землях придерживались тех же практик. Никто не хотел ослабления драконьей крови и старался любыми способами её удержать и приумножить.

Я приняла новую информацию как должное, без лишнего возмущения. Как учёный, я должна была мыслить трезво и прагматично, что получалось не всегда. А ведь, действительно, что делать, если только так можно сохранить эту драконью кровь? Да и женщины, по рассказам жрицы, только и мечтают узнать, если в них отголосок Ярыша, чтобы стать значимой и нужной. Найра поведала, что раз в год происходит отбор и все девушки, вступившие в возраст деторождения, проходят проверку.

Я, конечно, задерживаться в этом мире не собиралась, но посмотреть, как этот отбор проходит, хотела.

– А что с правителями? Как происходит отбор в жены?

– Солары, – поправила жрица, устало опираясь на клюку: видно, нога, которую она подволакивала, болезненно взвыла и потребовала небольшой передышки. – Тут всё намного сложнее: когда лунная дева прокляла драконов, у них потерялось чутье к поиску своей пары. Они её просто не чувствуют, ни сердцем, ни душой. Хотя у драконов это должно быть заложено на уровне инстинктов… ну, по крайней мере, так гласят легенды.

– И что за беда, если не ту выбрал? У него столько наложниц, что, думаю, скучать не приходится.

– Глупая, – заворчала старуха, вновь трогаясь в путь и лавируя в людской толпе. – Если дракон ошибется с выбором, у него никогда не будет потомства и ещё один род из первого круга прервётся и канет в небытие. Знаешь, сколько драконов было в первом круге?

– Сколько?

– Тысячи. Говорят, небо было черным от их количества. А сейчас… – женщина тяжело вздохнула.

– А сейчас?

– Хорошо, если несколько десятков наберется.

– О-о… – Я даже не нашла, что на это ответить. Подняла взгляд к темному небу, куда уходили дымные дорожки, и представила там, вместо звезд, необычайно ярких крылатых ящеров.

– Поэтому так важен отбор, и поэтому дается возможность принять в нём участие не только знатным особам, но и всем желающим. Возможно, среди них он найдёт свою единственную.

– Тогда, наверное, сотни девушек должны выстроиться в ряд в ожидании чуда?

Найра покачала головой.

– Сейчас их всего три, – Найра опять остановилась, переводя дух. Было видно, что просвещать меня ей нелегко. Жара спала, но в воздухе чувствовалась несвойственная влажность, отчего даже мне было сложно дышать.

– Три? – я опешила от цифры. – Но почему так мало?

– Потому что девушки боятся. Испытания непросты, и неверное решение одного из них может погубить.

– В смысле? – я выпучила на жрицу глаза. – Я могу не пережить испытания?

– Можешь. Или просто лишиться ума. Это тоже бывает, – как ни в чем не бывало обронила старуха, заинтересовавшись кем-то в толпе.

– Вы сейчас пошутили? – я напряженно вглядывалась в морщинистое лицо, в глаза, где замерла мудрость не одного поколения ее народа, а потом поникла. Умирать мне не хотелось. Да и как умирать, когда я еще не написала диссертацию… и Нобелевскую премию не получила!

Найра качнула головой, черты её смягчились:

– Несмотря на то, что в тебе нет крови дракона, в тебе наверняка есть его дух, иначе бы ты не смогла преодолеть портал. А значит, ты со всем справишься.

– Слабое утешение.

– Иди, уже скоро. Главное – не сомневайся в себе, – она подтолкнула меня вперед, заставляя расталкивать плотную стену людей, обступивших возвышение, на котором собрались советники, воины и в центре сидел сам Ияр.

От вида повелителя захватило дух. Его мощную грудь переплетали кожаные ремешки со стальными пятиугольными пластинами, напоминавшими чешую, на которых играли зловещие блики от ярко горящих факелов. Правая рука в броне до самого запястья, на левой – толстый металлический браслет, охватывающий бицепс. Штаны из кожи, обувь, похожая на калиги. Черные волосы традиционно заплетены в косу, на лице щетина. И ни единого признака того, что еще недавно он был немощен. Ровный золотистый загар скрывал любые последствия, а может, их и вообще не осталось. Я вспомнила, как ярко горел кристалл над его головой – словно маленькое солнце. И как его блики отражались в темных глазах, что смотрели на меня с вожделением. И как загоралось солнце в моих собственных глазах. Одна искра – и я уже горела. Определенно, в тот момент я была не в себе, но это помешательство мне нравилось. Одно воспоминание о теплой коже под моими пальцами, сильных мышцах, напоре и бесконечном желании – и моё тело уже покалывает, а внутри всё завязывается узлом.

Чёрт, сдержать рвущиеся наружу эмоции было сложно! Я резко перевела взгляд на Акихара, что стоял рядом с повелителем, как верный пёс. Величественно и непоколебимо. Но, в отличие от Ияра, напряженно вглядывался в толпу и сложил руки на эфесе меча, согнутого полумесяцем. Когда его взгляд прошёлся по нашей стороне, я испуганно отступила и втянула голову в плечи, но напирающая толпа спрятаться не позволила: я наступила кому-то на ногу и навалилась на грудь. Оказалось, это была девушка. Она уперла ладони мне в спину, помогая сохранить равновесие, но на моё искренне извинение поджала губы и окинула холодным презрением. Задержала взгляд на лице дольше, чем требовали приличия, и отвернулась. Я поёжилась, сдвинулась в сторону, но незнакомка продолжала давить меня своими красивыми темно-серыми глазами, достаточно крупными для милого личика.

В этот момент Ияр поднялся и начал приветственную речь. В ней была благодарность гостям, что не отвергли его приглашение и благодарность за бесценные, уникальные подарки, за доверие и много за что ещё – я уже не слышала. Ведь чем ближе подступало время моего «позора», тем яростнее билось сердце и тем отчаяннее я не желала туда идти. Но вот Ияр вознес хвалу богам и главному из них, Ярышу, и объявил праздник открытым. Вместо хлопков, люди начали издавать странные гортанные звуки, похожие на клич обезьян. Когда всё стихло, на помост перед повелителем торжественно вывели трех девушек. Как они были прекрасны! Богини в людском обличии, не меньше. Каждая красива по-своему, и у каждой нереальная аура. Освещаемые двумя лунами, они светились изнутри, но не дьявольским светом, за который сжигают, а естественным, внутренним, что рождается вместе с драконьей кровью. По крайней мере, мне так казалось.

Девушки поклонились повелителю и отошли в сторону, не проронив ни звука, замерли, как статуи,