Он дрожал и качался из стороны, в сторону, держался руками за голову и приговаривал: «Томас, всё будет хорошо».

Глава 18

Рождении мальчика с сердцем из пыли

Сквозь закрытые веки человек ощущал, как одурманивающий свет белых ламп просеиваясь сквозь сонное состояние, все больше пробуждая сознание. С каждой секундой пациент все явственнее слышал переливающиеся словно вода из одного сосуда в другой голоса людей, которые плавно повторялись эхом. Еще немного и из этого бульканья придет понимание и слова начнут складываться во фразы. И вдруг, всё исчезло, оборвалось куда-то в глубину подсознания…

***

Сегодня он кардиохирург, а завтра… вполне возможно участник экспедиции в Эквадор. И зачем Хьяльти позвонил? Его предложение выглядело заманчивым. Стоило закашляться, когда Хьяльти попросил его согласия, как тот тут же подал заявку в больницу с просьбой предоставить ему отпуск на месяц. «И теперь, меня ожидает необычная командировка», — думал про себя врач, рассматривая карту местности предстоящей экспедиции…

Внезапно, в ординаторскую ворвалась медсестра.

— Доктор Агиль! Человека привезли в травматологическое отделение, он в тяжёлом состоянии — запыхаясь, произнесла Насиба.

Доктор положил карту Эквадора на стол и последовал за медсестрой, и в какой-то миг почувствовал нахлынувшее беспокойство. Ведь, если окажется, что пациент на грани смерти, придётся принимать решение, которое будет не из лёгких. А последующее наблюдение за пациентом, даже в случае удачной операции, потребует его личного присутствия минимум на две недели. О какой тогда экспедиции можно мечтать?

— Насиба, кто такой, и что случилось? — спросил доктор на ходу, чуть ускорив шаг.

— Некий Хоито Амброзио. Подросток лет пятнадцати. Попал под машину. Водитель утверждает, что мальчишка сам кинулся под автомобиль. Но свидетели говорят, что человек за рулём был пьян и проехал перекрёсток на красный свет, когда Хоито переходил дорогу, — торопливо рассказывала медсестра.

— Понятно! Поглядим сейчас, — произнёс доктор и открыл дверь травматологического отделения.

Молодой парень лежал на кушетке без сознания с перевязанной головой, бледным лицом и следами крови на повязке.

— Как он? — спросил Агиль, глядя на заведующего отделением.

— Больной в коме. Состояние крайне тяжёлое. У него перелом в основании черепа с кровоизлиянием в мозг, а так же переломы с параличом нижней половины тела. Он долго не проживёт, возможно, эту ночь, — ответил дежурный врач и с изнурённым видом направился к себе в кабинет. — Агиль взглянул на медсестру.

— Есть родные мальчика? — озадаченно спросил доктор.

— Они снаружи ожидают! Доктор, готовить тесты на совместимость тканей? — произнесла медсестра.

Агиль, молча кивнул и задумчиво направился к выходу…

Проходя медленно мимо палат, он думал: как бы объяснить данную ситуацию. Как сообщить родителям, что мальчик не выживет, безнадежен. И что самое сложное, сказать то, что их парень может помочь другому человеку, пожертвовав своим органом. Но это их воля. Могут подписать разрешение на трансплантацию, а могут и нет.

У выхода из реанимации стояла женщина в слезах… такой тихий и беспросветный плач.

Доктор вышел за дверь и увидел, как маленькая девочка прижалась к матери и рыдала. Женщина же опустив голову, плакала, роняя слёзы на пол. Рассматривая вокруг людей, Агиль замер на месте и спросил: «Извините, есть родственники Хоито Амброзио?»

Родители пострадавшего тут же подбежали. Они говорили без умолку перебивая друг друга, что порой нельзя было разобрать ни слова. Голос женщины, словно электрический заряд так и пробивался в душу, расщепляя разум на маленькие кусочки жалости. Агиль не мог собраться, лишь смотрел на отца парнишки. Мужчина стоял с каской в руках, он, пожалуй, о ней и забыл, держа незамеченной. На нём был комбинезон, а лицо побледневшим и измученным. Видимо, он только пришёл. Запотевший лоб и приоткрытый рот, порывисто и резко вдыхающий воздух выдавал его недавний кросс, который видимо, был прямиком с работы в больницу. И Агиль, после пятичасовой операции был не в состоянии разговаривать. Растерянно разглядывал перед собой жестикулирующую женщину. Всё это напрягало, голова немного кружилась, и как только доктор зашёл обратно в реанимацию, тут же, воцарилась тишина… а потом, снова плач.

— Насиба! — выкрикнул доктор.

— Да, я вас слушаю!

— Что там с тестом? — спросил доктор, сбросив перчатки в урну и сорвав маску с лица; руки сами потянулись массировать веки.

— На удивление, доктор, они совпадают. Почти девяносто процентная совместимость. Остаётся только убедить родителей! Ведь мальчишку не спасти. Он долго не проживёт.

Агиль, обхватив двумя руками голову, присел на стул. Он не знал, как объяснить данную ситуацию. Хотя, подобное не раз происходило в жизни, но сегодня было совсем по другому, то ли усталость не давала покоя, а может просто не набрался смелости.

Внезапно, с палаты выехал на инвалидном кресле пациент. Мужчина лет сорока пяти, ждал своей очереди на пересадку сердца. Серьёзная инфекция передалась половым путём и плавно разрушала организм, который в итоге обернулся кардиомиопатией.

— Доктор, я слышал, что есть донор, — тяжело дыша, захрипел он, — я заплачу сколько надо. Убедите, пожалуйста, родных!

Агиль взглянул на пациента и не мог подобрать ни слова. Ведь на самом деле, человек давно ждал очереди, и теперь, появилась возможность продлить ему жизнь. Богатство не сделало человека счастливым.

— Вы, мистер Эспиноза, приходите сюда и так спокойно говорите о пересадке сердца. Понимаете, насколько это ответственно, — массируя пальцами веки, ответил доктор.

— Простите меня, но жить мне всё равно не долго, и пролежал я тут предостаточно. Доктор, я измучился. Если уже суждено умереть, то хотя бы с надеждой, что могу выжить, — глаза пациента пронзительно и откровенно отражали всю усталость и боль.

— Идите в палату! Насиба, отвези пациента, — приказным тоном сказал Агиль и поднялся на ноги.

Набравшись духа, доктор вышел за дверь и увидел, как отец мальчишки стоял перед ним и нервно сжимал в руках рабочие перчатки.

— Доктор, что с моим сыном? Он ведь поправится? — с надеждой спросил мужчина.

Женщина не могла взять себя в руки. Крутилась вокруг, постоянно дёргала за халат и повторяла вопросы мужа. Казалось, что она набросится, если не получит немедленного