Виктор Федорович слегка отодвинулся — она продолжала держать его за плечи, — потянул к ближайшей лавочке, она покорно пошла, села рядом с ним.

— Как вас зовут? — вздохнул он.

— Светлана, — почти прошептала девушка.

— Что?!

— Светлана, — повторила она и искоса на него посмотрела.

Кажется, она начала приходить в себя.

— Чего вы так перепугались, Света? — Имя покойной жены выговорить ему было трудно.

Она молчала, опустив голову. Порыв ветра поднял с асфальта птичье перо, покружил перед ними. Ветер был холодный, наверное, опять пойдет дождь.

— Света, чего вы испугались?

Она молчала, но не уходила. Одной ей было еще страшнее, чем с ним.

— Куда вы шли? — Он поднялся. — Пойдемте, я вас провожу.

— Не надо, — она наконец разжала губы. — Спасибо.

— Я вас провожу!

— Не надо! — сказала она уже более решительно и тоже поднялась.

— Я живу в этом подъезде, — показал Виктор Федорович и назвал номер квартиры. — Если вам нужна будет помощь, приходите в любое время. Я работаю дома.

— Спасибо, — она не стала говорить, что помощь ей не нужна. Она кивнула и вновь пошла в сторону магазина. На этот раз шла не оглядываясь.

Он не был уверен, что номер квартиры она запомнила.

Девчонка мало походила на его жену. У его Светы были огромные голубые глаза и пшеничные волосы, и она никогда ничего не боялась.

И все-таки что-то общее было. Только он не мог понять что.

Виктор Федорович поднялся в квартиру и стоял у окна, пока другая Света не прошла в сторону своего дома. В руках у нее были два больших целлофановых пакета. Опять несколько дней не выйдет из дома.

Леночка окликнула Настю, когда Настя, устав от компьютера, бродила между кустами.

— Здравствуйте, Елена Анатольевна, — подошла к забору Настя.

— Я думала, вы все уехали, — в руках у соседки был секатор.

— Решила остаться, — улыбнулась Настя.

— Сережа на работе? — Леночка посмотрела на секатор, словно не понимая, как он оказался у нее в руках.

— В командировке.

— Настя…

— Все в порядке, Елена Анатольевна, — перебила Настя. — В поселке без конца случаются кражи, что же теперь, из-за этого от дачи отказаться?

— А ведь лет десять было тихо, — напомнила соседка. — Нищает народ, опять воровство началось.

— Воруют не от нищеты, — не согласилась Настя. — Воруют от чего-то другого. От нищеты на несколько работ устраиваются.

— Пожалуй, ты права.

Настя еще поговорила с соседкой, вернулась к компьютеру, но желание работать пропало. Она потянулась к телефону позвонить Алине, но не успела, подруга позвонила сама.

— Пойдем к Ксюше, — предложила Настя.

— Да она не знает ничего.

— Пойдем! Может, что-нибудь еще вспомнит.

— Ну пойдем, — согласилась Алина.

Настя посмотрела на небо, дождь вроде бы не собирался, но куртку-ветровку она захватила. На улице было тепло. Обычно так тепло бывает в мае, а иногда даже в апреле. Сейчас приходилось радоваться даже такой погоде.

Алина с коляской ее уже ждала. «Не догадалась купить игрушку Илюше», — расстроилась Настя, когда малыш ей заулыбался и даже что-то сказал. За неимением игрушки сорвала ветку с ближайшего куста и сунула малышу. Он остался доволен.

— Мне нравилось у тети в доме жить, — рассказывала Алина. — А что? Газ есть, дом отапливается. И соседи хорошие.

— Ездить далеко.

— Это да, — согласилась Алина.

Она о чем-то задумалась, Настя тоже молча шла рядом.

Когда остановились около калитки, Илюша место узнал, обрадовался, попытался вылезти из коляски.

«Алина даже не представляет, какая она счастливая», — вздохнула Настя.

Юная соседка Ксюша заметила их сама, пробралась через кусты крыжовника.

— Это Настя, — кивнула на Настю Алина. — Моя подруга. Ты к ее тете приходила.

— Ой, если бы я знала!..

— Никто не знал, — кивнула Настя.

Трава была мокрая, но Алина позволила Илюше по ней ходить. Ну и правильно, пусть познает мир.

— Ксюша, кто еще к твоему родственнику приходил в больницу? — догадалась спросить Настя. — К нему ведь кто-нибудь, кроме тебя, приходил?

— Конечно, — кивнула девушка.

Девушка была очень красивая. Настя ей не то чтобы позавидовала, просто не могла это не отметить. Будь у Насти такая точеная фигурка, Сережа никогда не поменял бы ее на другую.

— Приходила твоя мама, — посмотрела на Алину Ксюша. — Еще приходили…

Ксюша стала перечислять соседей, Алина кивала, она знала этих людей. Она и в детстве у тети часто бывала, и потом какое-то время здесь жила. Это только в Москве никто своих соседей не знает.

Илюша упал, заплакал. Алина на него покосилась, но поднимать не стала, а бросившейся к ребенку Насте сказала:

— Не надо. Сам встанет.

Малыш действительно замолчал через несколько секунд и неуклюже, всхлипывая, поднялся. Настя подхватила его на руки.

— Сажай в коляску, — посмотрела на часы Алина. — Нам обедать скоро. Сажай, не держи, он тяжелый.

Малыш был тяжелый, но Настя его некоторое время несла.

Ксюша проводила их до поворота улицы, еще немного постояли, поговорили, обменялись телефонами. А уже у их собственных калиток Алина неожиданно сказала:

— Насть, ты грустная какая-то.

Настя могла бы ей напомнить, что у нее недавно убили тетю, но только кивнула.

— Грустная. Я тебе потом расскажу. Когда-нибудь. — Настя взялась за калитку и напоследок попросила: — Позвони маме. Может быть, она что-нибудь знает.

Дома она опять села за компьютер, но работу на какое-то время пришлось оставить, потому что непрерывно текли слезы, и Настя удивлялась, что ей удалось так хорошо держаться при родителях.

Илюша заснул. Алина вымыла посуду, прилегла с планшетом в руках, но вскоре отодвинула его в сторону. В романе, который она никак не могла осилить, у героини все было хорошо. То есть сейчас героиня думала, что жизнь у нее несчастная, но некий мужественный человек уже понимал, что единственная цель его жизни — помочь несчастной героине, и хеппи-энд должен был наступить в самом ближайшем будущем.

Алина за героиню радовалась, она вообще не любила ничего грустного. Грустного в жизни хватает.

Алина встала с дивана, взяла телефон и вышла с ним на крыльцо.

— Мама, ты на работе? — спросила Алина, когда мать ответила.