(А впрочем возьми хоть какое искусство)

Они о глазах и улыбке твоих

И о моём не рассказанном чувстве.

Клип она видела. Ей кто-то его прислал на электронную почту. Кто, и гадать не надо, точно Верка. Вот такой любовный многогранник.

Алёна представила, что видео смотрели родители Веньки и полицейские, которым надо было закрыть это дело. Или не бывает дела, когда явный несчастный случай? И вообще, зачем проверять, что в кармане у жертвы ДТП? Возможно, чтобы исключить ещё какие-то причины, конечно. Например, может на флешке компромат на местного наркобарона или что-нибудь подобное. Или предсмертная записка.

Что с ней творилось, описать невозможно. На похоронах её, конечно, не было. Да и кто бы пустил? Жить в родном городе тоже было нельзя. Просто не смогла бы. Хотелось сбежать, чем дальше, тем лучше. Или стереть себя полностью. Чтобы никто о ней и не вспомнил.

С чего начать разыскивать девушку, в чьём существовании сомневается даже человек, который неоднократно с ней спал? Да уж, задачка не только скверная, но и мало выполнимая.

Если рассудить, у человека должна быть семья, родители, друзья какие-нибудь. Или девчонка появилась ниоткуда, а потом в никуда и исчезла?

Марта прослушала диктофонную запись разговора с Ильёй. Он сказал, что Алёна как-то обмолвилась, что выросла на Волге. Но ведь на этой великой русской реке только населённых пунктов находится восемьдесят семь, согласно интернету. Не все из них города, но кто даст гарантии, что Алёна не в посёлке родилась?

На работе Марта взяла «творческий отпуск» для очередного расследования. Пообещала за время него «допилить» и свой венец безбрачия. Парадокс всё-таки. Именно этот репортаж она вынашивала уже несколько лет, бредила идеей, а вот как дойдёт до него, так начинается некая мистическая прокрастинация. Словно у Марты какой-то пунктик на тему матримониальных отношений. Ей, пожалуй, не к магу надо, а к обычному психологу. Хотя этим специалистам журналистка верила ещё меньше, чем экстрасенсам, слишком лишь в науке душеведения много допущений и субъективизма. Директор согласился со скрипом, но с некоторых пор Мартиному чутью он очень уж доверял, несколько раз уже благодаря ей удавалось поразить целевую аудиторию. Так что девушку отпустили аж на две недели. Ох, не уверена она была, что за каких-то четырнадцать дней удастся решить такую серьёзную задачку. Но Яна этот дедлайн вполне одобрила, сказав:

– А если мы в этот срок не уложимся, то спасать уже и некого будет. Я почему-то так чувствую.

Что ж, против чутья удивительного педагогического работника возражать было бесполезно, оно и правда у неё исключительное весьма и весьма.

– А ты умеешь как экстрасенсы в телепередачах, в карту пальцем тыкнуть и сказать: «Вот тут этот человек находится»? – спросила Марта, когда они встретились уже на следующий день. У Яны по счастливой случайности была возможность взять отпуск на пять дней, чем она и воспользовалась.

– Конечно умею, – едва уловимо улыбнулась Яна. – Как и ты. Чего тут сложного-то, бери да тыкай. Правда, получится пальцем в небо.

– Эх, вздохнула Марта. – А так хорошо бы было…

– Да, удобно, – согласилась ведунья. Или как её ещё назвать?

– Предлагаю найти повод побеспокоить нашего несостоявшегося влюблённого, – продолжила Яна. – Я думаю, рано на него совсем уж рукой махать. Раз он Алёну помнит и даже беспокоится, куда она пропала, надежда есть, не такой он пропащий.

– Но он же просил ему дать время для раздумий, – слабо возразила Марта.

– Девушка, а вы точно журналист? – саркастично поинтересовалась Яна. – Информация для нас сейчас всё! Мы без неё и с места не двинемся. Или ты хочешь побегать по Жулебино и показывать прохожим фото, с телефона, между прочим?

Бегать под моросящим ноябрьским дождиком, да ещё и без особой надежды на успех, Марте не особенно улыбалось. Поэтому она легко согласилась нарушить «режим покоя» Совкова. Предупредив ради приличия о своём приезде, отважные исследовательницы ринулись пытать Илью. Он встретил их неприветливо, что было не удивительно. А ещё он вещи собирал в спортивную сумку.

– Уезжаешь куда-то? – обеспокоилась Марта.

– Да, на обследование ложусь, – хмуро ответил Илья. – У моей мамы знакомая в медицине работает. Договорилась, чтобы у меня все анализы взяли и при этом в овоща не превратили.

– Ты в психушку что ли собираешься? – догадалась журналистка.

– Не совсем, это частная клиника. Неврологическая. Да, наверное психушка, получается.

– Отдайте нам тогда ваше зеркало, – неожиданно попросила Яна. – Это единственный предмет, с которым связана Алёна.

– Послушайте, – раздражённо бросил Илья. – Я сейчас уверен, что вся эта история – бред моего больного воображения. Какое зеркало? Да и какая, собственно, Алёна? Это моя фантазия. Пока не будет доказано обратное.

– А как мы это обратное докажем, если вы не помогаете? – обиделась Яна.

Илья вздохнул.

– Ладно. Давайте я вам вообще ключ оставлю. Цветы там полить… или ещё что. Ну и зеркало можете разглядывать сколько влезет, не разбейте только.

– У тебя и цветы есть? – удивилась Марта.

– Да вроде нет, – Илья пожал плечами. Что-то он вообще сдавать начал. – Так говорится просто. Ну, не надо тогда ничего поливать. Просто пусть у вас будут ключи на случай, если мои призраки соседей затопят.

Что ж, какой-никакой, а результат.

– Мы вообще пришли, чтобы постараться выяснить, откуда Алёна, в которую ты теперь не веришь, родом, – спохватилась журналистка.

– Она о Волге говорила, – Илья как-то неопределённо пошевелил пальцами левой руки, показывая, наверное, как выглядит Волга.

– Это я помню, – с какой-то досадой ответила Марта. А чего ожидала? Чёткого адреса, включая индекс?

– Подождите, – вдруг напрягся парень. – У меня же есть вещь, которая ей принадлежит.

– Ложки-поварёшки! – Марта даже слегка разозлилась. – И ты только сейчас об этом вспомнил?

Илья кивнул и опрометью бросился из комнаты.

– Ложки-поварёшки, серьёзно? – спросила Яна, приподняв правую бровь. – Ты кулинарный техникум, что ли, заканчивала?

– Само как-то вырвалось, – повинилась Марта. – Не матом же на него ругаться.

– Нет, но могла бы как-то более аутентично своей профессии выразиться.

– А ты как выражаешься обычно? – заинтересовалась журналистка. – Песталоцци тебя побери? Или забодай его Макаренко?

Яна засмеялась.

– Эрудиции тебе не отнять. Ещё можно человека обозвать «ночным кошмаром Монтессори», например.

– Вот, я нашёл, вы представляете? – обалдевший Илья влетел в комнату, держа в руке небольшой предмет.