— Это ты пиццей его?

— Да что ты! — Гриша показал тяжелую металлическую ножку от настольной лампы.

— Идиоты! — зашипела я. — Там же еще один!

Однако было уже поздно. Осама появился из-за двери, которую я приняла за стенной шкаф, в руках у него был пистолет. Пока Паша открывал заржавевший ножик, я брызнула в лицо Осаме перечным газом. Но он был недостаточно близко, а я недостаточно далеко от струи, распыленной в тесном коридоре, поэтому досталось нам обоим. Осама на время опустил пистолет, пытаясь унять слезы и перестать чихать. Пошатываясь, он вломился в комнату, натыкаясь на кресла, и широко распахнул окно. Мы последовали за ним, спасаясь от отвратительного газа.

— Брось пистолет и отпусти Киру! — потребовала я, кашляя.

Осама не ответил, пытаясь продышаться. Сквозь слезы я почти ничего не видела, но странная тишина позади меня заставила насторожиться.

Ну неужели Гриша не мог стукнуть красавчика чуть-чуть посильнее?! Отчаянию моему не было предела, когда я увидела Пашу и Гришу в сопровождении Омара с пистолетом. Негодяй оклемался от удара ножкой лампы.

— Оружие! — приказал Омар.

В центр комнаты полетели ножка от лампы и складной ножик. Я подумала и бросила туда же баллончик с газом.

Осама расхохотался. Он продолжал держать Пашу и Гришу на прицеле. В общем-то, он был прав, от них можно было ожидать чего угодно.

— Кира, иди сюда! — велел Осама.

Дверь в соседнюю комнату распахнулась, и показалась Кира, одетая все в то же черное платье на бретельках, только изрядно измятое. Вид у моей подруги был достаточно бледный.

— Посмотри, кто пришел тебя спасать! — с издевкой произнес Омар. — Как трогательно! Близкая подруга и два придурка! И где ты их только выкопала! А это их оружие! — он указал на жалкую кучку на ковре.

Конечно, Паша и Гриша не профессиональные спасатели или телохранители, но они мои друзья, и мне стало за них обидно.

— Подонки! — процедила я сквозь зубы, обращаясь преимущественно к Осаме, который не далее чем вчера клялся мне в вечной любви и дружбе. — Подонки! — повторила я. — И что ты нашла в этом подонке?! — бросила я Кире. — Если бы не твоя слабость, ничего этого не было бы!

Кира опустила глаза. Вид у нее был несчастный и виноватый. Омар понял, что говорят о нем, и довольно захохотал, не опуская оружия.

— Черт! — выругалась я. — Какой позор!

Паша и Гриша молчали, переводя взгляды с Киры на меня.

— Свяжи этих красоток, а я позабочусь о кавалерах, — велел Омар Осаме.

Красавец достал скотч и принялся с треском заматывать ленту вокруг моих запястий. Я пыталась поймать его взгляд, но он на меня не смотрел.

Кира села на пол у моих ног. Вид у нее был такой затравленный, что мне стало ее жалко.

— Эй, не падай духом, прорвемся, — попыталась я подбодрить подругу.

Она подняла голову и молча посмотрела на меня огромными грустными черными глазами. Я видела ее худые выступающие ключицы, обтянутые кожей позвонки, безвольно брошенные на колени тонкие руки и чуть не заплакала.

— Кир, прости меня. Я же знаю, что ты тут ни при чем. Это все из-за меня. Но мы обязательно, обязательно что-нибудь придумаем.

Кира придвинулась ко мне и прижалась щекой к моим рукам, стянутым скотчем.

Осама резко поднял ее за плечо. Кира послушно протянула руки. Я ее не узнавала! Это была сломленная, подавленная жертва, готовая к унижениям и выполнению любых требований.

Омар торопил Осаму:

— Что ты копаешься! Еще нужно решить, что делать с этими двумя придурками!

— О каких двух придурках говорите? — вдруг раздался откуда-то голос, показавшийся мне ужасно знакомым. Я с изумлением увидела, как сразу же изменилось выражение лица Омара. Он медленно опустил пистолет, затем бросил его на середину комнаты. В шею Омара упиралось дуло пистолета. Но человек, неожиданно пришедший нам на помощь, был мне не виден.

— И ты тоже, — велел он Осаме.

Осама вытащил пистолет из-за пояса и отбросил его.

— О! Оружия становится больше! — прокомментировал человек и толкнул вперед Омара. Я одновременно узнала его голос и увидела его. Это был Саид.

— Саид! — я бросилась к нему и хотела обнять, но мешал скотч, стягивавший руки.

Паша наконец-то открыл свой нож и перерезал липкую ленту.

— Погодите! — остановил меня Саид. — Отсюда надо уходить. Здесь опасно. Я следил за вами и удивлялся, как вы рискнули полезть в это логово, да еще с перочинным ножом. Правда, предварительно приняв несколько порций водки, — то ли с восхищением, то ли с завистью добавил он. — Все же вы, русские, удивительные люди!

Паша и Гриша скромно потупились.

— Выходите из квартиры и ждите меня, — приказал Саид. — Мне же нужно здесь кое-что закончить.

Омар поднял голову и в упор глянул на Саида.

— Я знаю тебя…

— Что? — не поняла я.

— Потом объясню, — сухо бросил Саид. — Иди, жди меня там.

— Ты их убьешь? — догадалась я. У меня похолодело все внутри.

— Они меня знают. Если не я, то они нас убьют. Иди.

Я повернулась и, напоследок встретившись со спокойным взглядом Осамы, вышла из квартиры. Почти сразу же послышались два негромких хлопка. Кира рванулась к двери, и я не успела ее удержать. Она наклонилась над телом Омара. Его красивое лицо почти не изменила смерть, только на виске поблескивала маленькая круглая дырочка. Казалось, человек просто спит. Саид обнял Киру за плечи и повел.

— Идем, девочка, — сказал он мягко на плохом русском.

Мы вернулись в отель за моей одеждой. Паша и Гриша умирали от любопытства, но помалкивали, исподтишка наблюдая за нашим избавителем. Кира напоминала зомби — вялая, молчаливая, с замедленными движениями. Меня ее состояние пугало. Саид заметил, что такая реакция вполне естественна для людей, побывавших в заложниках. Наверняка мама сунула мне какие-нибудь чудодейственные таблеточки от стресса, надо будет поискать.

В номере моих приятелей Саид внимательно огляделся.

— Кто вас видел в доме? — спросил он.

— Меня — консьержка. Я сказала, что учусь в университете, ищу земляков, но потеряла записку с номером квартиры. Мы немного поболтали, и она сказала, что арабы живут в двух квартирах.

— Я позвонил и представился телефонным мастером. Мне открыла женщина. Наверное, она могла бы меня узнать, — предположил Гриша.

— Когда вы возвращаетесь в Москву? — поинтересовался Саид.

— Завтра у нас доклад, вечером банкет, а послезавтра утром… — хором ответили Паша и Гриша.