– А что, если какая-нибудь женщина сделает все за тебя?

– Это из области фантастики, и ты это прекрасно понимаешь. Мои сотрудники – сплошь мужчины, но, если я вдруг приму на работу женщину, которая будет испытывать ко мне симпатию, я переведу ее в другой офис или уволю – в зависимости от того, как она будет выражать свои чувства.

– И ты даже не почувствуешь искушения?

Джиллиан доводилось бывать у Макса в офисе. Действительно, там работали одни мужчины, и все же в штате «Юркович-Таннер» было множество хорошеньких женщин, работавших как в США, так и на Воларусе.

– Нет. А ты бы почувствовала?

– В смысле к другому мужчине? Нет, конечно.

– Но влюбленные вечно изменяют друг другу.

– Не всегда. Обычно, наоборот, нет.

– Ты в этом уверена?

Нет, конечно! Откуда ей знать?

– Бабушка и дед никогда не обманывали друг друга.

– Они – исключительные люди, – кивнул Макс, соглашаясь. – Но и они кое-что предпринимали, чтобы обеспечить крепость своего брака.

– Да.

– Я собираюсь сделать то же самое.

– Ты так уверен, что никогда никого не полюбишь?

– А ты настолько уверена, что это произойдет?

– Нет. Но это возможно.

Хотя, подумала Джиллиан, по ходу разговора ее уверенность в этом начала таять.

Макс был решительно настроен на то, чтобы никогда в жизни не дать любви ослабить его. Джиллиан поражалась, как могла не догадаться об этом до сегодняшнего дня. Это же было ясно с самого начала! Она обманывала себя, списывая все на его презрение к чувствам в целом. И все же она могла легко понять, как в действительности обстоят дела, когда речь впервые зашла о «каникулах» его отца.

– Значит, если человек любит, он не может разлюбить или влюбиться в другого? – спросил Макс.

– Ты сам знаешь, такое случается.

– Потому что они не защищают свою любовь, не поддерживают ее, не считают главным в своей жизни.

– Похоже, ты даже слишком хорошо разбираешься в любви – по крайней мере, для человека, отрицающего ее существование.

– Я ее не отрицаю. Я просто не считаю, что это исключительно добрая сила, которая заряжает человека энергией. Любовь мешает исполнять свой долг и делает сильного слабым. – Он произнес эту фразу, словно непреложную истину. Это читалось в его позе, в его голосе, в блеске темных глаз. – Замени слово «любовь» словом «отношения» – и ты поймешь, каким я вижу наш брак.

Джиллиан сглотнула. Она была до глубины души поражена его представлением о браке.

– Наш брак будет для тебя настолько важен?

– Важнее всего на свете.

Джиллиан была уверена, что он заблуждается.

– Это неправда.

– Ты обвиняешь меня во лжи?

– Да. Для тебя всегда на первом месте будет Воларус. Наш брак не изменил бы этого, даже если бы ты любил меня.

– Но наш брак очень важен для благополучия моей страны. Стабильность монархии означает стабильность для Воларуса.

Они явно говорили о разном.

– Если тебе придется выбирать между важным политическим мероприятием и нашей семейной годовщиной, ты без раздумий отправишься на мероприятие.

– Я умею планировать и сумею избежать подобного выбора.

– Бывают вещи неизбежные.

– Реже, чем ты себе представляешь.

Было ли это обещанием? Его глаза говорили «да».

Вопреки рассудку, Джиллиан хотела поверить ему. Ее собственная семейная история научила ее: даже если человек не называет что-то своим истинным именем, это не мешает ему действовать так, как дóлжно.

Бабушка и дед были ее истинными отцом и матерью, хотя и не позволяли называть себя так.

Они так много дали ей! Ради того, чтобы видеть, как она взрослеет, они отказались от своей мечты пораньше выйти на пенсию и с удовольствием путешествовать вдвоем.

Макс предлагал ей такую же преданность. И пусть он не сопровождает свое предложение красивыми словами о любви, от этого оно не становится менее ценным.

И от него непросто отказаться.

– А почему ты выбрал круизный лайнер? – вырвалось у нее.

Вот теперь в его темных глазах ясно читалась радость победы.

– Аристон, мой друг, – надежный человек. На его молчание можно положиться.

– Аристон?

– Аристон Спиридакос.

– Судовой магнат?

Впрочем, Джиллиан ничуть не удивилась, что друзья Макса – люди богатые и могущественные. В конце концов, однажды он станет королем, а сегодня занимает директорский пост в компании, играющей видную роль на мировом рынке, хотя многие и не подозревают о ее существовании.

– Его корпорация чем только не занимается.

– И круизами тоже?

– В том числе.

– Правда, ты предложил круиз между Сиэтлом и Аляской с заходом на острова только потому, что я давно о нем мечтаю?

Она однажды упоминала ему об этом. Лишь однажды. Но Макс никогда не забывает о том, что хочет воплотить в жизнь.

– Я всегда буду идти навстречу твоим желаниям.

– Всегда? – Ее сердце затрепетало. Чувство грустной неизбежности уступало место совсем другой эмоции – надежде.

Но если она вновь будет разрушена, ее сердце этого не выдержит.

– Нам стоит подождать до рождения ребенка. Чтобы быть уверенными.

– Нет. Перестань. Я сказал, брось эти черные мысли!

– Я просто стараюсь быть реалисткой.

Он рассмеялся, будто над удачной шуткой:

– Ты – одна из самых безнадежных пессимисток среди моих знакомых.

– Неправда! Я оптимистка.

– Если только на фоне других пессимистов.

– Тебе нравится Винни-Пух?

– Моя мать читала мне в детстве эту книжку. Как и твоя бабушка – тебе. Я не с другой планеты.

– Да, я знаю. Я просто… – Честно говоря, она сама не знала, что хотела сказать. Может, сообщить ему, что его детство нельзя считать обычным или хотя бы нормальным? Вряд ли ему это понравится. К тому же это неправда.

– Если ты оптимистка, значит, должна верить в наше будущее и в будущее нашего ребенка.

– Ты удивительно уверен в себе.

– И не зря.

– Ты самонадеян!

– Иногда.

Далеко не иногда, а гораздо чаще. Но, пожалуй, лучше смолчать. Ей не хотелось выглядеть записной спорщицей. По крайней мере, не сейчас. Сейчас ей хочется очутиться в его объятиях и услышать, что все будет хорошо.