Джеми вышел из комнаты, не чуя под собой ног. Она по-прежнему любит его! Ее придется убить! У него нет выбора. Но сначала надо разобраться с отцом.

Юноша сбежал вниз по ступенькам и вошел в кабинет Гуда.

Тот сидел в кресле у огня и, попыхивая трубкой, читал газету.

— Видимо, теперь ты будешь жить у нас, — сказал он равнодушно, едва поднимая глаза от газеты.

— Да, сэр, похоже, что так, — ответил Джеми, тяжело дыша, и подошел к окну. — Вы не возражаете, если я раздвину занавески?

— Чувствуй себя, как дома, — Люсьен добродушно помахал рукой.

Джеми отодвинул занавеску и, глядя в черную ночь стал ждать. Ветер крепчал, и деревья с шелестом раскачивали длинными ветвями. Сквозь темные тучи просочилось слабое лунное сияние. А он все ждал.

— Папа?

Джеми вздрогнул. В дверях стояла Аманда.

— Папа, можно я пойду прогуляться? Теперь, когда волка больше нет, это совершенно безопасно.

Люсьен указал на ружье, висящее над камином.

— Заряди его и захвати с собой на всякий случай. Аманда неторопливо вошла в комнату. "Скорее, — мысленно торопил ее Джеми. — Ну, скорее же. Луна почти взошла. Оставалось всего несколько минут до полнолуния. Она не должна увидеть меня в обличье волка". Девушка сняла ружье со стены и подошла к столу. Стала открывать рог с порохом, все рассыпала.

— Давай я тебе помогу, — бросился к ней Джеми. Он схватил рог.

— Не пересыпь, Джеми, — заметил Люсьен. — А то ствол разорвет.

Джеми дрожащими руками заряжал ружье.

— Вот, — сказал он, протягивая его, наконец, Аманде.

— Спасибо, — она бросила на него нежный взгляд. — Лора заснула, и я подумала, что могу спокойно уйти.

— Да, конечно. Иди скорее и возвращайся поскорей. И так уже довольно поздно.

Ты не хочешь пойти со мной?

— Нет!

Глаза ее обиженно распахнулись. Джеми г лубе! ко вздохнул, пытаясь успокоиться.

— Мне нужно поговорить с твоим отцом. Девушка чмокнула отца в щеку.

— Спокойной ночи, папа. Не дожидайся меня. Гуд что-то буркнул и уткнулся в газету. Аманда

вышла из комнаты, а Джеми снова вернулся к окну. Ему не обязательно было видеть луну, чтобы стать волком, но он предпочитал знать, в какой момент начнется превращение.

И вот серебряный диск окончательно утвердился на небе, разливая вокруг себя бледное сияние. Джеми ощутил знакомое покалывание в конечностях, услышал собственное тяжелое дыхание. А потом пришла боль — острая и мучительная, как удар ножа в сердце. Он упал на колени.

— Что с тобой? Ты что, тоже болен? — тревожно спросил Гуд, вскакивая с кресла.

— Наблюдай за мной, Люсьен Гуд, — с ненавистью ответил ему юноша. — Смотри, чего мне стоило твое предательство.

— О чем ты?

Джеми тихо зарычал и оскалил зубы. Он знал, что взгляд его сейчас кажется диким и безумным. Он чувствовал это.

— Что с тобой? Что происходит? — допытывался Гуд, осторожно пятясь назад.

Джеми чуял его страх, чуял, как пот выступает у Гуда на коже. Скоро! Уже скоро он попробует на вкус кровь Люсьена Гуда. Джеми закрыл глаза, полностью отдаваясь превращению.

И вот наконец он открыл их и снова посмотрел на Гуда. Посмотрел глазами волка. Тот прижимался к стене, укрывшись за письменным столом. Глаза его от ужаса вылезли из орбит, трубка выпала из рук.

— Древняя Женщина… — бормотал он, — она рассказывала нам всякие сказки, легенды. Кто бы мог подумать, что она говорила правду! Ни за что бы не поверил в эту чушь, если бы не увидел все собственными глазами… — он растерянно огляделся.

Ищи оружие, Люсьен Гуд. Защищайся. Продли свою смерть.

Волк зарычал. Запах ударил ему в ноздри — отлагательный и сладостный в одно и то же время, запах страха. В желудке заурчало, пасть наполнилась слюной.

Люсьен кинулся к камину, схватил кочергу и {вставил перед собой. — Я должен был догадаться. Ты же говорил, был похищен шауни. Но теперь я начинаю понимать. Ты и есть тот самый волк, который убивал мой скот. Ты меня обманул!

Люсьен сжимал кочергу. Глаза его вспыхнули Ненавистью.

— Жаль, что ты не погиб вместе со своими родителями. Но ничего, ты погибнешь сейчас.

Он кинулся на Джеми. Конец кочерги задел морду волка. Джеми облизнулся и почувствовал собственную кровь. Он прижался к полу. Люсьен стоял у окна, размахивая кочергой. Их глаза встретились. Глаза заклятых врагов. Джеми щелкнул зубами и низко зарычал, пригнулся к полу, напряг все свои мускулы. И вдруг в мощном прыжке оторвался от пола. На мгновение он завис в воздухе, глядя на бледное горло Люсьена Гуда. И в тот же миг Гуд метнул кочергу. Она летела, смертоносная, как копье, прямо в сердце Джеми.

Джеми перевернулся в воздухе, и кочерга пролетела мимо, лишь слегка зацепив бок. Передние лапы волка ударили Люсьена в грудь; тот зашатался и с грохотом и звоном вывалился через окно, неся волка на себе. Он тяжело упал спиной на землю. Волк, не слезая с его груди, медленно приблизил свою морду к лицу Гуда и обнажил острые белые клыки.

— Неет! — Люсьен изо всех сил лупил Джеми по груди.

Но тот почти не чувствовал ударов. Наконец Гуд перестал сопротивляться. Он смотрел на Джеми с ужасом, он догадывался, что будет дальше.

— Я знаю, — прохрипел он. — Ты во всем винишь меня. Но смерть твоей матери — просто несчастный случай. А потом… потом у нас не было выхода. Нам пришлось оставить вас с отцом. Мы видели шауни, знали, что они бродят где-то поблизости. Мы не могли ждать, пока вы почините свой фургон! Это ставило под угрозу всех!

Так он знал! Знал, что приговаривает Файров к смерти! Ну, так теперь приговорен он сам!" Волк зарычал и вонзил клыки в горло Гуда. Тот пронзительно закричал, а потом внезапно замолк, поперхнувшись собственной кровью. Тело его дернулось несколько раз, прежде чем затихнуть. Навсегда.

Волк посмотрел в остекленевшие глаза Гуда, а потом запрокинул голову и завыл — громко и тоскливо.

Но у него оставалось мало времени. Джеми торопливо оглянулся. Если Аманда слышала звон стекла и крики отца, она наверняка кинется ему помощь.

А ведь достаточно одного взгляда, чтобы решить судьбу Джеми.

Треснула ветка. Волк вскинул голову. Неужели Аманда где-то рядом? Он должен скрыться. Спрятаться от ее влюбленных глаз. Джеми медленно попятился. Нужно вернуться в комнату Лоры — там он будет в безопасности. Можно остаться там до утра. Затем настанет очередь Аманды.

Он бросил последний взгляд на тело Гуда, распростертое в луже собственной крови, и запрыгнул через окно обратно в кабинет. Медленно, осторожно он вышел из комнаты и поднялся по ступеням. В коридоре было темно. Он замер и прислушался. В доме стояла мертвая тишина. Слышалось пение сверчков на улице и уханье совы где-то вдали. Но в доме — ничего. Нехорошая тишина, рис будто кто-то — или что-то — поджидает его.