– Надо же, как история Алёны и Ильи соответствует самой знаменитой песне о Самаре, – сказала Яна, задумчиво глядя на дорогу.

– Милый любит и не любит, только времечко ведёт? – догадался Арсений Ильич. – Точно, очень похоже. Ну, добро пожаловать в Самару!

Они въезжали в город, где прошли школьные годы Алёны Тумановой. Девушки, что загадочно исчезла, не оставив ни письма, ни намёка. Кем она стала? Интернет-призраком, заключённым в одной-единственной фотографии? Или попала в иную реальность, в которой живёт теперь по новым правилам и не помнит ни о каком красавчике, методично разбивавшем ей сердце каждый выходной?

Возможно как раз этот город поможет понять, что же произошло. Ведь недаром Евгений Автандилович с уверенностью сказал, что всё начиналось здесь.

Чужой город, чужие люди. По сравнению с родной Самарой, слишком холодный, но привыкнуть можно. Алёна шла по оживлённой улице Урицкого. Надо же, какое совпадение, её школа тоже стояла на Урицкого. Наверное, в каждом городе такая улица есть? Здешняя похожа чем-то на Арбат. Широкая и разного творческого люда на ней немало. А ещё книжные магазины, страсть Алёны, можно сказать.

Как её занесло в этот сибирский город? Она и сама толком не понимала. Просто сидела как-то ночью дома, думая, куда сбежать от своей вины, от осуждающих, как ей казалось, глаз. А потом ей контекстная реклама выдала университет с подходящим факультетом. Филологическим, как ей хотелось. Правда профиль был педагогический, да и сам вуз тоже, но что в этом плохого? Профессия благородная. Главное, сбежать, сбежать, сбежать. И ещё раз сбежать.

Даже её собственная мама как-то раз спросила, горестно поджав губы: «Неужели ты правда не видела, что с ним происходит? Хороший же мальчишка». Мама потом извинилась, увидев, как вся жизнь отхлынула от лица дочери, отчего то превратилось в гипсовую маску. Поступить удалось на удивление легко, она сама не ожидала. Наверное, это судьба ей благоволила, позволив разорвать пелену чёрных дней, в которой она пребывала. И вот уже год как Алёна живёт в Иркутске и учится на преподавателя русского языка и литературы. Вечерами гуляет по городу, а ночами выходит в коридор общежития, чтобы не будить соседок, и стоит у окна, глядя вниз. Иногда к ней приходят стихи, такие же отчаянные, обрывочные и безнадёжные, как и остальные мысли.

Окна. Окна. Стены. Стены.

Люди, люди, где вы, где?

Проводов змеятся вены.

Фонари. Везде. Везде!

Снег истоптан, двор безлюден,

Ни души в нем. Ни души.

Он бездушен, беспробуден,

Лишь следами дня прошит.

Выглянь из окна любого –

Всё дома, дома, дома!

Ночь – не отдых, а основа

Для сошествия с ума.

Чуть извилины провисли,

Вызвав умственный разброд.

Я прибрать пыталась мысли,

Учинив на них поход:

Бой внутри себя открытий

Мне существенных не дал.

Жертва я, и победитель.

Триумфален мой провал.

Сердце – это только орган.

Мозг – лишь клетки. Жизнь – процесс.

По цветку букет раздерган.

Может, вовсе нет чудес?

Счастье – это только слово.

Горе – это только боль.

Утро. Это значит снова

Я свою играю роль.

Учёба шла легко, соседки по комнате достались приятные, две девчонки из её же группы, Люда и Варя, барышни весёлые и отходчивые, войн между ними никогда не было.

Больше всего в Иркутске Алёна любила набережную, благо находилась она рядом с общежитием, да и их учебным корпусом. Вечерами включались фонари и творческая фантазия. Девушка могла бродить часами, вглядываясь в Ангару. В сумке у неё всегда лежала тетрадь, чтобы записывать пришедшие в голову рифмы и образы. Удивительно, в школе её на поэтические опыты не тянуло никогда, предпочитала придумывать небольшие прозаические зарисовки. А после случившегося… того, о чём она не хочет вспоминать, проснулась тяга к стихам. Ей казалось, душа кровоточит, не потоком, а по капле. А она, Алёна, эти капли размазывает в строчки. Да, мрачноватый получается образ.

Она потрясла головой, оглядываясь. С Урицкого, оказывается давно уже ушла, хорошо хоть под машину по дороге не попала, погружённая в свои обычные переживания. Надо как-то уже научиться с ними справляться. Прошлое не исправишь, а жить дальше придётся всё равно. Так что выше нос, Алёнушка. Куда бы пойти? В сквере Кирова погулять, или рекой полюбоваться. Больше тянуло ко второму варианту. Пришлось потопать, но не страшно, погода для сентября отличная, выходной день, до вечера ещё далеко.

Ангара сегодня на редкость спокойная. Небо практически чистое, поэтому и река, в которой оно отражается, выглядит умиротворённой и даже сияющей. Алёна остановилась у парапета, наслаждаясь видом.

– Алые паруса ждёте? По графику их сегодня обещали.

Голос незнакомый, мужской. Здесь вообще часто все друг с другом знакомятся. Прогулочное место, что поделаешь.

– С вами капитан Грей на связи? – спросила она, не поворачивая голову в сторону говорившего.

– Это брат мой двоюродный. Извините, если помешал вашему единению с водной стихией.

Алёна невольно засмеялась:

– Звучит так, словно я русалка.

И наконец посмотрела на своего случайного собеседника. Высокий парень, скорее всего, тоже студент какого-нибудь университета. Серые смеющиеся глаза, прямые тёмные волосы и небольшая аккуратная бородка. Мужчины с растительностью на лице ей не особенно нравились, но не целоваться же ей с ним, в конце концов. А поговорить можно. Тем более, у незнакомца в руке был роскошный букет ярко-пурпурных роз, так что он на свидание идёт. И по пути с девушками общается, прохиндей этакий.

– Разрешите угостить, – галантно вдруг сказал парень и протянул цветы ей.

– Угостить? Мне их прямо тут употребить?

Алёна представила, как она жуёт нежные лепестки и отплёвывается шипами и опять рассмеялась.

– Вот, мне вас развеселить удалось, – улыбнулся всё ещё незнакомец. – Берите, это вам. Мне они не нужны.

– Вы ходите по набережной и раздаёте букеты девушкам? – удивилась Алёна.

– Только самым красивым, – сказал он. А потом вздохнул. – Не подумайте ничего. Меня продинамили просто. И я как дурак с этим букетом хожу теперь. А так, вы его понесёте и я буду выглядеть нормально.

Алёна ойкнула и взяла розы.