маскировки. И что это было до того, как на рынке началась паника и приехала милиция.

— До, — сказал я, заметив, как Слава делает мне предупреждающие знаки. — У него девушка отпускать его не хотела с нами. Вот мы и думали, он подарок ей сделает, и она его отпустит. Ну, или они там останутся, это их дело, а мы поедем.

— А потом уже не до этого стало, — добавил Слава. — Так что дома у неё и остался по итогу.

— А девушка кто?

— А которая шубы любила. Но я с ней не встречаюсь больше.

— Номерок есть?

— Ага, дома лежит. Можете пробить сами, живёт на Чапаева пятнадцать. Лена Никитина. Только она в Китай уехала на выходные. Кэмелом.

Опер тщательно записал это в блокнотик, а Слава заметно расслабился.

— Узнаю всё, — сказал Савватеев. — Свободны.

Потом огляделся вокруг себя, поднялся и вышел. Кирилл смотрел на меня с кровати. Но судя по последним фразам, где мы на ходу придумывали Славе алиби, он понял, что ничего там особенно крутого не произошло.

— Пошли покурим, Слава, — произнёс я. — Потом поработаем.

— Макся, скажи ещё медсестре, чтобы поменяла, — Кирилл показал на капельницу, в которой уже была пустая банка. — А то я не стал звать, пока этот тут сидел.

— Ага, передам.

Выбрались в курилку, где пока никого не было. Курилку сделали на лестнице, между вторым и третьим этажом. Пол завален пеплом, от щелей в окне дуло холодным ветром. В окне видно, как Савватеев безуспешно пытался завезти жигули.

— Что за Лена? — тихо спросил я.

— Да так, есть одна, — Слава неловко достал пачку красного винстона правой рукой из левого кармана. — Ничё такая. В Китай поехала. Приедет в воскресенье, надо будет ей сказать про чулки. Я ей так-то дарил, только в другой день. Надо сказать, что якобы в тот. Память-то у неё всё равно дырявая, спорить не будет.

— А Савватеев упорный, как-то нашел. Опрашивал всех продавцов, что ли?

— Наверное, — Слава прикурил сигарету и выпустил дым через ноздри. — Но дело гиблое, ствола нет, пальчиков нет, ничего он мне не навяжет. Мало ли кто там был. А я чисто ушёл, только вот с колготками вышло… даже не узнал, что училка, не вспомнил её. Вот она на меня так и смотрела, с удивлением. Так и прокалываются.

Тем временем по лестнице поднялся хмурый мужик в растянутой зелёной футболке. Мы замолчали, а он сразу начал чесать, что знает Старого и Душмана с пивзавода. Правда, этим он нас не впечатлил, а скоро и просто ушёл. Потом зашёл ещё один браток с гипсом на руке, тогда мы вышли поговорить на улицу, чтобы никто не мешал.

— Слушай, я вчера говорил с Лёней, нашим опером, — тихо сказал я. — Надо, короче, ему об этом сказать, чтобы подумал, как выходить из положения.

— Самому расколоться?

— Я тебя не выдаю, но рассказать ему надо. Он и так много чего видел. Придумает что-нибудь. Может, с Савватеевым перетрёт. Поможет короче, вот как в среду.

— А, понял, — он задумался. — Ну пусть приходит, поболтаем.

Упорный Савватеев решил с ходу раскрыть сложный висяк, который не смог сделать Лёня. Надо, в общем, чтобы это глухарём и осталось. С другой стороны, убийцу Семёнова может искать и братва, ведь барыга был в хороших отношениях с Лукой.

Но этим занимался Богатов, а у рыночных после гибели их самого крутого бригадира хватает своих проблем. Им пока не до того, чтобы вспоминать про убийство почти месячной давности.

Видик Кириллу я притащил ещё на неделе, а кто-то из его друзей принёс ему кассет. Сегодня Кирюха включил первую часть «Миссии невыполнима», с одноголосным переводом. Мне смотреть фильм было некогда, немного поговорил, оставил Славе план охраны объекта и ушёл сам.

Теперь надо вызвонить Лёню, чтобы рассказать ему об этом, и поговорить с адвокатом из юридической конторы. Что ещё? Нет смысла идти к учительнице, которая подрабатывает летом на рынке, и которая узнала своего ученика Славу. Ничего это не даст, узнала и узнала. Просто Савватеев хватается за каждую соломинку. С этой ему повезло, но он и сам не знает, куда это выведет.

Заехал пообедать в кафешку неподалёку с больницей, куда и попросил заехать Лёню. Он, тем более, сегодня будет мотаться по городу. Потом надо будет зайти в контору, туда подгребёт Женя. Надо и ему завести мобилу, и Лёне, а то совсем неудобно с ними связываться, придётся разориться. Дела фирмы, как никак.

В летней кафешке с пластиковыми столами обычно подавали шашлыки. Они тут были хорошие, поэтому раньше тут часто останавливались пивзаводские, пока не началась их вражда с рынком и мясокомбинатом. Сейчас посетителей мало, только двое человек в спортивных костюмах, которые тихо переговаривались между собой. Это их серая восьмёрка стояла на улице.

Заказал один бараний шашлык и сел в углу за красный пластиковый стол. Хозяин кафе, высокий дагестанец, перевернул закончившуюся кассету в магнитофоне. Сразу запел Тальков, «Летний дождь». Хозяин снял уже готовое мясо с шампура и принёс мне на тарелке, и поставил открытую бутылку кетчупа балтимор.

— Приятного аппетита, дорогой, — сказал он и вернулся за своё место.

Откуда-то сразу взялась мелкая шпана, грязные пацаны, которые обычно жалобно просили у посетителей поесть или лучше дать денег, но пока тут братва, они подходить не решились.

А рядом с кафешкой остановилась ещё одна восьмёрка, побитая сиреневая. Вылез водитель и пассажир, потом с заднего сидения выбрался ещё один. Парни в военных штанах, молодые. Но братки, которые сидели здесь, заметно занервничали при виде новых гостей.

А боятся военных тут могут только в одном случае. Это богатовские. Его самого уже нет, но люди никуда не делись. И они явно идут ко мне. Не исключаю, что хотят предъявить мне за майора, а то и сразу грохнуть, прямо здесь.

Но не стреляют, ведь они сами не знают, что там было, а слухи, которые ходят вокруг их командира, им явно не нравятся. Им нужно разобраться.

Все трое подошли к моему столику. Один высокий и темноволосый, второй рыжий, третий побрит наголо.

— Ты Волков? — спросил один, самый высокий.

— Я. Над душой не стойте, садитесь, — я показал на стулья и глянул на хозяина, который тщательно прятался от них за стойкой. — Пива и ещё три шашлыка.

Троица удивилась, но расселась. Хозяин начал торопливо суетиться, а братва поспешно расплатилась и уехала.

— Поговорить с тобой хотим, — сказал второй, рыжий парень с едва заметным шрамом на щеке.

Не «побазарить», а именно поговорить. В свой самый отборный отряд Богатов как раз набирал таких парней, кто был далёк от всей этой бандитской тематики. Только умелые военные с боевым опытом.

— Давайте поговорим, — произнёс я. — О майоре?

— Ты его грохнул? — спросил третий, бритый. — Не мог его Валерка замочить, он Михалыча уважал как отца.

— Михалыч ваш, майор Богатов, приехал нас валить, — сказал я. — Меня, а ещё парней, которые с вами там были. Женька Ковалёв, Колян Тимофеев и Славка Шевцов. Потому что мы кое про что прознали.

— Да гон это всё! — возмутился высокий. — Пургу гонят!

— Там неприятно получилось. Но Богатов был связан с тем полканом, который продавал чеченам оружие. И сам их свёл. Вам бы Дима много чего рассказал, если бы мог, он и в плену оказался не просто так. Поэтому он пришёл на помощь нам, а не им.

Я тихо рассказал им, что мне удалось выяснить и про Богатова, и про его связи с полевыми командирами, и как вытаскивали из плена Славу и Диму. Все трое мрачнели всё сильнее.

Не знаю, для чего именно они явились. Похоже, много кто, как и Женя в своё время, не понмал, куда им податься после того, как приехали домой. В этот раз Женю я вытащил, а других набирал к себе сначала Фрол, потом Богатов. К майору они шли охотно, но теперь, когда он убит, люди потерялись и не знают, куда идти дальше.

Да и человек, которого они уважали, оказался совсем не тем, кого они в нём видели. Пусть и отрицали всё, но это уже ничего не меняло. Может, просто хотели завалить меня, думали, так будет проще. Но понимали, что не будет.

— Встретьтесь и с Коляном, и с Женей, они то же самое скажут, — сказал я. — И Слава в больнице лежит, это ему Богатов пулю всадил, потому что хотел заткнуть навсегда. А всё равно бы это всплыло,