От официального тона провожающего нехорошо скрутило в области желудка. Славе всё же пришлось надеть ненавистные берцы – другой обуви ей не выдали. Как ни странно, берцы идеально подошли к платью. Лишь бы мозоли не натерли.

Слава шла за офицером, снова разглядывая старинный особняк. Красивый всё-таки, и его не смогла испортить современная реставрация.

К выходу Славу повели другим путем. Это хорошо. Не хотелось снова оказываться в том коридоре… Несмотря на запрет переноситься во вчерашний день, память нет-нет да подкидывала ей воспоминания-ощущения.

Вот она видит его… Крупного, потного. Замершего и смотрящего на неё…

Вот он уже разворачивает её к себе, и кажется, что нет ничего вокруг, кроме его тела…

Входит… рвет её… Не то чтобы сильно больно. Больше неприятно…

Слава не поняла, как запуталась в платье, и собственные ноги отказали ей.

Споткнулась. Офицер, что провожал её, среагировал быстро. Поддержал за руку, осторожно перехватив чуть вышел локтя.

– Спасибо, – девушка слабо улыбнулась.

Дежавю обрушилось лавиной. По коже прошелся знакомый холодок, и Слава повернула голову.

Чтобы сразу же натолкнуться на недовольный взгляд Коваля.

Она задержалась? Чем он снова недоволен?

Он вообще улыбается?

Хотя нет. Не надо, чтобы он ей улыбался.

Офицер как-то подозрительно быстро сделал от неё шаг в сторону, вызвав нехорошие подозрения.

Что тут происходит? Горло свело от дурного предчувствия.

Слава могла предположить, что понравилась полковнику. Но при чем тут другой офицер? Неужели он настолько запугал личный состав, что те шарахаются в стороны от одного его появления?

Что же тогда ждет её?

Слава упрямо вздернула подбородок кверху. К тому времени она немного пришла в себя и теперь никак не могла позволить себя зашугать.

Коваль сам подошёл к ней и положил руку ровно аккурат поверх того места, где к ней прикасался офицер, которого и след простыл.

– Не стоит улыбаться другим мужчинам. И позволять себя трогать – тоже. Вот не надо. Правда.

Слава хотела знать, как улыбается Коваль? У неё появился шанс.

Только почему в ответ не улыбалось?

– Что происходит? – тихо уточнила она. Обида заклокотала в горле.

Иван направил Славу к выходу. Она не стала сопротивляться. Не терпелось покинуть дом и базу в целом. Присутствие Коваля рядом давило. Они спустились по лестнице вниз и оказались за домом, где Слава увидела у большого ангара вертолет.

Самый что ни на есть настоящий. Девушка не особо жаловала самолеты, а вертолеты и подавно. На несколько мгновений ей удалось забыть, кто стоит рядом и какие эмоции вызывает этот мужчина.

Но он напомнил о себе:

– Я тоже хотел бы знать, что происходит, Веснушка. Потому что сейчас увидел рядом с тобой капитана Фершина, и мне захотелось сломать ему пальцы, которыми он к тебе по неосторожности прикоснулся. Может, ты мне объяснишь? А, профессорская внучка?

Спина Славы закаменела.

Девушка повернула голову, встретившись с Иваном взглядами. Стальные глаза не предвещали ничего хорошего. Они и раньше не смотрели на неё с добротой, но в эти секунды готовы были испепелить.

– Вы специально меня пугаете, да? – тихо, хотя никого с ними не было рядом, спросила Слава.

– Смысл?

– Не знаю.

– Вот и я не знаю, Веснушка. Можно, конечно, предположить, что я влюбился в тебя… нууу… не с первого взгляда. Со второго, – невозможно было разобрать, говорит он всерьез или издевается над ней. И первое, и второе Славе категорически не подходило. – Только всё очень странно. Никогда никого не ревновал. Ни к кому. А тебя…

– Это не ревность! – поспешно бросилась переубеждать его Слава, не замечая, как ещё сильнее напрягся мужчина, недовольный её порывистыми словами.

– Вот и я надеюсь, что не ревность, – недовольно рыкнул он, отчего ей сразу же захотелось провалиться сквозь землю. – Иначе… Детка, хана же будет. И тебе. И мне. Всем.

– Я не хочу ничего об этом слышать. Прекратите.

– А ты прекращай мне выкать. Раздражает.

– А вы мне – грубить. И запугивать. И…

– Сла-а-ва.

– Молчу. Честно, – она даже для убедительности кивнула, но не выдержала и затараторила: – А может, мы отмотаем время назад? Сделаем вид, что не знакомы? И… – и сама тут же замолчала, опустив голову.

– Пошли к «вертушке». Хорош трепаться.

Не она первой начала.

Девушка последовала за Иваном. Руку он свою не разжал. Что за дурацкая особенность постоянно хватать Славу? Никуда она не денется.

Слава сделала ровно три шага и снова не удержалась:

– Никакой любви ни с первого взгляда, ни со второго не существует. Это гормоны. Сто процентов. Любовь между людьми возникает в результате симпатии, когда мужчина и женщина узнают друг друга лучше. После нескольких встреч, а то и больше. У них должны быть аналогичные взгляды на жизнь. Интересы. А у вас… то есть у тебя? Ты моё имя не знал, когда…

Слава замолчала, покраснев. На Коваля не смотрела, потому что и так по телу пробегала одна горячая волна за другой.

– Я тебя услышал, Веснушка. А вот ты меня – большой вопрос.

Она много чего ещё могла сказать, но они подошли к «вертушке». За штурвалом сидел пилот. По мере того, как они приближались, платье у Славы раздувалось, и девушке пришлось сосредоточиться на том, чтобы подол не задрался, оголив ноги и бедра.

Коваль снова выругался. Почему он постоянно ругается?

И злой. Разве может человек постоянно злиться?

Видимо, может.

– Осторожнее.

Коваль помог девушке взобраться в кабину, внутри которой Слава сразу же почувствовала себя спокойнее. С ними пилот, и она больше не будет находиться наедине с Иваном.

Но как только Коваль сел рядом и потянулся к ней, беспокойство всколыхнулось внутри с новой силой. Этот мужчина постоянно нарушал её личное пространство. Слава открыла рот, чтобы возмутиться и сказать, что она со всем справится сама, хотя и плохо пока представляла как, но антрацитовые глаза предупреждающе вспыхнули опасным пламенем.

Ладно… Она уступит. Ссориться при посторонних – дурной тон. Да и не любила Слава это дело.

Присутствие полковника рядом будоражило. Не в хорошем смысле слова. Его фигура, широкие плечи, агрессивно ходящие желваки на скулах. Он весь точно вылит из гранита. И взгляд у него такой же.

Слава приказала себе расслабиться. Коваль может думать и говорить, что хочет, а у неё есть своё мнение.