Она лишь понадеялась, что записку первыми не найдут её родители, так как даже не представляла, что скажут в полиции, когда прочтут оставленный ею текст.

Явно решат, что она сошла с ума и сбежала. Или её похитили на органы или для оказания сексуальных услуг маньякам-извращенцам. А, значит, её можно и не искать.

Но, так как она всё же из богатой семьи, то за взятку полиция хоть что-то да попытается выяснить. Но ничего не узнает, конечно.

Пока она уходила в себя, разве что табличку "Не беспокоить!" не повесила на грудь, народ вокруг загомонил, возмущаясь её наглостью. Особенно разозлился великан, прямолинейный и тупой, как все представители этой расы.

Побагровев от гнева, с бьющейся жилкой на лбу, он заревел, словно раненный медведь.

– Да как ты смеешь мне дерзить! Я тут самый крутой и сильный, а ты новичок желторотый и необстрелянный. Ты мне должна в ножки поклониться и умолять не убивать! Да ты хоть знаешь, кто я такой?! – заорал он, начиная бить себя кулаками в грудь в прямом смысле этого слова.

– Великан тупой, обыкновенный, встречается во многих фэнтезийных мирах, – сдержанно ответила Алла, хотя хотелось выругаться неприличными словами и дополнить экспрессивное выступление характерными жестами. – Непробиваемость толстой шкуры компенсируется недоразвитостью. То есть, обдурить тебя может даже Иванушка Дурачок. И что это за змея на шее? Это такая компенсация по Фрейду, что ли?

Наступившая вокруг тишина стала по-настоящему гнетущей.

Алла тем временем не стесняясь, разглядывала великана: громадного роста, где-то под два метра, древние, как планета Земля, штаны, мерзкая куртка из шкуры медведя, индифферентная змея на шее в виде украшения. Лицо багровое от ярости, выпученные глаза – три штуки.

– Всем привет, – помахала она рукой остальным. – Скорее всего, мы вместе ненадолго, так что можете не говорить, как вас зовут. Тем более, вас слишком много, а я никогда не запоминала имена неинтересных мне людей.

Алла едва сдержала усмешку, увидев, как все вокруг застыли в странных позах. Ей подумалось, что она что-то нарушила в их мозгах своим невежеством и наглостью.

Она развернулась к великану:

– Ну, ладно, мужик, не плачь, у каждого свои недостатки. И не обижайся, что я не знаю, кто ты такой: меня только сейчас в сей манеж для умственно отсталых одичавших идиотов определили. Да ладно, не плачь, Толстяк, я сейчас успокоюсь и снова стану толерантной.

Громадный мужик замер и как-то неверяще оглядел толпу.

– Она знает, как меня зовут! – обиженно, словно маленький ребёнок, которого обманули родители, пообещав купить щенка, воскликнул он.

Алла тут же захотела с изумлением воскликнуть: "Так ты что, и правда, Толстяк?!", но язычок в кои-то веки попридержала.

– А тебя как зовут? – тихо спросил он, тоже пытаясь быть вежливым.

Алла так поняла, что он тут главный, а остальные – примазывающиеся прихлебатели, свита.

Оглядев остальных, она поняла, что ей показалось странным с самого начала: на Толстяке не было никакого оружия, а все остальные были буквально обвешаны пистолетами, винтовками, саблями, кинжалами и ножами, луками и арбалетами. Некоторое оружие было старым, ещё из прошлого века, а другое смотрелось новеньким, словно только что со склада.

Ей подумалось, что вся эта толпа поэтому и кажется одинаковой, словно массовка для фильма про войну в какой-нибудь стране третьего мира. Татуированные по самое не хочу, грязные, полуголые, зато во всеоружии.

"Вот чудесно! Я попала в горячую точку, где у каждой псины есть хотя бы револьвер сорок пятого калибра, а у меня только жалкий ножик!" – с возмущением подумала Алла.

По крайней мере, она убедилась в том, что её совершенно точно "заказали". И отправили в Аренну на убой. Не то, чтобы ей от этого стало легче.

Отчего-то на неё накатило истеричное веселье, так что она внезапно решила исковеркать своё имя, сказать его на демоническом языке, которым её почти безуспешно попытался обучить Леопольд. Попросту решил прикольнуться, когда она изъявила желание таким образом стать для него ближе.

Из её рта полилась смесь змеиного шипения и животного рычания.

К её изумлению, народ не впечатлился демоническим языком, но витавшее напряжение внезапно развеялось, словно по волшебству. Мужчины, женщины и немногочисленные магические создания перестали сверлить её плотоядными и недоверчивыми взглядами, успокоились и принялись заниматься своими делами: кто-то жарил зефир или картошку на костре, кто-то варил похлёбку в громадном котле, а другие принялись перезаряжать или чистить своё оружие.

А великан разом забыл про обиду и расплылся в радостной улыбке:

– Ну, наконец-то, слава Аду и Тёмным богам! Слава первородной вампирше Лилит и кровавой Кали! Наконец-то Великий прислал нам подмогу! Подумать только, настоящая демоница! И куда полиция Аренны смотрела? Ха-ха! Эти идиоты пропустили сюда истинную посланницу Тьмы, которая пришла, чтобы вытащить нас отсюда, спасти от многолетнего заточения в этом умирающем мире!

Алла застыла, некрасиво открыв рот, оглушённая новым титулом очередной героини, борющейся за всеобщее благо. Только в тёмном антураже и сражающуюся за другую сторону.

Народ, не отрываясь от жутко важных дел, вроде приготовления ужина и натирания мечей и кинжалов до зеркального блеска, тут же радостно загомонил, переглядываясь. А великан продолжил разоряться:

– Вот, теперь-то понятно, почему она по-прежнему может колдовать. Да, я в ней демоническую магию чувствую, ту, что чернее первородной тьмы, – он даже демонстративно принюхался.

Алла только порадовалась, что он не стал обнюхивать её тело, а то бы она ощутила себя ингредиентом для жаркого или супа.

– Сначала, конечно, я подумал, что мой нюх на магию сбоить начал, всё же тут волшебства нет, кроме драконов. А теперь я понял, что наша гостья – это отлично замаскированная под слабую человеческую девушку демоница! Не жертва, а наживка для уродов, которые посмели нас тут заточить и заставить медленно умирать! Госпожа лазутчица, мы очень рады вас видеть, всячески приветствуем и готовы пойти за вами хоть в огонь, хоть в воду! Верно ведь, ребята и девчата?

Компания активно закивала, вразнобой высказавшись что, дескать, да, куда угодно, хоть прямо сейчас, но только после ужина.

Алла сглотнула, ощутив, что влипла в серьёзные неприятности. Ей не очень хотелось, чтобы её попытались проверить на демоничность, так как ни крыльев, ни рогов у неё не было. Хорошо, хоть копыта не пришлось бы показывать, так как у Леопольда в его демоническом обличье их не было. А вот жуткие когти, разрезающие любой металл и другой материал, даже ткань вселенной, да.

И она совсем не была уверена, что подгулявший после сегодняшнего французский маникюр можно за них выдать.

Но тут, чтобы добавить горечи в пилюлю с цианистым калием, из толпы раздался смутно знакомый ей голос: