как у ребенка, получившего вожделенную вещь: — Это мне? — посмотрел на меня недоверчиво. Я кивнул, улыбнулся поощрительно: — Ладно, Гарри, ты интересный собеседник, но дела сами не поделаются, мне пора. Тебе ещё чего-нибудь надо? — парень, расстроенный моим уходом, замотал головой. А когда я уже взялся за ручку двери, хрипло спросил: — Сэр, а что со мною будет?

Я обернулся, не снимая руки: — Доктор обещает, что через пару недель будешь как новенький.

— А потом меня повесят? — в глазах плещется тоска.

— Чего это вдруг? — оторопел я от такого выверта.

— Ну, я ведь шпионил на Вашем судне.

— Гарри, ничегосверхсекретного ты узнать не мог, а за тайное проникновение у нас не вешают. — Про себя же подумал: "Дурачок, я давно предвидел интерес твоих хозяев и подготовился. И если бы ты не ломанулся драпать, то преспокойно принёс бы нанимателю схему пусть и суперсовременной, но далеко не самой совершенной паровой машины. И пока в Англии клепали бы её, я добавил бы пароперегреватель, ещё пяток-другой усовершенствований и твои наниматели опять очутились бы дааалекооо в хвосте".

Матрос облегчённо выдохнул: — Правда, сэр? Побожитесь!

— Матрос, ты как с аристократом разговариваешь, — напустил я на себя суровый вид, но по смеющимся глазам Гарри понял, что это шутка, и мы оба расхохотались. Сквозь смех я произнёс: — Гарри, коли тебе это важно, то — вот те крест! — и я перекрестился. — А на твоё судно мы сразу сообщили, как тебя сюда привезли. Сказали, что подобрали тебя окровавленного на улице и как истинные христиане отвезли в ближайшую лечебницу. Так что жди гостей.

По дороге домой мучаюсь мыслями, что где-то что-то упустил. Никак не уловлю где именно и тем более что, это-то и бесит больше всего. Зажмуриваюсь, отключаюсь минут на десяток, очнулся от звонкого щелчка кнута извозчика. И этот звук словно консервный нож вскрывает "банку" памяти — ну конечно же, как я такое упустил! Дома скорым шагом проношусь в радиорубку, лихорадочно отстукиваю ключом. Спустя полчаса приходит подтверждение: так и есть!

На уголь в Нижнем Тагиле пережгли близлежащие леса, из-за растущих затрат на доставку древесного угля неуклонно дорожает и сталь удивляются моей прозорливости и заботе. А я точно помню эту проблему металлургов и решение знаю: коксующиеся угли. Англичане у себя полста лет уже используют и это как раз то, чему у них стоит поучиться. На Урале такие угли содержатся в Кизеловских копях.

Схематично набрасываю коксовальную печь. В пояснительной записке от себя добавляю, что для доставки стоит проложить железную дорогу, хотя бы узкоколейку, что серьёзно удешевит в том числе и конечный продукт — сталь. Отношу Демидову.

Спустя 3 дня посыльный с Сестрорецкого завода известил, что все запчасти для пароврата, как я назвал локомобиль, готовы.

— Николай Никитич, поедемте, Поглядите, пригласил я гостя. Демидов проворно надел тулуп, шапку, валенки и мы, усевшись в санях, покатили.

На месте я ещё раз осмотрел котёл, водомерную трубку, расспросил про залитую воду, покачал туда-сюда маховик, собственноручно перемотал набивку крышки цилиндра, через которую выходит шток и развёл огонь в топке. Рабочий, который притирал пластинку коробки золотника, косился живыми глазами.

Ему тоже любопытно, что это за штуку барин придумал, для которой он так полировал эту медяшку. Я нажал предохранительный клапан — послышалось шипение — значит пар готов. Но заработает ли локомобиль...

Спустя минуту тронулся шток, толкнул ползун, шатун кривошипа изогнулся, стронул маховик и тот начал медленно поворачиваться. Сердце рвется из груди! Постепенно раскрутился, набрал обороты и вот уже вращается с постоянной скоростью. Пар в это время пыхтел, двигался рычаг от эксцентрика в золотниковой коробке смещает пластинку, слышится шипение, то и дело вырывается и клубится вокруг на морозце пар в такт движению штока.

Я достал карманные часы с Великой роскошью этого времени — с секундной стрелкой — и замерил число оборотов. Да, где-то около двухсот-четырехсот в минуту. Этого достаточно.

Для того, чтобы измерить силу, которую выдает локомобиль, меж двух брусков зажал свободный конец вала, соединил рычагом, на другой конец коего цепляю грузики. Такой простейший прибор, тормозная машинка, показал что-то около двух паровых сил. Ну что же — отлично!

Дрова прекратили подкладывать, дождались, когда огонь уйдёт в угли, пара убавилось, маховик постепенно остановился.

— Ну что, — подмигнул я собравшимся вокруг мастеровым, инженером, даже директор завода, накинув полушубок тигром ходил рядом, с жадностью оглядывая невиданное устройство.

— Пошли испытывать на станке, — махнул я. Двое дюжих рабочих подхватили, как носилки, станину с локомобилем и понесли в цех, стоявший рядом с плотиной на берегу речки Сестра. От водяного колеса вал сквозь стену заходит в цех и сверху от него паутиной ответвляются длиннейшие ременные передачи к станкам. Поэтому увечье рабочих здесь не редкость.

По моей просьбе на время вал расстыковали с приводным колесом, перекрыли створки плотины. Кое-как протиснулись, затащили локомобиль, сбросили с одного из станков ремённую передачу, тут жеподходящий ремень накинули на шкивы пароврата со станком.

— Ну, — я задорно улыбнулся: — пробуем, Господа—товарищи!

Подбросили дров на угли, разгорелся огонь, маховик локомобиля раскрутился, чуть—чуть отодвинули станину, чтобы натянуть ремень и вот постепенно, постепенно привод, проскальзывая ухватил шкив станка, тот закрутился. Я кивнул директору:

— Кто работает на станке, Пусть пробует делать, Что обычно.

Станок для отделки стволов. Рабочий с опаской подошёл и осторожно вставил заготовку, соединил вал — будущий ствол вертится. Подвёл резец, оглянулся на нас, словно ища поддержки, я ободряюще кивнул, нажал — вертится! Рабочий обтачивал всё смелее и в какой-то момент станок встал. Пароврат как ни в чём не бывало продолжал вращать маховик. Выяснилось, что двигатель сдвинулся и ремень ослаб, носильщики налегли на станину, подали назад, работа продолжилась.

Когда мастеровой закончил обработку, разъединил привод, остановил станок, вытащил деталь, потрясая ею возбужденно затороторил: — Вот! Ни разу ни заело! Мощщаа! Ну барин! — не находя слов он покачал головой. И все рабочие заголдели, загудели одобрительно.

— Ну что же, ребята, Надеюсь, что подобные устройства, — я постучал по котлу пароврата—локомобиля, обжёг руку, в голове мелькнуло что надо теплоизоляционный кожух сделать: мотор станет менее прожорлив,и людям безопаснее, а вслух продолжил: — Будем помаленьку переходить на вот такие штуки. А сейчас пока давайте выносите, чтобы он