Бальтцер повторил свой вопрос по-английски.

– Нет, – ответил Дронго.

– Тогда что вы здесь делаете? – разозлилсяменеджер.

– Я думал, что вам может понадобиться помощь. Дело втом, что я частный эксперт. Меня обычно называют Дронго.

Райхель нахмурился. Он что-то слышал о таком человеке, но Бальтцерне дал ему продумать эту мысль до конца.

– Только этого нам не хватало, – раздраженнопробормотал менеджер, – частное расследование. Свой личный Шерлок Холмс.Вы, наверно, насмотрелись разных детективов. Идите на свое место, мистер ШерлокХолмс, и, ради бога, никому не говорите о том, что слышали здесь. Так будетлучше для всех. А если вы попытаетесь снова подойти к этим дверям илипредложить свои услуги, я просто прикажу выставить вас из нашего отеля. Сейчасдвадцать первый век. Все эти забавы с частными детективами остались даже не впрошлом, а в позапрошлом веке. До свидания, господин Драго.

Он повернулся и пошел в другую сторону. Райхель сновапосмотрел на Дронго. Где-то он слышал эту необычную кличку. Но сейчас явно недо этого. Бальтцер прав. Нужно принимать меры, чтобы не допустить паники,продолжать новогодний бал и принять полицию для начала следствия по делу обубийстве. Райхель тяжело вздохнул. Он хотел сегодня попасть домой пораньше.Ведь это для гостей – новогодний бал. Для сотрудников службы безопасности ивообще для всех сотрудников отеля это была не просто ночь работы, а ночь тревоги волнений, когда приходилось работать до утра, понимая, что могут произойтилюбые инциденты с людьми, которые пьют и едят в течение десяти часов подряд.

Раздалось еще несколько громких хлопков. Райхель покачалголовой. При таком шуме легче было воспользоваться пистолетом, но убийца решилиспользовать нож, что само по себе было достаточно необычно.

Дронго проводил обоих мужчин долгим взглядом. Они даже неподозревали, от услуг какого эксперта отказались. Но впереди была еще длиннаяночь.

Дронго вернулся в зал ресторана. Айшу уже увели. Она ушлавместе с Рахилей и Баграмовым, который сопровождал их. Посол мужественно решилостаться на месте, понимая, что надо будет ответить на вопросы следователя исотрудников полиции. Остальные тоже расселись по своим местам. Правда, Иннапрошипела своему мужу, что нужно было отпустить всех женщин, а не толькосупругу Галимова, но она сама прекрасно понимала, что никто не разрешит им такпросто уйти, а несчастную Айшу увели именно потому, что она была супругойубитого президента компании.

Примерно через пятнадцать минут в зал ресторана вошли троемужчин. Впереди шел Бальтцер, который указал на восьмой столик, за ним – ещедвое мужчин. Один был пожилой, ему было явно под шестьдесят, он немногоприхрамывал. Другой был еще молодым, ему было лет тридцать пять. На его лицеявно читалось недовольство всем происходящим, ведь мужчину наверняка оторвалиот праздничного стола. Все трое мужчин подошли к восьмому столику. Посолподнялся, ожидая, когда они подойдут. Люди вокруг продолжали смеяться ивеселиться.

– Господин посол, – начал Бальтцер, –позвольте вам представить. Сотрудник городской прокуратуры герр Штреллер истарший инспектор полиции герр Квернер. А это – господин Набатов, посол своейстраны в Австрии.

– Нет, – быстро возразил Набатов, – я непосол в Австрии. Я действительно посол нашей страны, но только в Германии. Асюда мы прилетели для празднования Нового года.

Штреллер нахмурился. У него на лице были глубокие морщины,кустистые седые брови. Он взглянул на менеджера.

– Значит, господин посол находится здесь как частноелицо и не может считаться дипломатом? – уточнил он.

– Может, – сразу возразил Набатов, – у меня дипломатическийиммунитет, который распространяется на всю территорию Евросоюза. Независимо оттого, в какой точке Евросоюза я нахожусь. И хотя я официально являюсь послом вГермании, мой дипломатический статус автоматически подтверждается в любойстране Евросоюза. Как и статус моей супруги и нашего советника.

– Ясно, – сказал Штреллер, – судя по всему,переводчик вам не понадобится. А где ваша супруга и советник?

– Поднялись вместе с супругой погибшего наверх, в ихномер, – пояснил Набатов. – Вы можете себе представить, в каком онасейчас состоянии?

– Можем, – кивнул Штреллер. – Давайте тиховыйдем отсюда и пройдем в кабинет менеджера, чтобы не мешать людям встречатьНовый год.

– Только мне одному? – уточнил посол.

– Нет. Со всеми вашими гостями. Я думаю, будетправильно, если мы побеседуем с каждым из сидящих за этим столиком. Насколько японял, вы заказали весь столик для себя и были сотрудниками одной компании?

– Все, кроме нас и герра Фаркаша, – показал намадьяра посол, – остальные действительно сотрудники компании.

– Очень хорошо, – кивнул Штреллер, –пройдемте и переговорим. Только выходите не все сразу, чтобы на вас не обращаливнимание.

– Мы будем ждать вас в приемной господинаБальтцера, – добавил Квернер, – выходите постепенно, чтобы всевыглядело достаточно спокойно.

У него был резкий гортанный голос. Дронго с сожалениемсмотрел на этих двоих. Он их никогда не видел. Надеяться, что здесь обязательнопоявится кто-то из его знакомых, было наивно. Он никогда раньше не видел нигосподина Штреллера из городской прокуратуры, ни старшего инспектора Квернера.В этом не могло быть никаких сомнений. И они тоже никогда его не видели, таккак, войдя в зал, подошли к восьмому столику, даже не обратив внимания настоявшего у соседнего стола Дронго.

Посол поправил очки и двинулся к выходу следом заБальтцером. Вместе с ним пошли супруги Яцунские. Штреллер одобрительно кивнулголовой, оборачиваясь к гостям. Фаркаш и Вероника Вурцель решили следовать заним, чтобы с последней группой, состоящей из Руслана, Амалии и Давида, ушелстарший инспектор Квернер. Но еще до того, как Штреллер решил выйти из заларесторана, Дронго шагнул к нему. Увидев его, Вероника радостно улыбнулась. Оназаметила, что он один, и решила, что ее прежние предположения были верными: онпросто пригласил на танец какую-то молодую женщину. Откуда ей было знать, чтоДжил была супругой Дронго?

– Простите, что беспокою вас, господин Штреллер, –начал Дронго, – я, к сожалению, не говорю по-немецки.

– Что вам угодно? – Штреллер знал английский, ноговорил на нем с чудовищным немецким акцентом. Хотя знатоки утверждают, что вВене никто не говорит на чистом немецком, а здесь есть свой немецкий, которыйназывают венским немецким, обволакивающий, с мягкими окончаниями. В Австриивообще – больше семидесяти различных диалектов немецкого.

– Давайте отойдем, – предложил Дронго.

Штреллер сделал несколько шагов в сторону.

– Я вас слушаю, – сказал он, глядя на незнакомца ине скрывая своего нежелания слушать незваных свидетелей.