вы не ходили, а я ходил. Если Вам само предложение интересно, то мы проедем, и я Вам покажу судно, на котором мы Прошлым летом пришли оттуда. Да, мы шли чуть больше двух недель: от Охотска до Санкт-Петербурга. Если точнее - восемнадцать дней мы шли. До Архангельска. Да досюда четыре. - Купец недоверчиво посмотрел на меня. И я поспешил ответить на его невысказанный вопрос: - У нас машина на судне. Паровая. Когда недостаточно ветра, шли на машине и в день покрывали миль восемьдесят.

- Ууу, - купец поджал губы: - ну понятно Коли так. Но всё равно, дорога нехоженая...

Я решил нажать на больную мозоль: - Да. Но если идти хоженой, кружным путём, это вдвое длиннее. А в Европе война, Британия на море хозяйничает. За Африкой, в Тихом океане, американцы набрали силу, да и пираты ещё не перевелись. И шторма никто не отменял. Ваши корабелы тоже ведь без дела сидят. А тут можно себя показать, глядишь - другие купцы, в том числе иноземные, фрактом ваших кораблей заинтересуются.

- Ну, поговорить можно, - почесал затылок Анфилатов. - Токмо сначала хорошо бы поглядеть на ваш корабль, вдруг он какой-то особенный.

- Да ничего особенного, - махнул я рукой, - обычный Купеческий, американцами построенный. Хоть и получше тех, которые мы там, в Охотске да Новоархангельске строим. Так у нас и материалы в недостатке, и лес подготовлен плохо, строим на скорую руку сами понимаете, что получается.

- Ну да, ну да.

На причале, когда развели пары и новая машина проворно провернула винт, протолкнув "Юнону" сперва вперёд метров на двести, а потом вернув задним ходом, Анфилатов-старший побагровел, истово закрестился: - Чур, чур меня! Бесовщина!

Но Прокоп ничуть не проявил испуга, напротив, проявил живейший интерес, присел на корточки у цилиндра паровой машины, склонив голову с детским любопытством следил за шастающим туда-сюда ползуном и коленчатым кривошипом.

Арматор, повернувшийся было чтобы покинуть судно, замешкался. Его и страшил фырчащий механизм, и устыдился перед сыном, который наблюдал, как механик простым перемещением рычага заставлял машину то неиствовствовать, бешено раскручивая маховик, то совершенно замирать. Воспользовавшись заминкой, я с улыбкой сказал: Ксенофонт Алексеевич, Вы же не выбрасываете самовар, в котором та же самая бесовская сила крышку подбрасывает, и чай Вы от этого пить не перестаёте.

Купец уставился на меня, явно не понимая. И я пользуясь благоприятным моментом, пояснил: - Крышку самовара толкает изнутри злой пар, когда дрова слишком жарко горят. Тогда и ошпариться недолго, так ведь?

Купец нехотя кивнул, соглашаясь. А я указал рукой: - Так вот наш как бы самовар. Называется "котёл". В топке, сейчас нефть горит, но могут и уголь, и дрова. Огонь через стенки греет воду внутри до кипения. Но крышка задраена плотно, крышка только для осмотра когда остынет. А в стенке котла, сверху, проделана дырка. Из которой пар через трубу подается к этой вот машине. Внутри как бы крышка, надетая на стержень. Злой пар толкает сию крышку, называемую "поршень", то с одной стороны, то с другой. Ну а стержень, как видите, высунут наружу через уплотнение, не пропускающее пар и вот через рычаги крутит вал, на котором снаружи особый винт, а тот, в свою очередь, вместе с судном отталкивается от воды. Вот и вся "бесовщина", - я снова улыбнулся. Анфилатов-старший недоверчиво покачал головой, мол "чудны дела твои, Господи!".

Уезжал арматор в глубокой задумчивости, сын же ёрзал на сиденьи саней словно школьник. Подавая руку Анфилатов старший прогудел: - Ну и задали Вы задачку, Николай Петрович. Вы уж не сердитесь на старика, но ответ дам завтра.

- Будет Вам, Ксенофонт Алексеевич, какое меж нами, деловыми людьми, может быть недопонимание.

На утро поспешил на аудиенцию. Самодержец приязненно встретил во дворце своего имени, в рабочем кабинете. Пожал руку, приобнял: - Николай Петрович, хочу сам, лично, поблагодарить. Ваши подсказки весьма, весьма благоприятствовали и переговорам на конференции, и укреплению благосостояния Державы Российской! Простите, коли сие звучит высокопарно. А граф Егор Францевич Канкрин так в казне дыры заделал, что бюджет в сем годе верно станет бездефицитным! - монарх недоверчиво покачал головой. - А взяточников так прижал, что со всей державы слышны их вой и стенания, - царь рассмеялся, похлопывая себя по бедрам.

- Ну вот, Государь, теперь нам никакие Английские займы ни к чему, - улыбнулся и я.

- Ни к чему, ни к чему. Ооо, Николай Петрович, Вы бы видели, как английский представитель позеленел, принялся брызгать слюной, затопал ногами, доказывая, что без Британской Российская Империя сгинет. Это когда Аракчеев , - пояснил Александр I на мой вопросительный взгляд, - наш представитель, с постным лицом уведомил, что пеньку и лес в необработанном виде Россия поставлять больше никому не станет, свое производство ставить будем. И ведь добился Алексей Андреевич своего: через три дня англичанин и француз увивались вокруг него, наперебой уверяя, что именно их фабрики для канатов и корабельные верфи станут наилучшими для России производителями. Из английского посольства уже и здесь наведывались, но думаю отдать привелегию Франции.

- И напрасно, Государь.

Александр I вопросительно поднял голову и я пояснил: - Часть дайте англии, часть Франции - пусть бьются лбами за наши заказы.

- Но я хотел поддержать Наполеона.

- А вот и поддержите. Скажем англичане будут нам отдавать каждый четвертый канат и десятый корабль, а французы шестой канат и двенадцатый корабль. Они пусть грызутся, а выгода нам.

- Хм, - поражаюсь Вашей способности делать мгновенные дельные соображения. Вот что, Николай Петрович, тут ещё один Ваш протеже, Михаил Михайлович Сперанский представил весьма смелые соображения по обустройству России, - он взял со стола скрепленные листы, так я его к Вам направлю, как Вы на сие смотрите?

- С удовольствием пообщаюсь с сим достойным мужем, несомненно направляйте, Ваше Императорское Величество. Только: а вдруг мои замечания и рекомендации окажутся ещё смелее, а?

- Ну Вам-то, Николай Петрович, я доверяю как самому себе, всё, что Вы предлагали и сделали пошло на пользу России, - отмахнулся монарх и потянулся за пером.

- Одну минуточку, Ваше Величество! - Царь недоуменно обернулся.

я подошел, взял исписанное, но пока не выброшенное перо, отрезал кончик,вытащил из кармана футляр, достал одно из десятка писчих золотых перьев, свел полукольцо на хвостовике, чтобы чуть пружинило, хотя золото конечно не сталь, вставил в образовавшуюся трубочку