– Каждый раз, когда он начинает вот так реветь, мне хочется перестать быть ангелом, тоже взять большую сковородку и треснуть его по башке, – сказал Дима.

Рон посмотрел на привычно рыдающего Клюшкина и засомневался:

– А помогло бы?

– Помогло бы – давно бы треснул! – заверил его Дима. – Впрочем, сейчас, как ты знаешь, я не имею права вмешиваться.

Дюшка жалел себя около часа. Потом внезапно угомонился, встал и осторожно выглянул в коридор. В коридоре было пусто.

– Нужно не плакать, нужно действовать! – прошептал Дюшка. – Мужик я или не мужик, в конце концов?!

Храпа было не слышно. Наверное, Ы перевернулся на бок. Может, скоро проснется. Лучше не терять времени даром. Клюшкин выскользнул из ванной, прикрыл за собой дверь и, крадучись, пробрался в комнату, в которой он ранее заметил компьютер.

– Ну наконец-то! – обрадовался Дима Чахлык. – Похоже, лед в очередной раз тронулся!

– Что? – не понял Рон.

– Это я так, цитата, – отмахнулся Дима. – Впрочем, вот, держи.

И маленький информационный шарик – полное собрание сочинений классиков Земли-12 – сорвался с его призрачной ладони и зигзагом, по электромагнитной линии, скользнул в сторону Э-Ли-Ли-Доу.

– О, спасибо! Давно хотел полностью ознакомиться, а то у меня какие-то обрывочные сведения…

Следующие два часа прошли тихо. Рон погрузился в литературу, Дима занялся очередными Фурье-преобразованиями своих дельта-головоломок, а Дюшка изучал содержимое компьютера, находящегося в угловой комнате.

К счастью, этот комп не был подключен к сети. Иначе мужчина, которого звали Майкл, хозяин дачи, мог бы мгновенно засечь все Дюшкины художества – в отличие от Клюшкина, Майкл никогда не снимал с руки браслета и никогда не вырубал его полностью.

К рассвету Дюшке удалось разузнать о том, что хозяин дома, Майкл Кэшлоу, – единственный сын и наследник президента нефтяной компании. Судя по снимкам, ни он, ни его родные не приезжали на виллу уже больше двадцати лет. Однако, судя по датам создания некоторых файлов, компьютером, хоть и не подключенным в сеть, кто-то постоянно пользовался. Дюшка стал просматривать файлы с более поздними датами. В основном это были тексты каких-то неинтересных научно-популярных статей. Встречались стихи, причем совершенно бездарные. Дюшка любил читать стихи, но эти! Некоторые файлы относились к играм – таинственный пользователь устанавливал свои личные рекорды в квестах и стратегиях, и машина послушно вносила его в списки победителей. Игрок назывался вымышленными именами – Боевой Принц, Мутант-одиночка, Бучерашка, Бетмен-Иришка, Фея и невесть что еще.

Один-единственный файл с поздней датой был рисунком. Дюшка открыл его. На фотографии был полосатый воздушный шар на фоне виллы. В центре стояла хорошенькая девушка с четырьмя руками. За ней полукругом расположились другие мутанты. В угол кадра попал вопящий годовалый ребенок. Фотография называлась «Я и воздушный шар». Дюшка поковырялся в компе и вскоре нашел другую, похожую на эту фотографию, которая называлась просто «Воздушный шар», без «я». На ней девушки не было, а младенец находился в самом центре. Дюшка сравнил даты и понял, что снимок с девушкой – коллаж, сделанный на шестнадцать лет позже настоящего снимка, с младенцем.

Дима Чахлык был в полном восторге от предприимчивости и находчивости своего подопечного. Рон, увлеченный Хемингуэем, его восторги разделил только отчасти.

Больше всего Дюшка конечно же мечтал найти, как отключается защита дома или хотя бы сигнализация. Может, этот красный рубильник – виртуальный? Однако все попытки были тщетны.

Когда Дюшка уже совсем отчаялся, в ящике стола обнаружился план дома. На нем – о, удача! – было указано заветное помещение. Дюшка понесся вниз. Не заперто! А он тут уже был, только думал, что это бойлерная. Но… нужно ввести пароль, вставить карточку и произвести секретное действие. А-а-а!!! Муточерт и сто тысяч сусликов! Может, сковородкой эту коробочку долбануть?

В общем, отключить систему защиты оказалось совершенно невозможно. Дюшка поднялся к себе в спальню, открыл ее – ключ торчал в дверях – вошел, втянул внутрь простыни. Отвязал все, вернул на места. Получилось не очень аккуратно, но сойдет.

В спальне из-за открытого окна был настоящий холодильник. Клюшкин врубил обогрев на полную мощность и залез, не раздеваясь и не разуваясь, под одеяла. И паланкин сверху кинул.

День рождения – самый лучший день на свете! Маленькая Ле поняла это еще в прошлом году, когда ей впервые разрешили самой составить список подарков. Правда, в этот список потом пришлось внести кучу изменений, но в этом году такого точно не произойдет! К своему семилетнему юбилею Ле готовилась со всей серьезностью. Лещща Мымбе неподвижно сидела на небольшом возвышении в самом центре пустой круглой комнаты и сосредоточенно думала.

– Не забудь об украшениях! – подмигнул сестренке Бьорки, заглядывая в комнату.

Ле медленно прикрыла веки в знак почтения. Она не позволила себе проявить эмоции, она даже не пошевелилась. Ведь она почти совсем большая, скоро у нее первый юбилей! Но Ле выдала ее кожа. Когда земляне-28 радуются, они немного розовеют.

Де и пальчиком не шевельнула, но здорово порозовела. Бьорки все понял и тихонько скрылся. Не стал смущать малышку.

Лещща была вторым ребенком в семье Мымбе. Брат был старше на сто восемь лет. Это обычное явление на благополучной Земле-28. Землянам-28 от природы было «положено» жить около 70–80 лет, но возможности медицины на их планете давно превысили все разумные пределы. Маленькие тщедушные люди с матовой зеленоватой кожей и огромными глазами без белков научились продлевать свою жизнь в десять, двадцать и более раз. Можно сказать, что они практически научились быть бессмертными. Любая женщина на Земле-28 спокойно могла рожать детей и скакать через скакалочку и в 300 лет, и в 6 тысяч, а любой мужчина мог гонять мяч или бороздить космические просторы и в 100 лет, и в 10-тысячелетнем возрасте. Самому старому жителю планеты было 11 тысяч лет с копейками – именно столько тысяч лет назад его сородичи научились не стареть. Земляне-28 пользовались своими возможностями наполовину. То есть космос они бороздили и детей рожали, хоть и не часто, а вот гонять мяч и прыгать через скакалочку не торопились. Им это было не очень интересно, они не любили шумные развлечения. Земляне-28 были не спортивные и не эмоциональные.

Лещща Мымбе с раннего детства была такая же: не спортивная и не эмоциональная. И ей совсем не сложно было просидеть несколько часов неподвижно, размышляя об украшениях. Не то чтобы ей хотелось получить в подарок украшения для стен своей игровой комнаты, но раз так надо…