— Что вы, что вы, — замотал в страхе головой Ловэт. — Я никогда не сочувствовал крестьянам. Просто чем больше крестьян останется на моей земле, тем больше они смогут произвести винограда, из которого затем сделают в вино и продадут. Я возьму с них оброк и, когда новый Повелитель призовёт меня, я смогу одарить его и род его более ценными подарками. Нежели это сможет сделать хозяин земли, после того, как его «скот» истребил мор?

— Только если так, — смягчился Паратуз. А затем, вспомнил, что совсем забыл в разговоре брата, который смотрел не моргающим взглядом на Ловэта. — Повелитель, вы считаете, что мы можем отпустить этого вашего слугу восвояси?

— Да, пусть идёт, — как будто от сна пробудился Богатур. — Свободен, Ловэт.

Проситель поклонился и вышел.

— Он опасный двуличный князь, — кивнул претендент на престол, когда за стеной шатра заржала лошадь и послышался стук удаляющихся копыт.

— Он? — переспросил, снова усевшийся за стол казначей. — Шваль, мусор. Когда ты взойдёшь на престол, сделаем его опять кузнецом.

— Он показался мне… — Богатур попробовал рукой кувшин. Вино в нём уже остыло, но он всё равно отлил его себе, хоть и слегка поморщившись. — С двойным дном что-ли.

— Дно у него одно, — отмахнулся брат. — И скорее всего оно сейчас напугано до крайности. Это всё твоё воображение.

— Наверное…

— Выпей лучше ещё вина, — посоветовал Паратуз. — И не думай о бренном. У тебя впереди правление, ты должен думать только том, что увековечит твою славу.

— Хорошо тут у тебя, — потянулась Кольгрима.

После сытного ужина путешественники всё ещё сидели за столом, переваривая съеденное. На щеке Абдигааша красовался след от удара ладонью. Это были последствия новой встречи с Миленой. На этот раз он просто хотел прояснить, что сделал не так и чем заслужил такое отношение, но служанка, даже не собираясь слушать чужеземца, залепила ему пощёчину при первых же произнесённых им словах.

Иногда Ашае удавалось уловить момент, когда Абдигааш, недовольно смотря в свою тарелку, потирал ушибленную щёку и что-то ворчал про себя, а Кольгрима наблюдала за ним с какой-то нехорошей весёлостью, как будто его страдания доставляли ей удовольствия. Но, как только мечник поднимал глаза, взгляд чернокнижницы уже ничего не выражал, оставаясь беспристрастным.

— За неделю я ни разу не видела, чтобы ты занималась своими книгами, — заметела Олетта.

— Пока по библиотеке бегает Роксана с безумными глазами, — вздохнула та. — Я не могу настроиться на правильный лад.

— А она вообще ест? — задала вопрос Кольгрима.

— Я распорядилась, чтоб Ранета приносила ей еду и ставила на столик возле двери, — пожала плечами Ашая. — Иногда еда пропадает. Иногда остаётся нетронутой.

— Сумасшедшая, — сказала чернокнижница.

— А я завидую её целеустремлённости, — призналась маг серы и пламени.

— Не беспокойся, — улыбнулась Кольгрима. — Однажды и ты сойдёшь с ума. Это вопрос времени и желания.

— А как ты изучаешь свою магию? — спросила Ашая.

— От скуки, — пожала плечами чернокнижница. — Когда мне скучно, изучаю новые фокусы и практикую на сказочнике.

Дайонизос поморщился и метнул недовольный взгляд на Кольгриму. Олетта улыбнулась, вспомнив как последний раз пустые доспехи ходили за звездочётом.

— Что-то в последнее время ты его не донимаешь, — хозяйка дома наделила эти слова ведомым только им одним посылом.

— Нет… вдохновения, — пожаловалась чернокнижница. — Этот наш поход меня очень утомил, я только-только вдоволь отоспалась.

Повисла пауза. Наступившую тишину прервали твёрдые шаги по коридору, и дверь в обеденный зал распахнулась. В комнату, как ветер, ворвалась Роксана. Она даже ни с кем не поздоровалась, а быстро прошла к месту, где стояла единственная пустая тарелка, как раз на тот случай, если бы алхимик решила присоединиться к ужину, уселась за стол и с чувством положила рядом с собой переплетённый тяжёлый фолиант, на обложке которого красовалась огромная уже чуть подсохшая клякса. Собрав множество овощей и два огромных куска мяса на чистую тарелку, алхимик принялась поглощать еду быстро, практические не разжевывая, обильно запивая все пивом, которое сегодня подали к ужину для разнообразия.

Пока Роксана в полной тишине уплетала еду, Кольгрима взяла её фолиант и открыла его. Внутри каждая страница была исписана размашистым почерком алхимика. На страницах имелись изображения каких-то трубок и кувшинов. Все рисунки изобиловали подписями с цифрами и стрелочками. Здесь также приводились формулы по смешиванию серы, селитры и древесного угля.

Кольгрима сунула книгу под нос Олетте. Та, пробежав по записям алхимика глазами, отрицательно покачала головой. Затем книгу показали Ашае, которая прочитав пару страниц пожала плечами. После того, как изыскания Роксаны безуспешно попытались понять мужчины, чернокнижница возвратила книгу на место.

— И не пытайтесь уразуметь, — сказала алхимик, махнув вилкой после обильной и быстрой трапезы. — Я сама здесь едва ли что-то понимаю. Всё это предстоит опробовать во время работы. Но должно получиться, если будут правильные ингредиенты.

— И что же тебе нужно? — осведомилась Ашая.

— Дерево, древесный уголь, канаты, свечной воск, жир с кабанов, глина, бронза, олово, сера, селитра, кузница, два человека, умеющих работать с металлом.

— Могу дать всё кроме бронзы и олова, — ответила хозяйка. — В ближайшей деревне есть кузница и кузнец, однако, мне он не подчиняется и договариваться вам придётся с ним самим.

— Пустяки, — махнула рукой алхимик. — Сейчас мне надо выспаться и ещё поесть. А там, может и появиться идея, как мне проверить свои теории.

Ашая осмотрела Роксану, та была вся помята, тёмные круги под глазами свидетельствовали о многочисленных бессонных ночах, пальцы на руках измазаны в чернилах, а волосы, также местами запачканные, свалялись в светлую мочалку на голове.

— Сначала надо помыться, — приказала хозяйка.

— Опять? — вздохнула алхимик. — Я слишком устала для этого.

— Ты запачкаешь чистое постельное бельё, — назидательно ответила маг серы и пламени.

— У тебя на этом пунктик? — спросила Роксана.

— Уважь хозяйку, — тоном, не требующим пререканий, ответила Ашая. — Я позову Кавату, чтоб разгладила твои волосы. Их надо чесать и чесать.

Алхимик выдохнула носом и встала.

— Нам тоже нужно освежиться, — сказала хозяйка и все сидящие за столом стали подниматься. — Мужчины могут пойти чуть попозже.

Дайонизос чертыхнулся и плюхнулся обратно на подложенную ему подушку. А взгляд Ганса пересёкся с взглядом Ашаи, и он едва подавил хищную улыбку, на что она слегка подняла левую бровь.