– Дело в том, что я проживаю в этом отеле, –пояснил Дронго, – и уже два дня имел возможность наблюдать за этой группойлюдей, которые прибыли сюда для встречи Нового года.

– Вы за ними следили? – уточнил Штреллер.

– Нет-нет. Вы меня не поняли. Я, конечно, не следил. Яприехал вместе с семьей на отдых. С женой и детьми. Я же говорю, что живу вэтом отеле…

– В каких номерах? – Штреллер достал свою записнуюкнижку и ручку.

– Это не имеет значения. Хотя, наверное, для вас имеет.Записывайте. Четыреста шестьдесят второй и четыреста шестьдесят шестой. Яприехал на отдых и случайно столкнулся с этой группой. Имел возможность слышатьи видеть их на протяжении последних двух-трех дней.

– Говорите быстрее, – попросил Штреллер, – уменя мало времени.

– Черт возьми! Вы можете меня хотя бы выслушать? Я могбы помочь вам в расследовании.

– Спасибо. Кто вы по профессии?

– Это неважно. Хотя я юрист. Профессиональный юрист.

– И кем вы сейчас работаете?

Дронго неслышно выругался.

– Частным экспертом.

– То есть частный детектив, – уточнил Штреллер, усмехнувшисьи пряча свою книжку обратно. – Господин детектив, если нам понадобитсяваша помощь, мы обязательно к вам обратимся. А сейчас – извините, мне нужноидти.

– Подождите, – остановил его Дронго, хватая зарукав, – я хочу вам сказать… Меня обычно называют Дронго.

– Ну и прекрасно. Не знаю, что это означает, но,наверное, хорошее слово. Сегодня новогодняя ночь. Идите к своей семье иотдыхайте. И оставьте расследование для нас, несчастных чиновников, которыедолжны заниматься поисками убийцы даже в праздник.

– Вы ничего не поняли, – разочарованно произнесДронго, – я мог бы вам помочь…

– Вы имеете отношение к стране, к которой принадлежалубитый?

– Нет.

– Вы знаете кого-нибудь из этой компании лично?

– Нет.

– Вы когда-нибудь раньше встречались с кем-нибудь изних?

– Нет.

– Вы подозреваете кого-то конкретно?

– Нет.

– Вы связаны каким-то образом с компанией, в которойработали почти все гости, сидевшие за соседним столиком?

– Нет, – с каждым «нет» росло отчуждение, и Дронгопонимал, что Штреллер будет прав, если просто откажется с ним разговаривать.

– Вот видите, господин эксперт, – удовлетвореннопроизнес Штреллер, – все против вас. Я понимаю, что сегодня вы вместевстречали Новый год, сидели за соседним столиком, и вам кажется, что вы сумелипонять, о чем именно они говорили. Но убийство произошло внизу, и вы вряд либыли непосредственным свидетелем случившегося. Просто вы решили, что сможетенам помочь. Благодарю за эту инициативу. И если понадобится, мы обязательно квам обратимся. А пока прошу меня извинить…

– Подождите, – крикнул Дронго, второй раз хватаяШтреллера за рукав, – хотя бы запишите мою кличку. И передайте своемуначальству. Может, они окажутся более знающими, чем такой упертый тип, как вы.Особенно, если кто-нибудь из них работал в Интерполе или в экспертном комитетеООН. Хотя бы это вы можете сделать?

Штреллер испытывающе посмотрел на Дронго, высвободил руку,достал книжку и написал слово «Дронго». Захлопнул книжку и взглянул на своегособеседника.

– Теперь вы удовлетворены? Я могу наконец удалиться?

Он повернулся и пошел к восьмому столику. Дронго остался наместе. Кажется, его действительно не поняли. Штреллер вообще никогда о нем неслышал. Все правильно. Все так и должно быть. Не стоит никогда думать, что вашаслава обгоняет вас и бежит впереди. Ничего подобного. Все в этом миреотносительно.

«Так проходит земная слава», – подумал Дронго. Былонемного обидно. Они могли бы не столь бесцеремонно отказываться от него. Хотяесли поставить себя на их место, то все правильно. Их оторвали от новогоднихстолов, заставили приехать сюда, где одного из гостей кто-то полоснул ножом,перерезав ему горло. И неожиданно появляется какой-то непонятный тип, которыйутверждает, что он частный эксперт и может помочь в расследовании этого дела. Влучшем случае его можно принять за сумасшедшего, в худшем – за пособникаубийцы.

Он повернулся и вышел из зала. Судя по тому, что произошло,убийцей не мог быть посторонний, который ждал бы появления Галимова в этомотдаленном туалете на первом этаже. Посторонний не мог знать, что убитый сноватам появится. Ведь он уже был там вместе с Вероникой Вурцель. И почему-тоспустился снова. Если его снова ждала там женщина, то Галимов простосексуальный маньяк. А если мужчина, который знал, что Галимов пройдет именнотуда? Фаркаш, которому Вероника обещала помощь? Вполне возможно. Она могла еготуда отправить. Или кто-то другой… Давид, который советовал Фаркашузастрелиться? Может, Руслан, который должен был рассказать о каком-то секрете?Или все-таки женщины? Судя по тому, как дергалась Рахиля, у нее с убитым быликакие-то особые отношения. Ее третий муж явно не тот человек, который будетустраивать скандалы из-за этих отношений, а Галимов – беспринципный и наглый –мог сойтись с любой женщиной, даже если она близкая родственница его жены идочь самого президента государства. Для него такие вещи не могли быть помехой.Может, это «Главная дочь» сошла вниз и ударила его ножом, чтобы затем,поднявшись наверх, проявить свое беспокойство.

Нет, не получается. Нужно помнить, что Галимов былспортсменом. Он еще сказал за завтраком, что по-прежнему совершает ежедневныепробежки. Мастер спорта по борьбе. У него должны быть невероятно сильные руки.И с ним не так просто справиться. Рахиля явно не смогла бы. И вообще, женщинабы не смогла. Тогда кто это сделал? Нужно еще посмотреть на тело, но в любомслучае он мог защищаться. Тогда женщины отпадают. Остаются мужчины: посолНабатов, Яцунский, Давид, Фаркаш, Руслан. У посла могли быть более чем вескиепричины для убийства, но представить себе посла, убивающего любовника своейжены в туалете, как-то даже неприлично. Не говоря уж о том, что сам господинпосол прекрасно знал, кого именно берет в жены. Ведь он был ее третьим мужем.Нет, мотив ревности меньше всего подходит. Яцунский? Этот тип боится крови ивообще слабак – не может даже нормально танцевать. Тоже не подходит. Остаютсядвое: Руслан и Давид. Оба достаточно крепкие, сильные; хотя Галимов был выше иявно сильнее. Но предположим, что это один из них. Тогда нужны мотивы,объясняющие их поведение, не говоря о том, что Галимов все равно должен былсопротивляться.

Стоп. Одну секунду. Почему же только двое? Их ведь трое. Ещеза столом сидел Баграмов – майор службы национальной безопасности, человекфизически крепкий, хорошо подготовленный. Он мог запросто убить даже такогокрепкого спортсмена, каким был в молодости Галимов. Здесь как раз все сходится.И не обязательно, чтобы у самого Баграмова были какие-то личные мотивы. Онимогли быть и у посла, и у его жены, особенно после того, как все поняли, почемутак неприлично долго отсутствовал Галимов. Возможно, посол предложил исполнитьэту грязную работу советнику посольства, зная его профиль. Или об этом егопопросила «Главная дочь». В конце концов политики приходят и уходят, а деньги –самый надежный стимулятор случившегося.