Когда я наконец дошла до него, Питер протянул мне маленькую коробочку, в которой лежала роскошная бутоньерка. Мама помогла мне приколоть ее к платью, а потом папа сфотографировал нас с Питером у камина и повез на бал.

Мы протянули администратору приглашения, и мои каблуки зацокали по деревянному полу. Мы с Питером шли рука об руку по широкому холлу к актовому залу. Все громче был слышен играющий на празднике школьный оркестр.

– Ты готова? – спросил Питер, остановившись у входа в зал.

Улыбнувшись друг другу, мы толкнули двери и тут же застыли на месте, в тишине рассматривая зал. По стенам, словно мерцающий свет звезд, катились отблески огромного зеркального диско-шара на потолке, от которого тянулись во все стороны закрывавшие баскетбольные сетки бумажные ленты. Оркестр играл «Blue on Blue» Бобби Винтона – все музыканты были одеты в белоснежные смокинги с черными галстуками. Почти никто не танцевал, в основном все просто расхаживали по залу и болтали, но лишь потому, что веселье было впереди.

Мы присели за один из столиков в дальней части зала и некоторое время смотрели по сторонам. Вскоре появились еще несколько наших одноклассников, и обстановка стала чуть-чуть теплее – мы болтали и смеялись.

Потом мы пошли танцевать и больше не покидали танцпол. Когда начался последний вальс, я положила руку на плечо Питера и почувствовала тепло его тела сквозь тонкую ткань рубашки – пиджак он уже к тому времени снял. Как мне показалось, кожа его была почти раскаленной.

Я тоже вся вспотела. Ступни болели из-за неудобных туфель. Мои щеки раскраснелись и блестели от пота.

Когда танец закончился, мы отстранились друг от друга, но мою руку Питер не отпускал.

– Спасибо, что пригласил, – сказала я. – Хорошо провела время.

– И я, – ответил он.

Отец Питера уже ждал нас на парковке. Мы забрались на заднее сиденье его «Форда». Папа Питера высадил нас перед моим домом, и Питер решил меня проводить.

Я взглянула на свой дом и увидела в окне гостиной мамин силуэт, после чего перевела взгляд на Питера. Мы какое-то время стояли молча у моей калитки, вдыхая прохладный вечерний воздух. Запрокинули головы вверх, чтобы посмотреть на звезды, слушали щебетание сверчков поблизости. Вдруг, заслышав жалобный звук моря откуда-то издалека, я испытала жгучее возбуждение. Я почувствовала странную тоску, которую до этого никогда не испытывала.

– Прекрасная ночь, – сказал Питер.

– Замечательная.

Питер показал на дверь моего дома. Я открыла калитку и толкнула ее, а потом медленно зашагала к крыльцу. Каблуки стучали по мощенной камнями дорожке, а стопы ныли – я ведь не привыкла ходить в подобной обуви. Мы поднялись по ступенькам на веранду и остановились на крыльце.

– Надеюсь увидеть тебя завтра в церкви, – сказал он.

– Да, я приду. Как обычно.

– А в среду последний день учебы.

Я улыбнулась.

– Слава богу.

Несколько мгновений мы молчали, а я рассматривала свои ноги. Мое сердце начало бешено колотиться. Все это было так странно. Я сделала глубокий вдох и сглотнула, а затем Питер сделал то, что я предвидела. Он сделал шаг вперед, наклонил голову в сторону и прижался губами к моим.

Новый поцелуй совсем не был похож на прежний – чувствовалось, что Питер сделал большой прогресс. Он казался более уверенным в себе и в том, что делает. Не думаю, что с того дня у озера Питер с кем-то целовался – и даже если это было так, мне он об этом не рассказывал, – но, полагаю, обдумать свои действия он успел. Теперь это уже не был первый поцелуй. Питер точно знал, что нужно делать. И я знала – во всяком случае, понимала, что нужно расслабиться и закрыть глаза.

Повинуясь инстинкту, я обхватила его шею. Плотно прижалась грудью к его груди, а Питер положил руки мне на талию.

Мы были так близко друг к другу, и поцелуй приобрел новые краски. Питер раскрыл губы и впился в мои еще более агрессивно. Из моих уст вырвался невольный вздох. Через мгновение Питер уже прижал меня к стене и стал покрывать поцелуями мою шею.

У меня мурашки пошли по коже, и от этого ощущения перехватило дыхание. Но рано или поздно этот поцелуй должен был кончиться. И мы оба это знали. Дома меня ждали родители…

Питер отстранился от меня грациозным движением. Он тяжело дышал. Взглянув на меня робко, он выпалил:

– Вау.

Я кивнула в знак согласия.

– Надеюсь увидеть тебя завтра, – повторил Питер.

– Да.

Он начал спускаться по ступенькам и прошел через ворота, а затем вдруг развернулся и пошел спиной вперед. Хотел помахать мне на прощание, но споткнулся и чуть было не упал. Я тихо засмеялась, и Питер тоже, пожимая плечами, как бы говоря: «Ничего не поделаешь!»

Не могу отрицать, что мне этот поцелуй очень понравился. В душе все сияло.

Я повернулась, вошла в дом, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.

– Хорошо провела время? – спросила мама.

– Да.

Я простояла так, прижавшись к двери, несколько минут.

А потом вдруг почувствовала, словно меня захлестнула волна и уносит в океан. Я беспокойно сглотнула и, не сказав родителям ни единого слова, стала подниматься по лестнице, напоминая себе, что никакой волны нет. Просто все идет как идет.

* * *

На следующий день мы пришли в церковь. Проповедник что-то вещал. Я сидела с другими членами хора позади его пульта. Мы с Питером постоянно переглядывались. И каждый раз обменивались тайной улыбкой, отчего мое сердце трепетало. Я подавила свои эмоции – все-таки я была в церкви!

Когда следующий раз мы встретились глазами, я посмотрела на Питера с осуждением, потому что мы оба знали, что он не должен смотреть на меня так – как будто снова хотел поцеловать меня и не только.

В тот же день мы пошли купаться. На берегу озера было людно, так что шансов повторить поцелуй у нас не было, но по дороге домой на знакомой тропинке Питер взял меня за руку.

Мы почти ничего не говорили, пока шли через лес. Я отвлеклась на его прикосновения и приятное тепло, исходившее от наших ладоней. Пальцы Питера прикасались к моим, отчего у меня перехватывало дыхание – я знала, что теперь все изменится.

Так и произошло. Примерно на полпути Питер свернул в можжевеловую рощу, где мы оба наконец осуществили свои тайные желания.

В тот день в лесу было совсем тихо.

Даже моря я не слышала.

Когда начались летние каникулы, мы с Питером снова устроились работать на места, где работали прошлым летом. Питер помогал отцу, а я снова продавала мороженое в «Lick-a-Split» и работала волонтером в приюте для животных. А еще помогала в благотворительной организации при местной церкви – мы собирали пожертвования бедным.