сейчас или потом.

Ушли парни молча, так и не ели и не пили. Разошлись мирно, а я смотрел, как они рассаживаются в машину и уезжают с мрачным видом. Даже внутри ничего друг другу не говорят. Будто до последнего не верили в слухи, но теперь уже никуда не деться.

В общем, хоть с кем-то, но работать надо. Может, вытащим из этой ямы кого-нибудь ещё. Пусть лучше сидят там, на комбинате. Там и заработок, и не так опасно, как на бандитских стрелках. Есть шанс дожить до старости и не сесть на зону. А вокруг будут люди, которые их понимают.

Когда их восьмёрка скрылась за поворотом, рядом с моим джипом остановилась милицейская шестёрка. Лёня что-то сказал водителю и вышел, захватив из салона кожаную сумку. Водила уехал. Лёня сел напротив меня и поставил на стол сумку.

— Слушай, Лёня, — сказал я. — Я удивляюсь, как тебя с таким довольным лицом на работе терпят?

— Да не говори, — он заржал. — Они уже бесятся, говорят, когда ты уже свалишь? А куда столько шашлыков?

— Кормлю родную милицию, кто ещё будет нас беречь? Угощайся.

Лёня, без всяких сомнений, высыпал все тарелки нетронутого шашлыка себе в одну и поставил поближе большой пластиковый стакан светлого пива.

— А Женька где?

— Он занят, у него много встреч.

— Понятно, — Лёня взял самый большой кусок мяса и внимательно рассмотрел. — Слушай, Макс, тут, я слышал, Савватеев, Коломбо наш, кого-то из твоих знакомых хотел расколоть.

— Вот сейчас сходим с тобой, обсудим это дело, — сказал я. — И подумаем. А потом в контору, будем с тобой бумажки подписывать и заявку готовить на стволы.

— Принято. И ещё, смотри, — он вытер руки и полез в сумку, но остановился. — Одно дело, Макс. Слушай, помнишь, когда мы в комбинат ездили, там обедали в кафе одном?

— Помню.

— Его, оказывается, крышевал Богатов, — Лёня посмотрел на меня. — Сейчас крыши нет, и они хотят её получить. Даже официальную, у ЧОПа. А хозяин меня лично знает, вот и обратился по поводу защиты.

— Не думаю, что это хорошая идея, Лёня. Нам нужно заниматься комбинатом в первую очередь.

— Так там рядом! В одну сторону всё! Доехать можно быстро. И кормить будут бесплатно… но это всё лирика, — он откашлялся и снова полез в сумку. — В этом кафе в день смерти Богатов встречался… знаешь, с кем?

— С кем?

— С Лукой и Гошей. Там был отдельный зал, вот они его сняли себе.

— И что обсуждали? — я насторожился.

— Не знаю, — Лёня наконец-то вытащил кассету, но не обычную, а поменьше, которые вставляли в видеокамеры. — Но тут всё это есть.

— Кто это снял?

— Короче, — Лёня зашептал. — Хозяин кафе по приказу Богатова поставил камеру, чтобы записать встречу. Не знаю, шантажировать он их хотел, или что. Но майор… в общем, сам знаешь, Богатов же скрытный был. И сам хозяин не в курсе, он камеру поставил и свалил, теперь не знает, что дальше. Я мог бы делу ход дать, но… вдруг оно как-то с нами связано? Лучше узнаем пораньше, и подумаем.

— Ну давай тогда посмотрим, что на ней, — сказал я, забирая кассету себе.

Глава 11

Посмотреть кассету, особенно компактную, которая используется только для видеокамер — не так-то просто. Она меньше стандартных видеокассет, так что сначала надо найти адаптер — коробку размером с обычную кассету, куда вставляется кассета из камеры. И только после этого выйдет посмотреть её на обычном видике.

А ещё надо найти сам видеомагнитофон или плеер. Дома мы пользовались тем, который Женя отдал нам, но его я увёз брату в больницу. Не будем же мы смотреть плёнку у Кирилла в палате. Ну и конечно же, нужен телевизор.

Адаптер я купил в магазине техники, там же взял несколько чистых кассет. А вот чтобы посмотреть, пришлось ехать к свадебному оператору, которого знал Лёня. Курящий как паровоз парень в бейсбольной кепке, которую он носил задом наперёд, без проблем пустил нас к аппаратуре.

В маленьком прокуренном кабинете, на обшарпанном столе, стоял маленький телевизор Funai, рядом с ним очень старый видеомагнитофон «Электроника», куда кассета вставлялась сверху. На стекле телевизора трещина, парень пояснил, что кто-то случайно бросил в него пепельницу. Как так вышло, он умолчал. Не иначе, кто-то испугался заставки телекомпании ВИД.

В шкафу без дверей стояли ещё магнитофоны. Если что, сразу и перепишем кассету. Ещё был массивный пульт для монтажа фильмов. Были времена, когда одним компьютером не обойдёшься, вся техника здесь аналоговая.

Оператор вышел, мы с Лёней уселись за столом, который был так близко у стены, что приходилось втягивать живот. Кассету отмотали на начало, потом включили.

Сначала раздался шум, по экрану поползли полосы, которые бывают только на плёнках. Потом что-то треснуло, и появилась дата, 01.01.1995. Скорее всего, эту дату никто и не настраивал. Судя по всему, на объектив камеры надета крышка, и кто-то возмущался, что не работает.

Резко появилась картинка, показывая тёмную подсобку. Скрип, и камеру поставили к стене, как раз к высверленному отверстию. Теперь был виден отделанный лакированными досками зал и массивные столы, накрытые скатертями. На одном молодой официант расставлял водку. Играла музыка, звучал хрипловатый голос Сергея Наговицына:

— Золоткой упала с неба звезда. Что, не загадала? Ну как всегда.

Официант притащил закуски, что-то ещё на тарелке, пока один из братков в кожанке не отогнал его, а потом кинулся кому-то навстречу.

Массивный Гоша шёл с трудом, но сел очень осторожно, правда чуть не свернул стол. Сел он как раз напротив камеры, и будто посмотрел прямо на неё.

Если не считать охраны, Гоша был один, никого из его бригадиров, например Черепа, рядом не было. К нему подошёл высокий мужчина в дорогом костюме и обхватил ручищу Гоши двумя своими, а после сел спиной к камере.

Его я разглядел мельком. Ему под сорок, и мне он напомнил бандита Круглого из фильма Брат, который должен выйти в этом году. Хотя этот бандит поговорками не сыпал.

— Лукин, — тихо сказал Лёня. — Он же Лука.

Ага, хозяин рынка. Тот, кого очень сильно недооценивали в Новозаводске.

— Надо чаще так встречаться, — сказал Лука. — Я с прошлой нашей встречи прозвонил наших друзей в…

Мимо глазка прошёл кто-то из братвы, а потом картинка стала такая, будто камера в этот момент пожевала плёнку. Через несколько секунд в кадре появился новый человек, всего на мгновение. Но я узнал. Майор Богатов, на тот момент ещё живой.

Он сел рядом с Лукой, но так, чтобы не находиться перед камерой. Так что хорошо видно только Гошу.

— Один вопрос, — грубоватым тоном сказал Гоша. — Целый состав перегрузить на грузовики — это не хрен собачий. Игорёша про это узнает, Захарка тоже. Грузовики гонять придётся караванами день и ночь, а это обнаружат. Если по одному — перевозить будем до конца года.

— А это предоставь мне, — ответил Богатов где-то за кадром. — Они будут искать сутки напролёт, всю область облазят. Но я сделаю иначе. Отвлечём их, я тут замутил одну схемку.

— Ты всерьёз решил использовать какой-то засратый комбинат для хранения? — Гоша хмыкнул. — Двести километров, там жопа, ничего нету. Столько фур запалят сразу.

— Может и не заметят. Но я придумал немного хитрее. Якобы разделим груз, организуем несколько цепочек перевозки между арендованными складами, где нанята охрана, но на самом деле…

Они склонились над столом, и Богатов начал шептал. Он-то в курсе про камеру, поэтому не хочет, чтобы то, что он говорил сейчас, попало на плёнку. Но он явно хочет, чтобы записалось что-то другое. Что именно?

— Хм, хитро, — Гоша потёр подбородок толстыми пальцами.

— А я тебе про что, Толя, — Лука засмеялся. — Всё продумано, но… надо как-то разобраться, чтобы они не к нам пришли. Вежь сразу же на нас подумают. Есть те, на кого мы можем всё свалить, но ещё лучше надо…

— Валить, — сказал Гоша. — Крюкова и Захара. В один день. А лучше… чтобы они друг друга завалили. Пусть каждый думает, что другой его кинул.

— Толя, — Лука налил водки. — Вот знал бы ты, как я рад, что мы с тобой друзья, а не враги. Но… у Крюкова много влиятельных знакомых, а Захар — он в законе, его так просто не тронешь. Можно в такой блудняк