уходил. Мне казался странным тот тощий парень родом с чудесного острова у берегов Африки – Маврикия.

Я читала его письмо, облокотившись на дверь каюты, и расплывалась в улыбке. Его внешность и поведение никак не складывались в одну мозаику с его словами. Мне казалось, что письмо было написано мудрецом, прожившим тысячи лет и повидавшим на своем веку сотни историй любви.

«Не стоит судить людей по внешности», – пронзила меня мысль. Любой человек, каким бы непримечательным он ни казался внешне, внутри может таить настоящую жемчужину своей мудрой души. Как Стефан.Исцеляющая тишина

Мой учитель по йоге любил повторять: «Для погружения в медитацию не нужно сидеть в позе лотоса в абсолютной тишине. Высший пилотаж – это войти в состояние медитации в обычной рутине».

Но это было не про меня. Для погружения в себя я нуждалась в тишине и покое. Во время перерыва я отдыхала от сигаретного дыма, звуков игровых автоматов и ярких огней казино в своей каюте. Я искала источники силы внутри – в себе, в тишине. В ней было тайное волшебство. Тишина исцеляла душу, а нежный и робкий голос сердца вырывался наружу. Мне стоило лишь замереть и отдаться тишине, как начиналась магия.

Иногда мой перерыв совпадал с перерывом соседки – высокой блондинки из Албании.

– Какой твой любимый город? – спросила она, открывая наш маленький холодильник.

Перед моими глазами с блеском пронеслись огни пляжей Лазурного Берега, древний Рим, испанская Малага, Карибские острова, мегаполис Майами – мечта с небесными небоскребами. Но с губ сорвался он.

– Минск.

Город, который видел меня разную – радостную и грустную, влюбленную и безразличную. Город, с которым я всегда могла быть собой. Город не столько любимый, сколько родной. Сколько бы путешествий я ни пережила, сколько бы стран ни посетила, я всегда возвращалась туда. В место, которое звала домом.

Арианна рассмеялась и рассказала мне о своей любви – городе, который носит под сердцем уже три десятка лет. Там, на главной площади Тираны с конной статуей, звучал смех ее дочери, играющей с воздушным змеем. Там, на горе Дайти, ее муж провожал взглядом закаты и считал рассветы до ее возвращения.

Слеза покатилась у нее по щеке, она вздохнула, посмотрела на часы и, поправив макияж, пошла обратно в казино. А я снова осталась наедине со своей тишиной.Белоснежный остров

– Как на этот раз будем подниматься наверх? – спросила меня Арианна в маленькой лодке, плывущей от корабля в старый порт Меса-Ялос.

– Как нормальные – по канатной дороге, – рассмеялась я.

В прошлый визит на остров Санторини мы решили, что канатная дорога – это слишком просто. И заплатили за осликов, которые доставили нас на вершину.

– Вы брали осликов? – с интересом спросила сидящая рядом женщина в розовом.

– О да, рискованное дело! – надевая солнечные очки, сказала я. – Когда мой осел покосился к краю обрыва и я увидела отвесные скалы, то подумала, что это конец.

– Они постоянно толкают друг друга! – сказала Арианна.

Но даже этого нам не хватило, и вместо того, чтобы поехать назад по канатной дороге, мы решили спуститься пешком. Идти по изнуряющей жаре пятьсот восемьдесят восемь ступенек было не лучшей идеей.

– А вы были на местных пляжах? – расспрашивала нас женщина.

– Да, очень красивые! – ответила я.

Извержение вулкана придало пляжам Санторини неземные краски. Самым знаменитым был пляж Камари с черным вулканическим песком и галькой. В южной части острова был Красный пляж с обрамляющими его рыжими огненными скалами и песком цвета солнца на закате. А недалеко от него, в уединенной бухте, расположился Белый пляж с песком, напоминающим декабрьский снег, и белыми, словно соль, скалами.Из жизни инженера

Поднявшись на вершину острова, я замерла от красоты белых игрушечных домиков с синими ставнями и узких улочек, в которых было трудно разминуться. На склонах были выстроены шикарные виллы, сотни маленьких церквушек и небольшие отели с пышными пурпурными цветами в глиняных горшках.

В кафе с видом на море были белые деревянные столики, на которых стояли вазы с яркими цветами. Кушая курабьедес – миндальное греческое печенье, мы с Арианной слушали историю нашего друга, инженера из Болгарии.

Во время одного из круизов на стойку администрации позвонил мужчина. Он попросил, чтобы в его каюте починили микроволновую печь. Лео, администратор из Сан-Пауло, не успев ответить, что их в номерах нет, услышал в телефоне длинные гудки. Он позвонил инженеру и попросил проверить каюту гостя.