А Андроник уже рассказывал дальше:

– Однако в тот раз Таня разговаривала со мной вежливо, но я чувствовал, что она все равно обижена на меня немного.

– Скажи, а когда ты приехал на турбазу, ты долго ждал Таню?

– Долго. До одиннадцати. В одиннадцать у них в лагере отбой, так что я понимал: дальше мне ее ждать нечего, надо ехать домой.

– И уехал?

– Да.

– На автобусе?

– Зачем? У меня есть машина.

– Откуда? Папа дает?

– Папа, а иногда дядя. В тот раз я папину брал.

– Хорошо, ты закончил работу около шести. Сколько ехать до турбазы?

– Около часа, но я бы мог доехать и быстрее.

– А во сколько доехал?

– Было уже восемь, начало девятого.

– И все это время ты держал с Таней связь?

– Да, мы переговаривались, конечно. Должен же я был ей объяснить, почему снова задерживаюсь.

– И почему?

– Колесо я проколол, – с досадой отозвался Андроник. – Как из города выехал, так почти сразу и проколол. А запаски в машине не оказалось. Пока я на малом ходу до шиномонтажки доехал, пока мне там колесо сделали, полтора часа и прошло. Говорю же: было около восьми, когда мы с Таней в последний раз разговаривали.

– Адрес шиномонтажки скажешь?

– Конечно, – кивнул головой Андроник. – И вам, и полиции, если понадобится…

– Тебя там мастера вспомнят?

– Уверен, что да. Они меня даже побить хотели, так я им надоел своими просьбами, чтобы они работали побыстрее.

Взглянув на Эдика своими чистыми глазами, Андроник произнес:

– Честное слово, я понятия не имею, куда делась Таня.

– Скажи, а как же ты позволил своей любимой девушке идти от лагеря до турбазы? Одной? В темноте?

– Я и не разрешал ей. Но она сказала, что все равно пойдет, потому что уже не может просто сидеть и ждать. Что ей надо выбраться из лагеря, пока все ушли в кино, потому что иначе потом ей будет не удрать.

– И ты допустил, что она пошла на эту турбазу одна?

В голосе Эдика звучала такая глубокая укоризна, что Андроник покраснел:

– Вы правы! Я не должен был! Но я так устал и издергался с этим колесом… Таня сказала, что она там сто раз ходила. И когда мы с ней разговаривали, было еще светло. А потом вдруг как-то резко стемнело. Но было уже поздно, я решил поехать побыстрее, чтобы увидеть Таню.

– Но ты приехал, увидел, что Тани нет, и ничуть не встревожился?

– Да вы что?! Конечно, я разволновался. Дико! У меня даже руки затряслись и в животе холодно стало. У меня и так весь день был суматошный, все не клеилось, а тут еще и это.

– И что же ты предпринял?

– Сначала я обошел турбазу, всюду заглядывал, несколько раз звонил Тане, пока она телефон не выключила.

– И когда это произошло?

– Довольно скоро. Раз десять я ей позвонил, и около половины девятого звонки уже перестали проходить.

– Так… Дальше рассказывай.

– Дальше я узнал у каких-то ребят, где находится летний лагерь, в котором отдыхала Таня, спросил, как туда добраться, и помчался туда.

– На машине?

– Нет, пешком.

– А почему на своих двоих отправился?

– Мне сказали, что от турбазы к лагерю ведут две дороги. Одна асфальтовая, пригодна для автомобилистов. Но она длинная. А вторая идет через лес, в некоторых местах сужается, там только пешком и можно пройти. Но зато эта вторая дорога гораздо короче первой.

– И ты решил, что Таня воспользовалась именно лесной дорогой?

– Да, я подумал, что если пойду по ней, может быть, встречу Таню где-нибудь по пути.

Но ни по дороге, ни на самой территории лагеря, которую Андроник обошел по периметру, он Тани не увидел. Что ему оставалось предположить? Только то, что возлюбленная все же обиделась на него за такую длительную задержку и теперь прячется, надеясь, что он тоже будет страдать, как и она настрадалась.

Крайне огорченный, Андроник вернулся назад на турбазу. У него еще оставалась крохотная надежда, что они с Таней просто разминулись. Вдруг Таня из соображений безопасности отправилась пусть и длинной, но зато хорошо освещенной дорогой? Это было бы разумно, ведь сам Андроник хоть и прошел и туда и обратно короткой дорогой, но обратный путь он преодолел уже в полной темноте. И очень во многих местах, особенно когда вдали кто-то ухал и вздыхал, ему становилось сильно не по себе и сердце буквально уходило в пятки.

– Брр… До сих пор как вспомню, так вздрогну.

– Ты кого-нибудь встретил по пути?

– Нет. Хотя…

– Говори!

– В одном месте мне грибник попался.

– Грибник? – удивился Эдик. – Так поздно? И почему ты решил, что это именно грибник?

– Ну, как же… Одет во что-то затрапезное, физиономия небритая такая, с бородой, платок на голове повязан. А самое главное, чуть совсем не забыл, корзинка же у него в руках была!

Корзинка – это серьезный аргумент. Хотя и странно, что человек отправился по грибы уже вечером. Обычно грибники стараются обежать все свои излюбленные местечки спозаранку. Выходят из дома еще затемно, чтобы встретить в лесу рассвет и первыми успеть собрать выросший за ночь урожай. Да и погода в последнее время стояла жаркая, солнце палило нещадно, а вот дождей почти совсем не было.

– Что же?.. Много этот грибник набрал?

– Я не видел. У него корзинка ветками и листьями прикрыта была.

Встречаются такие скрытные личности, которые нипочем не покажут своего грибного улова прежде, чем окажутся дома. Если много собрали, сглазу боятся. Если мало – бояться начинают уже того, что люди посмеиваться над ними станут. Лично Леся никогда ничего подобного сама не делала. Да, грибочки понаряднее и попривлекательнее сверху выкладывала, что было, то было. Но чтобы прятать от взглядов прохожих весь свой улов, такого не случалось.

И сейчас, слушая, как муж расспрашивает Андроника про встретившегося ему в лесу грибника, Леся невольно подумала, что ей этот мужик кажется весьма подозрительным.

Но сами мужчины уже вернулись к рассказу Андроника. Впрочем, тот его уже почти закончил. Осталось лишь рассказать, что, вернувшись назад и обойдя во второй раз всю турбазу, Андроник так и не нашел Тани. Убедившись, что со своей стороны он сделал все, что только мог, чтобы их свидание с девушкой состоялось, Андроник почувствовал полное бессилие. Сев на бережку озера, он погрузился в самые печальные мысли. Так он и просидел до одиннадцати часов вечера, потом окончательно убедился, что повидать любимую девушку ему не удастся, и с тяжелыми сердцем и душой поехал назад в город.