Выехали мы поздно, уже после полудня, как следует затарившись едой, питьем, одеялами, чтобы укрыть больных и чтобы накрыться в случае дождя. К уже купленным лошадям присоединились две крепкие толстоногие мохнатые лошадки, как нельзя лучше подходившие для роли тягловых лошадей. Лошадь, что предназначалась для Амалии, была привязана к фургону, как и лошади Эйлара и двух его несчастных спутников. На облучке сидела Амалия – Элена категорически отказалась править повозкой, сообщив с гордо задранным носом, что в ее роду никогда не было извозчиков и она умрет, но не возьмет вожжи в руки.

Я же притворился больным, едва держащимся на ногах после изнурительной тяжелой схватки, потому альтернативы не было никакой – правила лошадьми Амалия, сердито поглядывая на гарцующую рядом подругу, бодрящую огромного черного жеребца, косящего глазами, как демон, увидевший вкусную добычу.

Вся наша честная компания выглядела в высшей степени уныло, и настроения царили упадочнические. Нет, не потому, что в нашей телеге лежали два «овоща», лишенные сознания, и не потому, что мы ежесекундно ожидали нападения врага. (Ради того увешались амулетами сверху донизу! Благо, что вражеские амулеты еще не успели разрядиться и были почти полны.) Нет. Главной причиной плохого настроения было то, что мы потеряли МЕНЯ!

Это было бы смешно, если бы не было грустно. У меня сердце кровью обливалось, когда я видел серое от горя лицо Амалии, осознавшей наконец, что она потеряла едва ли не самое дорогое в ее жизни – верного, умного, гениального кота, защитника и опору, теплого мурлыку, поддерживавшего ее в самые тяжелые периоды жизни.

Подружки долго меня искали, звали, оттягивали отъезд насколько могли, хотя в их интересах было свалить оттуда как можно быстрее, и в конце концов пришли к выводу, что я или напугался и сбежал (Амалия!), или погиб во время магического удара, который они обе нанесли по спрятавшемуся в кустах снайперу (Элена). Хорошо хоть, что удар был нанесен обеими одновременно, иначе между ними точно бы пробежала… хмм… черная кошка – та, что первой нанесла удар, – та меня и убила.

Элена переживала не меньше. А может, даже больше, чем Амалия. Она настолько ко мне привязалась, что уже на полном серьезе считала меня своим котом! Что не раз проскальзывало в разговорах. Тем более что она-то знала, кто я такой, в отличие от Амалии!

Почему я сразу не признался? Почему не сказал Элене, что я – это я? Сам не знаю. С каким-то садистским удовольствием смотрел на страдания моих подруг, наслаждаясь собственными «похоронами», и когда в конце концов мне это все надоело, я устыдился, а было уже поздно. Скажи сейчас, что Эйлар – это я, их Даган, – и что?

И правда – что будет? Обида, да. Прежде чем рассказать правду, надо выдумать какой-то важный предлог – почему я не известил о своем, так сказать, наличии. Ну не говорить же, что мне было приятно смотреть, как они страдают и тоскуют по своему полосатому пушистику? Гадко как-то. Пахнет чем-то вроде дебильной скрытой камеры, заставляющей страдать ничего не подозревающих людей. Садизм, однако. Нет, потом – как придумаю причину, так им и сообщу.

Первоначальный восторг и обожание Амалии по отношению к спасителю сменились спокойным, ровным, дружеским отношением. Благородная и благодарная девушка, а еще и умная, Амалия не была такой уж мягкой, как казалось, и уже дважды довольно резко останавливала ехидные выпады моей бывшей возлюбленной. Вернее – возлюбленной Эйлара, чьи воспоминания медленно, но верно пропитывали мою сущность. Я помнил все – их первый секс на берегу озера, их безумства, оргии с друзьями детства…

Да, фейри типчики еще те! Хипстеры древних веков, право слово! Им бы все играться, даже если игры их совсем не детские, скорее наоборот – совершенствование тела, эксплуатация этого совершенного тела в сексуальных игрищах (О господи! А я-то я думал, что Элена просто распутная девка! Да она ангел в сравнении с большинством ее соплеменников!), совершенствование в боевых искусствах, возведенное в ранг религии, и все это замешано на дичайшей смеси из странных обрядов, обетов, предрассудков и наоборот – отрицания запретов, налагавшихся на людей в империи за пределами Настии.

Узнал я и о статусе Настии – она была чем-то вроде автономной республики, формально входившей в состав империи, но никак не подчинявшейся ее законам и уложениям. Никто не мог войти на территорию Настии без позволения ее стражей. И никто не мог арестовать наста на территории его родного королевства. Без позволения правителя – читай, короля.

Настия не платила налогов, и все, что она поставляла ко двору императора, – телохранителей, лучших настов – неподкупных, бесстрашных, каждый из которых стоил десятка обычных бойцов. Они заключали контракт на пять лет и после исполнения контракта могли или продлить его, или отправиться туда, куда захотят, вполне обеспеченными людьми, так как их работа очень хорошо оплачивалась.

Нет, так-то Настия, конечно, торговала с империей – изделия из стали и других металлов, редкие лечебные травы, минералы, экзотические плоды ко двору вельмож и много чего еще – в обмен на зерно, ткани, на все, что может понадобиться для жизни. Ничего нового, все как обычно в любом из миров.

Вообще, когда я просматривал воспоминания Эйлара, у меня сложилось четкое ощущение, что народ фейри вымирает. Их осталось всего около ста тысяч человек, не желающих ассимилироваться с людьми. Родственные браки не были редкостью – когда анклав настолько тесен, что выбрать в общем-то и не из кого – все родня, дальняя и ближняя, уже не кажется странным брак со своим кузеном, и не только с кузеном… Предрассудки? Ну почему тому же насту не обновить кровь, взяв в жены красивую женщину из обычных людей? Или настке выйти замуж за обычного парня? Ведь были прецеденты, рожали от людей, и люди рожали от настов! Но нет. Ни один полукровка не мог переступить границ родной страны, страны, в которой появился на свет один из его родителей. Полукровки изгонялись навсегда, навечно, и где-то в лесах, в глуши, был их город – Адринолис, город, где жили насты и их потомки, наплевавшие на все условности – и людские, и не людские.

Впрочем, люди не отставали от настов в предрассудках и тупости – нельзя официально взять в жены женщину настов или выйти замуж за мужчину-наста! Или родить совместного ребенка. На этот счет существовал специальный указ предшественника нынешнего императора – виновные в нарушении указа изгонялись, а все их имущество передавалось в казну.

Как сказал бы некий министр иностранных дел: «Дебилы, б…!»

Люди во всех мирах умудряются так осложнить себе жизнь, чтобы потом искренне удивиться – да как же, и кто придумал эту глупость? И самое главное – зачем?! Кому бы помешала ассимиляция настов – они бы привнесли в культуру людей искусство, умение строить прекрасные дома и растить великолепные плодовые деревья, научили бы людей ковать сталь, которая прочнее любой стали, сделанной людьми! А взамен бы получили свежую кровь, возможность выжить, возможность размножаться не раз в сто лет, как у них бывает, а столько, сколько хочешь, при этом сохраняя родовую индивидуальность! Ну почему, почему они все этого не могут увидеть? Может, для того и послан в этот мир гениальный программист Петя Шишкин, чтобы научить тупую биомассу, как правильно жить на этом свете?!