«А вдруг я не найду красный рубильник? – подумал Дюшка. – Или сковородку?»

– Ты бы на его месте за сколько минут решился? – спросил один невидимый ангел второго.

– За двадцать одну секунду, а что?

– Ничего, так, интересно. А откуда такая точность?

– На дельте моделировал.

– Да-а? Когда успел?

– Да слетал к себе, когда он в первый раз высунулся. – Дима Чахлык отвернулся от Дюшки к своему другу. – Тоже хочешь попробовать?

Рон Э-Ли-Ли-Доу отрицательно покачал головой: не сейчас.

– А вот я хочу попробовать! – неожиданно раздался звонкий голос. – Привет!

– Привет, Джен!

– Салют!

Дима и Рон в тонком состоянии оставляли себе обычные человекоподобные очертания, Дженифер Шортэндлонг предпочитала утонченный вариант, с крыльями. Сейчас она уселась на гардероб между ребятами, расправив крылья. Если бы Дюшка мог видеть ангелов, он заметил бы на старинном трехстворчатом шкафу три призрачные фигуры, а за ними два громадных крыла – вся композиция казалась одним трехглавым крылатым существом.

Но Дюшка видел только темный несуразный шкаф. Он опять влез в комнату – за одеялом. Завернулся в него – и к окну.

Высунулся.

Поежился.

Кряхтя, с ногами, – на подоконник.

Поправил сползающее одеяло.

Взялся за простыню.

Критически осмотрел узел. Начал его перевязывать.

– Похоже, шоу затягивается! – проворковала Джен. – Все-таки он очень нерешительный. Мне кажется, я смогла бы быстрее.

Дима и Рон тактично смолчали.

– Нет, я серьезно, – продолжила Джен. – Если бы я стала идентичной Андрею Клюшкину… Не в двадцать секунд, как некоторые, конечно… Но в минуту – точно.

Дюшка продолжал собираться с духом. Ребята-ангелы продолжали молчать.

– Ну-у, можно мне тоже на дельте попробовать?

– Это долго. Тебе в СУМАСОЙТИ возвращаться надо.

– До утра еще далеко-о… И там так ску-у… – заныла Джен. – В материале так ску-у…

Диди. «В материале» на ангельском сленге – значит, в полностью материальной форме. Как вы уже знаете, ангелы могут находиться в плотном (материальном), тонком и сверхтонком состояниях. Ангелам, которые родились ангелами, плотное состояние кажется непривычным, скучным и неестественным.

– Джен, тебе не стоит рисковать, становясь идентичной Клюшкину или кому бы то ни было, – миролюбиво сказал Рональд. – Извини, но ты еще очень юный ангел. После подобного эксперимента тебе будет сложно… мм… найти себя прежнюю. Понимаешь?

Дюшка тяжело посапывал и шумно выдыхал, словно собирался нырнуть в прорубь.

– Понима-а-ю, – разочарованно протянула Джен.

– Кажется, не совсем понимаешь, – покачал головой Дима. – Дело в том, что сингулярная обобщенная дельта-функция в данном случае…

В пространстве над кроватью, с которой Дюшка час назад стянул простыню, появились какие-то сложные формулы, впрочем, Джен они были вполне понятны.

– Все, я пошел! – вдруг довольно громко произнес Дюшка.

– С мутобогом, мой мальчик! – так же громко и торжественно ответил ему Дима, отвлекаясь от объяснений.

Но Диму Дюшка не услышал. Еще раз выдохнул и еще раз поежился.

– Ладно, – кивнула Дженифер, складывая крылья лодочкой. – Нельзя так нельзя. Уровень Дельта мне пока не по зубам. Убедил. Всем пока!

Она грациозно упорхнула сквозь потолок. Дима и Рон молча проводили ее двумя парами прозрачных глаз и…

– Эх, прошляпили!

– Ну мы раззявы!!!

Дюшки на подоконнике не было. Он все-таки соскользнул вниз.

…Фух. Простыни выдержали, и железяк под стеной не оказалось. Чувствуя себя настоящим героем, Клюшкин выбрался из сугроба, смахнул с коленок снег, поплотнее закутался в одеялко и огляделся. А потом, крадучись и пригибаясь, обошел дом по периметру, осторожно заглядывая в окна. Окна были расположены довольно высоко, и подобраться к ним близко не получалось из-за сугробов, но кое-что разглядеть удалось, например, то, что людей, то есть мутантов, на первом этаже не было. «Можно заходить!» – подумал Дюшка. Он был готов взломать замок черного входа, пролезть в форточку, пробраться сквозь каминную трубу и проползти по вентиляционным люкам, но… Но дверь парадного входа оказалась не заперта.

Клюшкин юркнул в дом, стараясь двигаться бесшумно. Цепочка мокрых следов протянулась от дверей к подсобному помещению, затем в сторону кухни. Там цепочка оборвалась – подошвы высохли. А вскоре и следы подсохли и стали неразличимы. А то, что одеяло каким-то образом оказалось в прихожей, – подумаешь, может, оно сюда само…

Закинув в урчащий на нервной почве желудок пару кусков мяса, пирожок с повидлом и маринованный ус кальмара, Дюшка немного успокоился, взял на изготовку самую тяжелую сковородку и принялся искать заветный красный рубильник. Поскольку днем он уже бродил по дому, планировку в общих чертах себе представлял. Уже легче. «А если Ы проснется, я скажу, что он меня запереть забыл! – решил Дюшка. – Стоп, так ведь там заперто! А… А он запер меня без меня, то есть скажу, что я в этот момент в туалет вышел, а он не заметил и запер пустую комнату!»

Никаких намеков на рубильник или пульт управления сигнализаций на первом этаже не было. В подвал Дюшке почему-то спускаться не хотелось. Там было темно, а что в темноте найдешь? Подниматься на второй этаж, откуда доносился бодрый храп Мормышки Ы, тоже не было горячего желания, но делать нечего. Клюшкин криво закусил губу и, сжав покрепче рукоять любимого оружия домохозяек из мыльных опер, медленно пошел по ступенькам.

Дюшкин тюремщик – пренеприятный тип! – пребывал в полной отключке, а количество опустошенной тары вокруг его ложа позволяло надеяться на то, что очухается он нескоро. «Вот ведь дубина!» – поморщил нос Дюшка, зевнул, бросил непонадобившуюся сковородку на пол и отправился знакомиться со вторым этажом.

А потом и в башенку заглянул. И даже – ненадолго – в подвал.

Ничего интересного в доме не было. Один хлам и антиквариат вековой давности. Нет, если быть объективным, не один хлам. Например, был вполне себе современный 6D-реалитивизор, дорогущая штука, у многих Дюшкиных одноклассников такого нет.

Ночь шла на убыль, а побег из-за отсутствия красного рубильника откладывался. Тоска, печалька и сплошное разочарование. А так хорошо все начиналось! Ничего не поделаешь. Придется идти спать. Жалко, что нет браслетки, можно было бы с Ризи связаться. Или с Варей хоть поболтать. Дюшка зашел в ванную, ополоснул руки, пыльные после подвала, присел на краешек ванны и посмотрел в зеркало. Зеркало отражало несчастное рыжеватое полноватое сонное существо с синяками под глазами.

«Варя никогда меня не полюбит! – подумал Дюшка. – Такого урода, да еще и человека… Первая красавица в классе, а я…»