ста. И зашипела змеёй, косясь на стражников: – Думаешь нас обмануть? Зачем тогда выходила на помост? Ну, отвечай!

Но её вопрос остался без ответа: худощавая женщина, прямая как жердь, зло шикнула в нашу сторону, заставляя замолчать. В этот момент началась молитва. Люди вознесли взгляд и руки к небу и на одной ноте выдыхали разные звуки, заставляя вибрировать не только воздух, но и песок под ногами. Завораживающий, давящий звук. Даже я на миг отвлеклась от Лоры и тоже задрала голову к небу, пропуская через себя целебные вибрации, от которых на душе становилось чуточку теплее. А ещё от сознания, что Лора здесь, со мной, и мы скоро вернемся домой.

Но вот всё закончилось и полилась совсем другая музыка, веселая, резкая, быстрая. Люди стали расходиться, но не для того, чтобы пойти спать, а чтобы продолжить веселье. Ияр скрылся в огромном потрепанном временем и песками шатре вместе с Акихаром, позже туда направились некоторые высокопоставленные гости и родня в виде тётушки, сияющей в золотом наряде, и её мужа, главного советника. Как любопытно. Значит, представление закончено. Я уже шагнула в сторону, намереваясь подойти к Лоре, но тетка-сухарь, чем-то напомнившая мою начальницу, промокнула влажные глаза цветным платком и, напустив строгий вид, рявкнула:

– Куда собралась?

– На праздник.

– Праздника ей захотелось! Нахалка! Разве ты не знаешь, что теперь находишься под покровительством правителя и не можешь запросто уходить, куда тебе вздумается!

«Русалка» прыснула от смеха и вновь окатила меня презрением: мол, откуда такая дура выискалась, из какой тёмной ямы вылезла?

– К тебе приставят стражника, он будет твоей тенью. И прежде чем тебе вздумается совершить глупость, специально или по незнанию, спрашиваешь у меня, а я, если посчитаю нужным, передам просьбу повелителю. И только так и никак иначе. Поняла?

Я поджала губы и кивнула. Это мне совсем не нравилось. Но тут же натянула на лицо смирение и уточнила:

– Многоуважаемая...

– Иненка, – недовольно подсказала женщина, собираясь вести нас во дворец.

– Многоуважаемая Иненка, а могу я хотя бы подойти к жрице и попросить благословения в этот поистине великий день? – и опустила глаза в пол.

– Набожная? – женщина довольно хмыкнула и милостиво кивнула. В её глазах я заработала плюсик к карме. Ну, ещё бы, после тех слёз, что она пролила, пока создавался молитвенный гул, просьба о благословении не могла не растопить её сердце. – Хорошо, иди, только недолго: вам пора отдыхать, завтра тяжелый день, очень рано вставать.

Не успела я возликовать, как Иненка обратилась к одному из стражников:

– Кален, присмотри, и чтоб ни один волосок…

Стражнику не нужны были дополнительные указания, он и так хорошо знал своё дело. Хмуря брови, мужчина сдержанно кивнул. Я не стала испытывать терпение остальных девушек, что по-волчьи воззрились на меня, и стала пробиваться сквозь толпу туда, где желающие с похожей просьбой обступили Найру. Она им вещала какие-то божественные истины, а после, по-матерински улыбаясь, прикладывала руку к сердцу. И люди, до которых она дотрагивалась, выглядели такими счастливыми, как будто к ним прикоснулось чудо, а возможно, и сам Ярыш.

Аккуратно протиснувшись между страждущими и не теряя из вида Лору, что застыла статуей неподалёку, я тронула Найру за руку, привлекая внимание.

Женщина нахмурилась, её глаза с беспокойством забегали. Но увидев, что за спиной возвышается охранник, она успокоилась. Морщинки разгладились, и жрица, очертив перед лицом невидимый круг, благословила всех сразу. Толпа схлынула беззвучно, никто не хныкал, не просил, чтобы она тронула его лично. Найра оперлась на клюку. Когда рядом с ней больше никого не осталось, я умоляюще взглянула на неё и покосилась на охранника. Намек был понят: Найра отвела меня в сторону и жестом запретила мужчине следовать за нами. Ушла недалеко, в поле видимости охранника, но достаточно, чтобы я могла безбоязненно с ней поделиться:

– Найра, прошу, помогите! Мне нужно поговорить с Лорой.

Жрица склонила голову набок, ожидая продолжения. Узловатые пальцы крепче сжали клюку.

– Это моя подруга, она тоже здесь. Я не знаю, как она сюда попала, а самое главное – когда. Но это очень важно! – захлебывалась я словами. – Возможно, она пришла после меня, а значит, где-то есть портал и я смогу отсюда уйти. И для этого не нужен никакой огнепад и отбор, на котором я могу лишиться ума или жизни. Это шанс, понимаете?

Женщина понимала, но устало выдохнула. Кажется, в её взгляде затаилась грусть.

– Где твоя подруга?

– Вон, – я указала взглядом на жёлтое пятно. И где Лора этот странный балахон только отрыла! – Вы её уже видели и помогли, когда Акихар… – я замялась. – Вы её спасли, сказав, что она ваша немая послушница.

Старуха окинула Лору изучающим взглядом. Вспомнила. Подруга же топталась на месте, не решаясь подойти, и явно нервничала, глядя исподлобья на всякого, кто проходил мимо. И, конечно, на моего сурового охранника, который не спускал с меня острого взгляда и готов был убить каждого, кто приблизится хоть на метр.

– Она не понимает вашего языка и может попасть в беду.

Найра потерла переносицу, задумалась.

– Хорошо, я услышала тебя. Иди.

– Куда? – не сразу сообразила я, подпрыгивая на месте от тревоги и нервозности.

– Во дворец. Я подумаю, что можно сделать.

– Подождите, но мне нужно сейчас…

– Сейчас нельзя, слишком много посторонних. Заподозрят или услышат что-то, что может тебя скомпрометировать, – и участь твоя будет печальна.

От досады я стиснула зубы. Хотелось сказать: что за глупости? Поспорить. Но сзади уже подошёл мрачный охранник, посчитав, что дал мне достаточно времени и пора возвращаться обратно.

Я умоляюще посмотрела на Найру, взяла её теплую ладонь в свою:

– Пожалуйста! – протянула жалобно, словно от этого зависела моя жизнь.

Целую минуту она что-то тщательно обдумывала, как будто на чаше весов лежало что-то более ценное, чем моя просьба. А потом зыркнула на охранника:

– Подожди, еще не всё, – она жестом вновь приказала ему отступить, а потом посмотрела на Лору и кивнула седовласой головой: мол, иди сюда.

Лора сорвалась с места, как будто за ней гнался маньяк, не меньше. Но, подойдя к нам, умерила пыл и убрала руки, которыми жаждала меня обнять. Наклонилась к самому лицу и прямо с места в карьер выпалила: