придя с работы, обнаружили, как обычно, в почтовом ящике выписанный ими «Лужский листок».

– Во этот Юганов заливает, Олеся! – с ироничным восхищением отложил газету муж. – Шпарит как по-писаному.

– Знаю я этого Юганова, – лениво отозвалась жена. – Бывший комсомольский работник.

– Во-во, лапшой всё законопатил.

– Чего он на этот раз вещает, Коля?

– Сельсовет в Утёсове, оказывается, передовой, колхоз и совхоз рентабельны и даже с прицелом на прибыль, а милицию хоть и покритиковывает, в частности за то, что плохо ловят браконьеров, но в целом ухитряется выразиться так, что по большому счету дела в органах в порядке.

– Я не думаю, что они сильно продвинутся в деле борьбы с браконьерами, – почти весело сказала Олеся. – А ты как думаешь, Коля?

– Я того же мнения, – ответил муж, только тон его звучал чуть мрачнее.

* * *

Выйдя из офиса адвоката Вавилова, Ермолкин посмотрел на часы. Был шестой час вечера. Прежде чем отправиться на вокзал, Олег Константинович зашел перехватить кофе и привести в порядок впечатления от состоявшегося разговора. Сделав ряд записей в блокнот и выпив кофе с булочкой с маком, прокурор неожиданно для себя задумался: а стоит ли возвращаться сегодня в Лугу?

«Впереди выходные, – подумал он. – А я давно не гостил у сестры, ей будет приятно».

К тому же ему пришло в голову, что он может кое-что сделать по «полянскому делу», а именно – попробовать встретиться с родственниками погибшей Смирновой, разузнать побольше о гибели Андрея Милютина и пообщаться с тем, кто мог бы высказать свое мнение о Милютиных и их родственниках, которые вместе с ними приехали в Полянск.

Найдя с четвертого раза исправный телефон-автомат, он позвонил сестре. Та, к счастью для него, казалась дома и с радостью согласилась принять брата на выходные. Второй звонок он сделал на работу по межгороду – полковнику Дудынину. Владислава Анатольевича он застал еще на месте – тот имел привычку задерживаться. Задав коллеге необходимые вопросы, он записал всё, что нужно в блокнот, и поблагодарил полковника. Выйдя из будки, он с удовлетворением глубоко вздохнул – остальные дела и звонки можно было отложить на вечер и на выходные.

* * *

Камышина позвонила Дудынину в Лугу примерно в три часа дня. Владислав Анатольевич сообщил ей уже окончательно сформулированное к тому моменту мнение экспертов. Они пришли к выводу, что нет оснований полагать, что покойную ударили по голове до падения.

– Спасибо, Владислав Анатольевич, – поблагодарила следователь.

– За что? – удивился Дудынин.

– За оперативное заключение экспертов.

– Это наша работа, Полина Андреевна, – абсолютно серьезным тоном проговорил полковник.

– Как посоветуете, Владислав Анатольевич, – вернуться нам в Лугу или пока остаться в Полянске?

– Ну это надо спросить у дяди нашего Володи. Петр Афанасьевич, кажется?

– Да, – кратко подтвердила Камышина.

– Ну, если вы ему не в тягость, почему бы вам не провести выходные там? – весело предложил Дудынин. – Впрочем, если у вас есть дела в Луге, конечно, возвращайтесь. У вас в плане остались какие-нибудь следственные действия?

– Только опросить четырнадцатилетнего сына Милютиных.

– Делайте всё строго по закону, он несовершеннолетний, – напомнил полковник.

– Естественно, Владислав Анатольевич, – суховато подала реплику следователь.

Повесив трубку, она повернулась к стоявшему рядом Скворцову.

– Ну что скажете, лейтенант – уезжаем или остаемся?

– Я бы остался до завтра, – откликнулся лейтенант, – а вечером бы уехал. В воскресенье мне надо быть в Луге.

– Ваши-то не будут против? – засомневалась Камышина.

– Нет, – махнул рукой Скворцов. – Дяде и Ксении с нами веселее.

– Ну что ж, – не без сомнения согласилась Камышина.

– К тому же завтра обещают градусов двадцать, а то и больше, а я в этом году мало купался.

– Лейтенант, – вернула его на землю следователь. – Не забудьте, что сначала нам надо получить показания Егора Милютина.

– Я помню, Полина Андреевна. Пойдем к ним сейчас или завтра?

– Попробуем сейчас, чего тянуть, – решила Камышина.

На доме Милютиных их, однако, встретил замок, хозяева куда-то ушли.

– Облом, – пробормотал Скворцов. – Чего будем делать – придем завтра или вернемся вечером?

– Пожалуй, утром, – решила Камышина. – Часов в десять нагрянем.

Сказав Полине Андреевне, что хочет прогуляться, Скворцов отправился к Таисии Игнатьевне, но той дома тоже не оказалось и ему пришлось «поцеловать» замок. Делать в тот пятничный вечер работникам милиции было нечего и по предложению Ксении Денисовны они сели играть в «кинга».

На следующее утро, позавтракав в начале десятого, работники милиции обсудили план предстоящей встречи с Милютиными, как вдруг в комнату поспешно вошел взволнованный Петр Афанасьевич Терентьев.

– Пойдемте скорее со мной, – сказал он.

Следователь и лейтенант поспешили за ним. Он повел их прямо к милицейской машине, ставшей напротив их участка.

– Смотрите, – указал он на ветровое стекло.

К дворникам был прикреплен лист, по виду – из альбома для рисования, на котором из вырезанных откуда-то печатных букв красовалась фраза: «Это был не несчастный случай».

Глава 21

Камышину было трудно застать врасплох. Она привыкла быстро и оперативно реагировать на калейдоскоп событий.

– Надо отправить лист на отпечатки, – деловито проговорила она. – Справитесь, Владимир Андреевич?

– Конечно, Полина Андреевна, – с едва заметной долей самодовольства заверил ее Скворцов.

Аккуратно отогнув дворник, он бережно взял альбомный лист за уголок и направился к дому.

– Когда вы в последний раз видели машину? – спросила хозяина дома следователь.

– Вчера вечером, Полина Андреевна. Никакого листа на стекле не было.

– Естественно. Я в этом не сомневаюсь. А во сколько точнее?

– В восемь-полдевятого.

– Спасибо, Петр Афанасьевич. Попрошу вас никому об этом листе не рассказывать.

– Конечно, конечно. Разве, что Ксении.

– И ей тоже необязательно, – прохладным тоном сообщила Терентьеву Камышина.

Ксения Денисовна, однако, невольно оказалась в курсе дела. На крыльце она столкнулась с лейтенантом, бережно несшим лист в дом.

– Подержите, пожалуйста, дверь. – попросил Скворцов.

– А что это у вас? – полюбопытствовала она, придерживая дверь.

– Да вот… тут… нашел… – сбивчиво пояснил Скворцов, входя в дом.

Неудивительно, что такой ответ заинтересовал хозяйку дома, и она отправилась вслед за лейтенантом.

– Наша задача – не сделать эту информацию достоянием всей деревни, – официальным тоном обратилась Камышина к Терентьевым.

Те заверили ее, что будут держать рот на замке.

– Мы не сплетники, Полина Андреевна, – с достоинством проговорила Ксения Денисовна.

Муж мимикой всячески подтвердил ее заявление.

Надеждам Камышиной на нераспространение информации, однако, не суждено было сбыться. Дело в том, что примерно минут за сорок до вышеописанных событий главная местная сплетница Елена Поликарповна Образцова собственной персоной обнаружила на ветровом