Павлович, он в позапрошлом году погиб в автокатастрофе.

– Выясним. Раз уж ты звонишь вечером домой, то дело, я понимаю, срочное?

– Как всегда. В понедельник мне надо быть в Луге. Я, между прочим, работаю.

– А я не между прочим? – раздался смех на том конце провода. – Ладно, Жюль (назвал он имя Мегрэ), ты, как всегда, у Алевтины?

– Естественно.

– Алевтине привет. Завтра в первой половине позвоню, посмотрю, что можно сделать.

– Да уж, постарайся, – придал голосу просительную строгость Ермолкин. – За мной, как всегда, не заржавеет.

Оба рассмеялись и повесили трубки, как обычно, довольные друг другом.

Алевтина накормила брата калорийным ужином и после двух партий в шашки, попросила ввести ее в курс расследуемой истории. Женщина она была любопытная. Брат не стал отнекиваться, наоборот, счел полезным проговорить вслух наличествующие факты и возможно полезный деловой совет от весьма неглупой сестры.

– Что касается этой полянской истории, то сам разбирайся, Олег. Тебе есть кому помочь. Ты мне про какую-то старушенцию шибко умную рассказывал, Мегрэ в юбке, а вот насчет браконьеров, – нахмурилась сестра. – Ты бы был осторожнее. Если этот твой Куролесин не сам повесился, то тебе тоже может грозить опасность, если прижмешь этой банде хвост.

Ермолкин мрачно кивнул. Алевтина, как бывало не раз, смотрела в корень.

* * *

Главаря банды браконьеров не обрадовал отчет адвоката Вавилова о встрече с прокурором.

«Подбирается, ищейка, – мрачно думал главарь. – Но пока еще далековато, и вряд ли докопается до чего-нибудь конкретного. Однако надо поостеречься, дать команду пока не высовываться, прекратить отстрел. Надеюсь, – покачал он головой, – на этот раз не придется идти на крайние меры!»

Глава 23

Заместитель прокурора города позвонил Ермолкину в субботу в половине двенадцатого дня.

– Ну что, Олег, я кое-что выяснил по твоему делу. Делом о гибели Милютина занимался следователь Уханов. Я попросил его встретиться с тобой.

– Где? Когда?

– В три часа, у меня дома.

– Однако, Женя, вижу дело тебя тоже заинтересовало.

– Да нет, Олег, просто твою физиономию давно не видел, а если бы не дело, ты бы до меня и не добрался.

– Это верно. Ну, до встречи, покедова.

– Приезжай пораньше, чайку-кофейку хлебнем.

– Ха-ха!

– Вот тебе и хи-хи! Дорогу-то не забыл?

– Не надейся. Встречай не позже двух.

Ермолкин появился у Решетникова без четверти два.

– Лукерьи, как я понимаю, нет? – иронично улыбаясь, осведомился прокурор у друга.

– Лукерья Антоновна уехала к друзьям на дачу, – строго отвествовал зампрокурора, запирая за гостем дверь.

В гостиной их уже ждало по рюмке «чая», сыр и тонко нарезанный лимончик.

– Ну, за встречу! – провозгласил Женя, когда вымывший руки Ермолкин бегло оглядел хорошо знакомую ему квартиру и сел к небольшому столику, сервированному всем необходимым.

В течении оставшегося до приезда следователя времени Ермолкин ввел Решетникова в курс дела.

– И охота тебе заниматься этой историей! – удивился друг-юрист. – Тут же составом преступления и не пахнет.

– Да ничего интереснее нет, – махнул рукой прокурор. – Слушай, я кажется этого Уханова вспомнил. Он ведь твой приятель? Ты с ним вместе в Калининском работал?

– А, память прорезалась! – засмеялся зампрокурора. – Я думаю. Олег, тут не надо быть Мегрэ, чтоб догадаться, что я не буду приглашать к себе домой малознакомого следователя.

– Естественно, – согласился Ермолкин, взяв со стола кусочек шоколада. – А он по-прежнему в Калининском работает?

– Нет, недавно перешел в городскую, а до этого был в Красносельском. Там это ДТП и произошло. А вот он сейчас тебе все и расскажет, – подсказал Решетникову последнюю реплику звонок в дверь.

Зампрокурора встретил гостя и провел в гостиную. Ермолкин тяжело поднялся с кресла и повернулся к вновь прибывшему с любезной улыбкой Бармалея.

– С Олегом, Жора, ты вроде бы знаком, – коротко провел церемониал хозяин.

– Да, виделись несколько раз, – пожал руку коллеге следователь Уханов.

– Ну, давай штрафную за встречу! – налил коллеге стопку коньяку Решетников.

– Так я же не опоздал! – притворно возмутился Жора.

– Пей давай, тостуемый пьет до дна! – рассмеялся зампрокурора.

Уханов с удовольствием выпил и закусил.

– Вы, я тут смотрю, приговорили пару рюмок «чая», – восхитился следователь городской прокуратуры. – Может, ну его – дело то?!

– Ну тебя! – решительно возразил хозяин квартиры. – Давай, не расслабляйся, доложи любимому начальнику обстоятельства дела.

Уханов снова деланно вздохнул и раскрыл папку.

– Не стони! – строго сказал зампрокурора. – На-ка, вон выпей еще для бодрости, – и он отмерил гостю вторую рюмку.

Тот, однако, лишь пригубил золотистый напиток.

– Итак, Олег, – начал он, нацепив на нос очки, обращаясь непосредственно к прокурору. – Андрей Павлович Милютин разбился на «жигулях» поздно вечером 10 октября 1990 года.

– И где это произошло? – Ермолкин начал записывать информацию в свой неизменный блокнот.

– Это случилось на Таллинском шоссе. Я тогда еще работал в Красносельском районе.

– А кому принадлежали «Жигули»?

– Были записаны на его отца Павла Николаевича Милютина, – сверился с папкой Уханов. – Но тут все в порядке, Олег, парню шел двадцать третий год, права у него были.

– Ну, а родственников ты хорошо помнишь? – поколебавшись, прокурор перешел на дружеско-фамильярное обращение. – Родственников и, конечно, Ольгу Смирнову.

– Да, я их запомнил, пришлось покопаться в памяти, конечно, перед нашим разговором.

– А за этот трудовой подвиг тебе полагается еще одна рюмка, – потер руки зампрокурора, обрадованный возможностью вступить в разговор.

– Попозже, – неожиданно твердо сказал другу Ермолкин и уже чуть мягче, добавил. – Выпьем все вместе, Женя. Расскажи мне о них, Жора, начни, например, с матери.

– Помню ее хорошо, – кивнул головой Уханов. – Властная сильная женщина, стойко переживала свое горе, держалась хорошо, без истерик. Вот только милицию не любит, это четко просматривалось.

– Ай-яй-яй, – попытался игриво начать Решетников, но был остановлен строгим взглядом Ермолкина.

– Ну, а об отце что можешь сказать?

– Он как-то больше размяк, чем она. Его я помню похуже, не сложишь цельного образа.

– А Ольгу Смирнову ты помнишь?

– Да, припоминаю. Похоже она была его девушкой. По впечатлению – серая мышка. Была, как мне показалось, искренне расстроена, но не так, чтобы очень сильно.

– А там мог фигурировать еще некий Витковский, отчим Павла Милютина?

– Как же, был, помню, бравый солдафон. Довольно выдержанный, четко мыслящий человек, на меня произвел тогда хорошее впечатление. Он, кстати, заступился за эту Ольгу.

– А что, ее кто-то в чем-то обвинил? – заинтересовался прокурор.

– Да – мать, Нина Агафоновна, – снова сверился Уханов с записками в папке.

– И в чем же она ее обвиняла?

– Что она расстроила парня, он был в