живем в быстро меняющемся мире, так что да, надо улыбаться и отвечать «да» или «нет», а не таращить глазки.

– Да, – ответил я. – Почему нет? Уже придумали где?

– Можно в этой же кафешке, – предложила она, – если вы человек не очень суеверный, хотя это сейчас в тренде. Или на ваш выбор!

– Да какой у меня выбор, – ответил я и пояснил, а то кто знает, как истолкует, – у меня работа и есть весь мир, в том числе и развлекуха.

– Значит, – сказала она, – счастливчик. Обычно народ идет на работу, как на каторгу.

– Да знаю, что общественный урод…

– В котором часу?

– Давайте в девять, – предложил я. – Все уже закончат работу и сядут с попкорном у телевизоров. Никаких пробок, толкотни, человечиков на улицах мало, никто никуда не мчится…

– Прекрасно, – сказала она с энтузиазмом, на любое мужское предложение нужно реагировать именно так, это поднимает нашу самооценку, а о такой женщине начинаем думать, что только она понимает и ценит, это начисляет ей баллы и лайки. – Я не опаздываю, учтите!

– Редкая женщина, – сказал я с одобрением, хотя сейчас все женщины стараются не опаздывать, мужчины этого не любят, а проигрывать более нацеленным на успех не хочется. – Жду!

На обратном пути увидел, как подростки с упоением и азартом счастливо ломают автобусную остановку, включая павильон и дорожные знаки.

Ну что за, мелькнула тоскливая мысль. Хотя сам таким был, но прошло, как детская ветрянка. Почему у многих это на всю жизнь, разве что не павильоны курочат, а выступают «против системы», указывают власти, что и как делать, и при любой возможности жгут на дорогах шины и бьют витрины и припаркованные вдоль улицы автомобили?

Глава 11

Я собирался снять квартиру в тихой части города, вообще-то могу и в самом дальнем районе, но не все умеют передвигаться с моей скоростью, потому да, больше всего центральная часть. Пусть и не центр, но чтоб тихо, удаленно от больших магазинов, без туристов, да и местных поменьше.

Даже если Саруман или Фальстаф вдруг здесь появятся, меня не признают, аватара я себе сделал такого, что самому неловко перед престарелыми коллегами.

Сейчас я атлетически сложенный красавец… ну ладно, не совсем уж и красавец, но среднего возраста высокий крепкий мужчина с правильными, хоть и грубоватыми чертами лица.

Владелец дома, принимая плату за три месяца вперед, сообщил, что подыскивает покупателя, сам намерен слинять в Таиланд и жить на вырученные деньги в тепле у моря.

– Прекрасно, – сказал я. – Сколько?

К его восторгу, я доплатил еще и за мебель, очень дорогую и даже роскошную, все-таки дом в престижном районе, где цены заоблачные.

На следующий день прибыли из службы уборки, все вымыли и вычистили до блеска, и я как бы заселился, показавшись соседям и приняв доставщика пиццы.

Вернулся в цифровой и с месяц тщательно отрабатывал на виртуальных моделях работу внутренних органов человека. Получалось прекрасно, как работают вчерне, знал еще Сервет, но когда пытался там же в цифре облечь тактильностью и достаточным поверхностным натяжением, все шло наперекосяк.

После сотни безуспешных попыток озлился, да на хрен мне все вытютюливать? Достаточно кожу сделать прочной, плюс одежду, хотя с нею пока очень трудно из-за синхронизации с телом во время движения, пришлось выбирать между облегающей и ригидной, типа накрахмаленных воротничков.

Если долго мучиться, что-то да получится, хоть и с трудом, но добился, что рубашка и брюки ведут себя как настоящие, кроссовки тоже, а вместо желудка и прочих внутренних органов оставил вместительную полость, даже расширил, послужит емкостью для любого роскошного ужина, если Маргарита восхочет продлить это неожиданно завязавшееся знакомство.

Снова ощутил неловкость, в мое время женщины демонстрировали недоступность, а мы всячески добивались, льстили, рассыпались в комплиментах, покупали дорогие подарки, но с этим чертовым равноправием маятник резко качнулся в обратную сторону.

У мужчин интерес к интиму резко снизился, количество спермы уменьшилось в шесть раз, обращать внимание на женщин стало опасно, могут привлечь за харассмент, потому надежнее в своей квартирке потеребить перед сном червяка или погонять одноглазого, как говорит молодежь, и никаких траблов и расходов.

А среди женщин, они консервативнее, все еще доминирует мотив, что надо быть с мужчиной, даже если приходится покупать, а потом еще и содержать.

Народ уже раскусил, что за ним шпионит не только домашняя тихоня Алиса, но и Гугел, который все слышит, а через камеру видит, а также сотни фирмочек, которым нужно впарить потребителю свой товар, потому большинство перестало распускать в сети языки, как было в начальную эпоху интернета.

Хотя, конечно, это не слишком затрудняет работу спецслужб, те по собранной массе о каждом жителе уже знают, что от кого ожидать, заранее таких помечают желтым, а то и красным, а вот я начал просеивать все сообщения с нуля, некоторое время кривился, до чего же человечек туп и глуп, но это поправимо, вот только поправляться не хочет, путь в низменные удовольствия так сладок и легок…

Все это заняло у меня меньше секунды, один миг реального времени, если не знать, сколько длится этот миг в моем мире, но вскоре уже знал, где какие будут теракты, кражи со взломом, только изнасилования не мог вычислить заранее, чаще всего это как бы внезапно.

Никто прямо о нарушении закона не пишет, но если просеять сотню сообщений и наложить на медкарту, то о человеке можно узнать очень даже многое и предсказать шаги хотя бы на ближайшие часы.

Я остановил автомобиль у подъезда дома на Отакара Яроша, поднялся на девятый этаж.

Площадка неухоженная, у лифта два огромных черных пакета с мусором, шесть квартир, у трех двери такие обветшалые, что рухнут с первого же пинка.

Я подошел к двери, что выглядит обветшалой, но внутри стальной лист, не пробить из пистолета, позвонил, улыбнулся перед глазком.

С той стороны шаги, я ждал привычное «Хто там?», но дверь чуть приоткрылась на цепочке, крупный мужик с бычьей шеей уставился на меня со злобной подозрительностью.

– Ну?

– Привет, Швейцарец, – сказал я тихо. – Открывай.

Он чуть дрогнул лицом, но откинул цепочку, только выглянул на площадку, не ли кого еще, хотя у него и так не глазок, а широкоугольная камера охватывает коридор и пространство до лифта.

Я вошел, задев его плечом, сказал мирно:

– Сходи к врачу. Когда в боку кольнет раз-другой, пустяки, но две недели уже перебор.

Он тупо смотрел, не отвечая, как я прошел к дальней стене, там книжные полки, сдвинул одну