— Вот поэтому их и надо свести друг с другом. Нам нежелательно, чтобы они договорились. Ты главное, Кеша, с грузом не забывай…

— Не забуду, у нас будет один человек в…

Богатов тем временем сделал знак официанту, и через несколько минут, пока они обсуждали вопросы с таможней, камера выключилась.

— Что думаешь, Макс? — спросил Лёня. — Мне кажется, Богатов сам хотел завалить кого-то, или Крюкова, или Захара. А потом плёночка бы эта всплыла, чтобы на Гошу подумали.

— И ты видел, как они сидят? Их не видно, а они бы на монтаже просто вырезали ненужное.

Я показал на пульт. Лёня кивнул.

— И чуть что — виноват сам Гоша, — продолжил я. — А они не при делах. Хотя может быть, он хотел записать обоих, майор же хитрый был. Но это всё одно. Другой вопрос — почему он камеру не забрал с собой?

— А потому что ему стало не до этого, ведь арестовали Устарханова и полковника Зиновьева. И его предупредили, он поехал заниматься этим. Потом бы вернулся, но кое-кто его остановил, — Лёня бросил на меня косой взгляд.

— Ага, значит его планы мы нарушили, — я потянулся к видику и поставил отматывать кассету на начало. — Хотя кто их знает, что он на самом деле хотел. Но это ещё может всплыть.

— Ага. Но про нас они всего раз упомянули.

— Я заметил. Лёня, а тебе же всё равно придётся дать делу ход, как я понимаю, — я посмотрел на него.

— Да, Макс. Так бы конечно её придержать и использовать в нужный момент, но… — Лёня задумался. — Не тащить же её Крюкову. Да и вопросы будут.

— Лезть в разборки братвы с шашкой наголо нам точно нельзя, нас самих крайними и выставят. А вот если они к нам полезут… — я постучал по столу пальцем. — Давай одну копию сделаем нам, и ещё одну для Ремезова в ФСБ. Пусть, вдруг ему интересно будет.

— Угу, — опер кивнул. — А я зашлю оригинал в РУОП с благословения начальства. Пока они там растелятся, у нас, если что, всё будет. Хотя братва всё равно эту плёнку получит, ты же сам знаешь.

— Угу. А вот что за состав, про который они говорили, и что с ним делают — непонятно. Не повезли бы это к нам на комбинат.

— Да не повезут уже, все же в курсе про торговлю и оружием, и что их поймали. Да и Гоша правильно сказал, целый состав на грузовики замучишься грузить.

Лёня начал подниматься, выбираясь из-за стола. Я разглядывал видики, пытаясь вспомнить, как работали эти штуки, чтобы переписать плёнку самим, не показывая их оператору.

— Богатов и после смерти гадить успевает, — сказал я. — Что и задумал — не поймёшь.

— Без ста грамм не разберёшься, — Лёня усмехнулся.

— Успеем ещё с этим. Ладно, давай в больницу, по другому нашему вопросу. А с кафе… поедем во вторник на комбинат, заглянем туда, с хозяином поговорим. Там решим.

Лёня, услышав от Славы, кто на самом деле застрелил Семёнова, очень сильно погрустнел, но сказал, что посмотрит за этим делом, пока ещё работает. И поругал, что мы молчали, на что я пообещал, что теперь-то он будет в курсе всего. Да и тогда он ещё не был с нами так тесно связан, как до Читы и того дела, когда нас хотели завалить.

Поговорили, он вернулся на работу, а я взял газетку, и с первого раза нашёл удачную квартиру, чтобы снять. Мне хотелось пожить в центре городе, чтобы быть поближе к работе.

Из окон этой двухкомнатной квартиры на третьем этаже пятиэтажки было видно нашу контору. Совсем рядом. Ещё был гараж во дворе, который я тоже снял. Только замки поменяю.

Когда я был студентом, то в основном жил в общаге, в которой вечно не было света, жили целые колонии тараканов, летом прилетали полчища комаров, а зимой было очень холодно. Холодильников тоже не было, продукты хранили за форточкой. Правда, местные быстро научились сбивать пакеты даже с четвёртого и пятого этажей. А квартира для иногороднего студента казалась роскошью, только богатые могли себе её позволить.

Сейчас же мне это запросто. Во-первых, ближе к работе, во-вторых, Женя пока всё равно живёт у нас. У него дома ещё долго будут убираться после той разборки с Богатовым. Там даже запах пороха и крови будто въелся в стены.

Да и в съёмной квартире можно сидеть ночами, не беспокоя деда. Скоро выпишут Кирилла, им там будет не скучно, а я всё равно буду ездить к ним каждый день.

Мне хватало денег даже на покупку своей квартиры, но с этим я пока хотел повременить, потому что все деньги для дела, а ещё надо нанять людей, взять им экипировку, обучить и готовиться к началу выполнения контракта. Но взять недвижку — это было в моём плане, как и подготовка к тому, что будет через год.

Двухкомнатная квартира обойдётся мне в 500 тысяч рублей в месяц, что в целом было выше по городу, но торговаться я не стал, всё устраивало. Долгов за электричество и коммуналку нет, рамы двойные, не дует, комаров нет, всё исправно. Дед, бывший школьный учитель, сдающий квартиру, раньше жил в ней сам, но переехал в деревню.

Нужная мебель есть, только мне нужен другой стол. Сама квартира будто застряла в советском времени. Вечная стенка с вечными сервизами, хрусталём и книгами. И не менее вечные ковры на стенах и под ногами. Есть балкон и приличных размеров кухня с газовой плиткой. Стиральной машинки автомат, конечно, ещё нету, тогда это было роскошью. Из веяний времени — двойная дверь, внешняя из толстой стали, и аж пять замков.

А ещё был стальной сейф для ружья, прикрученный к стене в маленькой кладовке в спальне. Дед своё ружьё продал, а шкаф остался. Дед как услышал, что у меня есть ружьё, подумал, что я охотник, и обрадовался. Даже обещал показать хорошие места, где можно пострелять уток. Но это как-нибудь в другой раз, съездим с братом.

Осталось только купить чайник. Газ в квартире был и так, не надо было покупать баллоны. Ещё надо взять продуктов на первое время, потому что в холодильнике стояла только банка горчицы от прошлого жильца.

Но вселяться только завтра, в субботу, потому что прежний жилец должен забрать вещи, поэтому я поехал домой. Женя пришёл только вечером, когда мы с дедом уже посмотрели Коломбо. Парень был изрядно под пивом и быстро отрубился, так что разговор перенесли на следующий день.

— Пообщался вчера с пацанами, — сказал он, сидя на пассажирском сидении моего джипа.

Поехали в город. В субботу утром было спокойно, машин почти нет. В последние дни даже не было стрельбы, будто наша разборка изменила расклад правил в городе. Хотя это правда, изменилось многое, и все пытались понять, насколько именно.

— Что говорят? — спросил я.

— Запутались они, Волк, — Женя открыл окно и выставил руку с сигаретой наружу. — Не знают. Некоторые так на рынке и останутся, кто-то ушёл. Я не всем говорил, что мы людей набираем, только поодиночке. Есть те, кому интересно, но ты же сам просил говорить осторожнее. Вот я в зал некоторых пригласил в воскресенье, сам посмотришь, познакомишься.

— Понял, Женёк. И правильно сделал.

— И ещё. Волк, — он повернулся. — Займи две тыщи баксов.

— Хорошо, — я кивнул. — Не спрашиваю куда. Ты и сам понимаешь, для чего они нам нужны.

— Понимаю, Волк, но это важно, — Женя вздохнул. — Димке это хочу отдать, его мать в Новосиб увезёт полечиться в одно место. Он сам не против, я с ним поговорил немного.

— Лишь бы в том месте не развод был.

— Мы вчера обсуждали это с пацанами, — он выбросил сигарету в окно. — Говорят, нет, рабочая тема. А что до денег, я отработаю…

— Да брось ты. Если поможет, то и пусть. Видно же, что досталось парню. А мы ещё заработаем с тобой, и может быть даже с ним, — я вырулил к дому Лёни. — Откроемся, встанем на ноги, бабки будут. Давай нашего опера захватим, хватит ему дрыхнуть в субботу.

Хотя я знал, что опера по субботам обычно работают, так что Лёня уже стоял возле своего гаража. Но увидев мой джип, он закрыл ворота и сел в нашу машину.

— Опять работа, дядя Лёня, — Женя пожал оперу руку. — С самого утра, кхе.

— Сегодня расслабон, Женька. Коллеги мне тут подкинули одно дельце на пять минут, — Лёня засмеялся. — Приехал грузовой москвич, а там полный кузов контрафактной немецкой порнухи. Вот