под стражей были превышены. То есть Фаина имела законное право на бесстражную меру пресечения. Она требовала и требовала освободить ее из-под стражи. И, наконец, добилась своего!

Это, конечно же, всех очень обрадовало. И меня в том числе. Всякий раз, когда кто-то из камеры уходил на свободу или хотя бы под домашний арест – это становилось огромным событием, будоражащим каждого. Радовались все, без исключения – как бы кто ни относился к освободившемуся. Это словно становилось общей коллективной победой в схватке с правовым беспределом. И тогда в каждом пробуждалась искорка надежды: «Значит, все возможно!.. Чудеса случаются!..» И действительно, каждый такой уход из камеры приравнивался к чуду, а Фаинина ситуация вообще была из ряда вон выходящей! Да, формально она имела право на изменение меры пресечения. Как и многие заключенные в СИЗО. Многие сидели более трех лет, у многих было и признание вины, и малолетние дети… Но уйти под залог спустя более чем три года после ареста удалось только Фаине. Система наконец-то выпустила ее из своих лап!

И вот Фаина ушла из 107-й, оставив тут почти все свои вещи, в том числе и свой знаменитый вентилятор. Поначалу она названивала то Лизке, то Ракият, рассказывала свои новости. Но она почти на следующий же день вернулась на свою прежнюю работу в больницу, где ее преданно ждали и не увольняли, за что этой структуре огромный респект… И Фаину неизбежно затянула реальная жизнь свободного человека. И ее звонки в камеру со временем прекратились. Что совершенно закономерно…

А вскоре после этого… ушла Вячеславна. И случилось это так. У нее тоже все шли и шли суды. Она тоже все ездила и ездила на свои заседания. Уже более полугода. И мы понимали, что дело близится к приговору. Ее заседания проходили несколько раз в неделю, и в промежутках между выездами Вячеславна сидела на своем спальном месте в крайне задумчивом состоянии. Непривычно отстраненная и молчаливая. Было видно, что человек мыслями не в этой камере, а где-то совсем в другом месте, в других переживаниях, что являлось явным признаком того, что назревает развязка.

И вот однажды возвращается Вячеславна с выезда, и на ней совсем лица нет. Что такое? Что случилось? Оказывается, что на заседании был «запрос». То есть прокурор озвучил, какой именно срок он просит для подсудимых. И для Вячеславны запросил… восемь лет! Тут, конечно, любой лицо потеряет. Тем более Вячеславна – простая пенсионерка и кассирша из банка.

– Как так, Людочка! У нас за убийство дают столько! А то и меньше! Вон Коняхиной, помнишь, дали всего четыре года! А тут восемь лет, и ни за что главное!.. – растерянная Вячеславна едва сдерживала слезы.

Да, Коняхину я помнила. Хотя то было еще в 2016 году, но как тут не запомнить? Меня ее приговор тогда тоже удивил. Коняхина, едва за сорок, но уже седая, изрядно помятая жизнью женщина, убила кого-то в результате бытовой ссоры. Тоже вроде самооборона, но кто же на это смотрит? Убийство, а значит, 105-я статья и все тут! И обычно за такие дела давали именно восемь лет. В большинстве случаев. Но иногда семь, гораздо реже – шесть. А Коняхиной вдруг дали всего четыре года! Все страшно удивились. Это же «ниже низшего»! Но дальше больше – на апелляции ей скидывают до трех лет. Из-за здоровья, астмы и всего такого. Но все равно такое «мягкое наказание» по 105-й – редчайшая редкость. Что это было? Чудо? Сбой в системе? Непонятно. Но пуля, считай, пролетела мимо…

И вот Вячеславна несколько дней до приговора ходит как в воду опущенная. Что же с ней будет? Сколько ей дадут? Все вокруг тоже гадают – называют разные цифры. Но сходятся в одном: раз запрос такой большой, то Вячеславне дадут не меньше пяти лет. Ведь как правило человеку давали не менее двух третей от запрошенного срока.

Однако случилось очередное чудо! С приговора Вячеславна не вернулась! Ей дали «за отсиженное» и выпустили на свободу прямо из зала суда. Она просидела на «шестерке» два с половиной года. Невероятно долгий, особенно в пожилом возрасте, срок! Но то, что в итоге ее выпустили, не сослали в колонию – это удивительно для такого дела. Ведь та же Оксана Казакова, или Алевтина Николаевна, да и куча других пенсионерок, обвиняемых по экономическим статьям, все неизменно отправлялись на этапы. А Вячеславна ушла домой! К мужу, детям и внукам. И представляю, какое для всех них было счастье – получить наконец свою дорогую женщину обратно!

Вячеславна ушла. А мы остались. Она позвонила к нам в тот же вечер. Велела раздать все свои вещи, кроме материалов дела, иконок и молитвенников. И весь следующий день мы сидели и разбирали ее сумки. Делили «наследство». Большую часть вещей забрала себе Раджабой. Потому что именно она весь последний год ухаживала за Вячеславной и делила с ней быт. Стирала, убирала, мыла посуду и так далее. А Вячеславна за это кормила Раджабой и обеспечивала всем остальным. Это был один из вариантов «семейничанья». Поэтому к Раджабой и ушло почти все имущество Вячеславны: сумки, одежда, продукты, посуда, гигиенические принадлежности. Кое-что Раджабой все же раздала. Некоторым девчонкам. На свое усмотрение. Зная, что Вячеславна была также близка и со мной – Раджабой подошла ко мне:

– Гюзалем, не хочешь ли взять что-нибудь из вещей Вячеславны?

– Да нет, Раджабой, у меня вроде все есть… Да у меня и без этого полно вещей! Сама раздаю постоянно…

– Да ты что, Гюзалем? Возьми! Сделай себе «дорогу на свободу»!

А… Я поняла, о чем она! Есть такая тюремная примета, если забрать себе вещь освободившегося человека – то и сам освободишься.

– Ладно, – говорю, – давай мне ее одеяло!

Нам всем какое-то время назад раздали новые одеяла. И, вместо серых потертых покрывального типа тряпиц, мы получили мягкие уютные синтепоновые одеяла. Почти домашнего вида. Но по качеству они оказались не все одинаковыми. Мне досталось какое-то бракованное, с расползающимися швами, неоднородно заполненное.

И тогда я решила взять себе одеяло Вячеславны. У нее оно было как раз-таки добротным и качественным. А еще Раджабой практически насильно всучила мне носочки Вячеславны. Голубенькие, летние.

– Вот тебе «ноги на свободу»! Обязательно носи, Гюзалем! Теперь точно уйдешь! – Раджабой озорно мне подмигнула.

Ну ладно, думаю. Кто я такая, чтобы отвергать сложившиеся тут традиции и ритуалы? А вдруг это все и правда работает?..

Переезд

После ухода Фаины и Вячеславны встала необходимость