Но меня ждала жаркая Картахена, расставившая все по своим местам.Разочарование

В круизном терминале Картахены царила особая атмосфера. Это был маленький парк, где по улице вальяжно прогуливались яркие розовые фламинго, а за забором бегали маленькие косули. Туристы выстраивались в очередь, чтобы сфотографироваться с желто-голубыми попугаями и туканами. А работники корабля занимали столики и подключались к бесплатному интернету.

В кафе того терминала я часто общалась по скайпу с Августо. Но с каждым письмом, с каждым сообщением, с каждым разговором я чувствовала отдаление. Будто суровые океанские волны разносили наши корабли к разным берегам. Его жизнь на родине шла своим чередом. Он ездил на тренинги по работе и отдыхал с многочисленными родственниками. И я чувствовала, что в той жизни совсем не осталось места для меня.

Одна подруга как-то сказала мне: «Я отпускаю человека из сердца окончательно, только когда он сильно разочарует меня». Мой момент окончательного разочарования в нем случился в том колумбийском порту.

– Где ты была? – спросил меня охранник, когда я вернулась на корабль.

– В городе, – ответила я, не понимая, почему он спрашивает меня об этом.

– Но Августо был здесь, он встречался с новым начальником охраны.

Я шла по серому коридору в свою каюту и не понимала, почему он не сказал мне, что приедет. Но это было уже не важно. Я думала о том, что пройдет еще немного времени и корабль забудет его. Как забывает тысячи уезжающих каждый круиз людей. Корабль наблюдает за сотнями любовных историй на его борту и смиренно провожает в пучину синих вод незаконченные романы. Корабль – мой молчаливый свидетель и судья, мой дом и моя тюрьма.

Всему свое время

Согласилась бы я стереть некоторые фрагменты из памяти? Да. Но выбросить из сердца – никогда.

– Знаешь, каждый забывается по-своему, – сказала Маша, подливая красное вино в мой пластиковый стакан. – Кто-то ищет надежду на дне стакана, кто-то – в случайных связях. Но ни алкоголь, ни сигареты, ни новые романы не помогают забыть – они лишь на время приглушают боль.

Я понимала, что нельзя стереть из сердца того, по кому оно дышало. И я просто ждала, когда время затянет раны. Без боли нет исцеления. Настоящая жизнь не всегда начинается с первого вдоха в роддоме. Иногда надо прожить много лет, чтобы понять – «только сейчас я начала жить по-настоящему».Мост, уходящий в море

У Карибского моря был особый запах, который не забыть ни одному моряку. Уже при спуске с трапа корабля ласковый карибский ветер обнимал и нежно играл с распущенными волосами. Крики белоснежных чаек заглушали голоса, а из прибрежного кафе пахло ягодным мороженым. Тот запах моря, чистый и свежий, слегка сладковатый, словно в него добавили сахарной пудры, манил долгожданной свободой.

На острове Аруба я нашла новую любовь – пляж Игл. Песок на нем был белого цвета, а голубые лежаки сливались с волнами и ярким небом с кучерявыми облаками. Вдоль пляжа возвышались огромные отели, напоминающие дворцы. Рядом расположился местный спа под открытым небом. Уютный джакузи был укрыт соломенным зонтиком, а над массажными столиками висели яркие гирлянды, напоминающие о приближении Рождества. Неподалеку раскинулся крошечный сад. Яркие цветы в огромных глиняных горшках стояли рядом с высокими кактусами, фигурки птиц терялись в ярко-зеленой листве, а мраморные столики и фонтаны тонули в лианах и пальмах.

Моей второй карибской любовью был разноцветный отель на райском острове Бонайрэ. На его широкой зеленой территории стояли фонари, раскрашенные в розовые и голубые цвета, и домики цвета солнца. На аллее расположились яркие столбы, украшенные новогодними игрушками и рождественскими звездами. В том отеле не было пляжа, но был длинный мост, уходящий в бесконечное море. На том мосту я научилась наблюдать, провожая взглядом крошечные корабли и считая маленькие камушки. Я наблюдала за своими мыслями, как беспристрастный свидетель – без оценок и обдумываний. Я отбрасывала все ненужное и просто дышала, отдавая свои вдохи теплому карибскому ветру.

Тот мост за десятки тысяч километров от родного дома был моим откровением, моей медитацией, моим покоем. Направляя взгляд вдаль, в бескрайнее бирюзовое море, я ощущала ангельское спокойствие и умиротворение. И каждый раз, в моменты грусти и злости, я вспоминала мост на волшебном Бонайрэ – острове, подарившем мне покой.Gangway duty

Кроме основной работы, у меня была дополнительная – gangway duty. В порту Ораньестад я стояла возле аппарата сканера у входа на корабль и помогала пассажирам выкладывать на ленту их вещи.

Я заметила молодую пару с ребенком в коляске. Они волновались, и опытные охранники сразу же обратили на них внимание. В коляске было несколько детских бутылочек с прозрачной жидкостью.

– Сэр, будьте добры, покажите бутылочки, – обратился к ним охранник. Когда он отвернул пробку, в нос ударил резкий запах алкоголя.

Мне вспомнилась история моего друга, который пытался ввезти алкоголь в Саудовскую Аравию – страну, где это официально было запрещено. В пластиковой бутылке для воды, которую он держал при досмотре в аэропорту, была водка. Если бы его правда была раскрыта, он бы встретился с суровыми нравами арабской тюрьмы. Но на корабле все было не так серьезно.

– Вы сможете забрать ваши бутылочки в конце круиза, – улыбнувшись испуганной семейной паре, сказал индийский охранник, объяснив, что алкоголь запрещено проносить на борт.Рождество

Перед Рождеством наступило время Секретного Санты. Это была маленькая добрая традиция нашей большой корабельной семьи. За несколько дней до вечеринки мы вытягивали листок с именем коллеги, которому надо было приготовить рождественский подарок. На вечеринке менеджер надевал костюм Санта Клауса и под громкий смех раздавал всем шуршащие коробки и пакеты, украшенные яркими лентами.

На первом контракте мое имя вытянул кучерявый красавец из Гватемалы. Он подарил мне шикарное кольцо, которое и по сей день озаряет ледяным блеском мою шкатулку. А на втором контракте мне досталась кожаная серая сумка, которую я уже давно присматривала в корабельном магазине.

Мы встречали Рождество в солнечной Картахене – колоритном колумбийском городе, в котором пыльные улочки были украшены гирляндами и рождественскими фонарями. Старый город с лабиринтами вымощенных улиц и колониальными особняками был окружен стеной шестнадцатого века. Здесь находилось главное крепостное сооружение – Кастильо-де-Сан-Фелипе-де-Барахас и старейшая церковь Картахены песочного цвета.

– Посмотрите на балконы! – воскликнула Арианна, глядя вверх.

Украшение балконов местных жителей завораживало – они были наряжены шарами, разноцветными благоухающими цветами и лентами.

– Да, каждый год в городе проводится конкурс на самый красивый балкон, – сказал наш гид и по совместительству таксист, привезший нас из порта.

По улицам прогуливались колумбийки в ярких национальных одеждах с огромными корзинами фруктов на голове. В этом портовом латиноамериканском городе с яркими желтыми домиками слепило глаза от яркости и буйства красок.