– Надеюсь.

– Только будь осторожна, помни, ты влезаешь в клетку с тиграми. Надо постоянно держать ухо востро.

– Нинель Викторовна, надеюсь, вы сможете мне помочь? Понимаете, о чем я? Меня интересует любая информация.

– Да, я понимаю. Но ведь ты наверняка говорила с Розалией?

– Результат нулевой. А к вашему мнению я всегда прислушиваюсь и прекрасно понимаю, что все сказанное вами основывается на фактах, а не на домыслах. Розалия Станиславовна видит и слышит только то, что ей хочется. Хотя в этот раз она ничего не видела.

– Роза склонна преувеличивать события, этого у нее не отнять, но касательно убийства Самойлова мне нечего добавить. Я тоже ничего не слышала, о случившемся мы узнали от Кольки. Единственный, кто видел убийцу, – это Дерек.

– Вы уверены?

– Без сомнений, на все сто. А еще Дерек прекрасно знал человека, убившего Гену.

– Как знал? К чему вы клоните?

– Этот же вопрос мне задала Марта, когда я рассказала ей о своих подозрениях. На самом деле все очень просто. При появлении незнакомцев Дерек поднимает жуткий лай, разумеется, если не находится в доме. А в тот злополучный день он был на улице и молчал, понимаешь, Дерек ни разу не подал голоса. О чем это может говорить?

– О чем?

– Убийца кто-то из местных жителей! – выпалила Кротова.

– Из поселка?

– Да! Любого другого Дерек облаял бы с ног до головы – он молчит, только когда видит хорошо знакомые лица. А он хорошо знает лишь жителей нашего поселка. Делай после этого свои выводы.

– Да в том-то и дело, что выводов нет, даже если убийца живет в нашем поселке, в чем лично я сомневаюсь, как прикажете его отыскать? Подозревать всех и каждого?

Нинель пожала плечами:

– Тебе видней, не я решила поиграть в детектива.

– Нинель Викторовна, а как вы сами считаете, по какой причине Самойлова лишили жизни?

Достав сигарету, Кротова задумалась.

– Единственная, кажущаяся мне вероятной, причина убийства Самойлова – это месть.

– И кто кому мстил?

– Мстили Геннадию.

– За что могли мстить безобидному спивающемуся мужику?

– О-о, на самом деле причин может быть великое множество. Ты лучше меня знаешь, что люди могут мстить друг другу за давние обиды, причиненные много лет назад. Порой проходит не одно десятилетие, а человек, помнящий зло, вдруг решает нанести удар в спину.

– Согласна, но сомневаюсь, что в случае с Геннадием имела место давняя обида.

– Другого объяснения и другой причины я не нахожу.

– Очень много странностей. Например, место преступления. Если, как вы утверждаете…

Кротова подняла руку:

– Я только предположила.

– Хорошо, пусть так. Но почему Самойлова стукнули по голове средь бела дня, когда он находился в чужом доме? Намного естественней было бы прикончить его ночью в его же собственном доме, по крайней мере, мне так кажется.

– Я считаю, что это уже вопрос психологии преступника. Мне думается, он выбрал такое место не случайно, а по каким-то своим соображениям, которые нам, увы, не суждено понять.

– Не суждено понять, – повторила Копейкина. – Самое ужасное в работе правоохранительных органов, когда следствие идет по ложному следу. Ты уверен, что еще немного и преступник окажется в руках правосудия, а потом бац, и облом.

– Помнишь, как поется в песне: «Наша служба и опасна, и трудна…

– …и на первый взгляд как будто не видна», – закончила Катка.

– Вот-вот.

– Нинель Викторовна, а вы в последнее время не замечали каких-нибудь странностей в поведении Самойлова?

Кротова сосредоточилась.

– Да вроде бы нет, – ответила она после недолгой паузы. – Если только…

– Что?

– Три дня назад я встретила его у дома Марты. Представь себе, он был абсолютно трезв ислегка нервничал. В это время мимо проехал Антон Амбарцумян, Генка мечтательно посмотрел ему вслед и спросил меня, как я думаю, пойдет ему такой же костюм, как у Амбарцумяна? Я ответила, что костюм, может, и подойдет, да только подобная одежонка стоит немалых денег. Геннадий засмеялся, после чего заверил меня, что через пару дней будет одет не хуже Антона. Кто знает, говорил он серьезно или просто шутил, теперь обэтом остается лишь догадываться.

– Вы полагаете, он фантазировал?

– Скорей всего, хотя это не в его стиле.

Катарина кивнула:

– Если это можно приравнять к странностям, тогда она имела место. Забавная история. – Катка допила чай и снова взглянула на Дерека.

В четыре часа она откланялась.

А ровно в пять в ее коттедже нарисовалась Марта Анатольевна. Поздоровавшись с Копейкиной, она кивнула Натке и поинтересовалась: где Розалия?

– Она сейчас занята, но вы проходите. Мне самой необходимо с вами поговорить.

Пожав плечами, Марта подошла к креслу, намереваясь сесть, но Катка предпочлабеседовать в кабинете.

– Там нам никто не помешает.

– К чему такая таинственность, Кат?

– А вы не догадываетесь?

– Понятия не имею.

– В поселке произошло убийство. – Ката выдержала паузу. – Жители, мягко говоря, пребывают в панике, лишний раз боятся выйти из дома.

– Зачем ты мне это рассказываешь? Я в курсе.

Подавив вздох, Катка приблизилась к Смирновой и тихо прошептала:

– Марта Анатольевна, я отношусь к вам с глубоким уважением и вообще считаю вас умной женщиной, но неужели вы думали, что вам все сойдет с рук?

Смирнова вздрогнула:

– Сойдет с рук? О чем ты? Я не понимаю.

– Напротив, вы прекрасно все понимаете, я по вашим глазам вижу.

– Немедленно прекрати говорить загадками, иначе я уйду.

– Далеко все равно не уйдете.

Марта вскочила со стула.

– Сядьте и ответьте мне на один-единственный вопрос: зачем вы заходили в коттедж к Амбарцумянам в тот день, когда убили Геннадия? – преградила ей путь Ката.

– Я? Заходила в коттедж? Ты спятила, никуда я не заходила.

Катарина подошла к окну.

– Я предполагала, что вы станете отнекиваться, но дело в том, что вас видели.

– Не может быть!

– И тем не менее.

– Кто? Кто меня видел?

– Неважно.

– Как это неважно, ты обвиняешь меня… – Марта запнулась. – Ката, ты обвиняешь меня в убийстве Генки?!