Stanley мог заблокировать принятие важного решения. Один из партнеров, бывший летчик-истребитель, выступал с патриотическими речами, в которых упоминал Хирохито, Перл-Харбор, продажу военных облигаций и т.д. По сей день Перри Холл не раскаивается в принятом решении: "Я бы и сейчас не стал вести дела с японцами". Хотя младшие партнеры считали старших упрямыми дураками, последние не отступали.

Такая неуступчивость стала большой проблемой для компании J. P. Morgan and Company, которая в то время пыталась выбить из Министерства финансов Японии большие остатки. Опасаясь оскорбления со стороны Morgan Stanley, глава международного отдела Джон Мейер вел долгие и сердитые переговоры со своим близким другом Джоном Янгом, который был старшим партнером Morgan Stanley по зарубежному бизнесу. Проблема приобрела новую остроту для Morgan Guaranty после встречи в Токио в сентябре 1964 года. Директор Morgan Guaranty Стив Бехтель-старший и его друг генерал Люциус Клей, бывший военный губернатор Германии, убеждали Мейера попытаться открыть японский филиал. Бехтель говорил, что Токио становится мировой информационной столицей. Более того, его собственная фирма планировала открыть там свое представительство, что всегда было сильным стимулом для Morgans. Решение об открытии японского филиала было принято в рамках стратегического плана Morgan по созданию филиалов на основных мировых рынках и ликвидации европоцентристского уклона.

В то время Япония была гораздо более закрытой страной, чем сегодня, и никто из чиновников не хотел принимать на себя политическое клеймо, связанное с приемом Morgans. Правительство считало, что иностранных банков и так достаточно, а разрешение на открытие новых было крайне деликатным делом. В 1965 году Том Гейтс, воевавший на Иводзиме и Окинаве, обратился к Мичио Мизуте, министру иностранных дел Японии, с просьбой о выдаче лицензии на открытие филиала. Даже в общении с японцами Гейтс придерживался прямолинейного стиля: минуя церемонии, он прямо попросил открыть филиал. Далеко не все было решено, эта встреча стала первым раундом долгого и тоскливого сражения. Несмотря на все поклоны и почтение к имени Морган, японцы заставляли банк унижаться в течение двадцати девяти месяцев. Министерство финансов установило два правила: Морганы не могли обсуждать переговоры с американским посольством (соблюдалось) или с адвокатом (нарушалось). Переговоры иногда казались соревнованиями на выносливость, которые японцы вели на сложном языке пожиманий плечами, вздохов и завуалированных намеков на безымянные трудности.

Банк направил множество эмиссаров, а на первые переговоры прислал главу международного отдела Джона Мейера-младшего. Мейер, который в 1969 г. сменил Гейтса на посту председателя правления Morgan Guaranty, был самым строгим и лишенным чувства юмора из всех послевоенных председателей банков. Высокий, гранитно-твердый, он имел лысую куполообразную голову и огромные кустистые брови, которые японцы считали признаком великого самурайского духа. Он редко улыбался, настороженно и загадочно попыхивая трубкой. Обладая огромной памятью и богатым опытом, он всегда казался на несколько шагов впереди всех, а о его скрупулезности в Доме Моргана ходили легенды. Начав работать в Гарантийной компании в 1927 году, он мог вспомнить неясные детали железнодорожных облигаций за сорок лет до этого.

В отличие от обаятельных Генри Александера и Тома Гейтса, Мейер заставлял подчиненных чувствовать себя неловко. Позаимствовав старый трюк у Рузвельта, он поручал одно и то же задание нескольким людям, хотя зачастую заранее знал ответ. Он притворялся, что подчиняется мнению молодого банкира по поводу гигантского кредита, а затем наблюдал, как тот корчится. Он обладал несравненным мастерством владения деталями, которое некоторые коллеги считали контрпродуктивным. "Он читал все до последнего слова в кредитном отчете по крошечному кредиту Ирландии на 9 млн. долл.

Мейер довел секретность и осторожность Morgan до новых пределов. Несмотря на то, что он был прекрасно осведомлен о политических событиях, он имел самый низкий уровень публичности среди всех председателей Morgan. Постоянно впитывая финансовую информацию со всего мира, он был в плотном контакте с Артуром Бернсом, председателем ФРС после Уильяма Макчесни Мартина, и каждое воскресенье они проводили долгие телефонные переговоры. "Мейеру следовало бы работать в ЦРУ, - заметил один из его бывших коллег, - он был настоящим инсайдером, обладавшим стилем тихого влияния". С приходом Мейера банк Morgan перестал играть роль заметного лидера Уолл-стрит, что было так естественно для его предшественников.

Человек легендарной силы, Мейер представлял себе счастливый уик-энд в Токио как восхождение на Фудзисан. Он был способен превзойти даже японцев. Каждый раз, когда Мейер в Нью-Йорке спрашивал Лафрана в Токио, что ему нужно, Лафран отвечал: "Терпение, терпение, терпение". Терпение было вознаграждено: Morgan Guaranty стал первым американским банком с 1952 г., получившим разрешение на открытие филиала и проникшим за бамбуковый занавес.

Прорываясь через японский санитарный кордон, переговорщики Morgan неожиданно извлекли пользу из истории. Некоторые старожилы Министерства финансов помнили Тома Ламонта. Еще большую помощь оказала память о прекрасной, роковой гейше. В 1904 году племянник Пьерпонта Моргана Джордж Морган, живший в Иокогаме и коллекционировавший предметы японского искусства, женился на Юки Като. Хотя друзья Джорджа говорили журналистам: "Я понимаю, что девушка, на которой он женился, происходит из отличной семьи", на самом деле Джордж выкупил контракт молодой гейши. Во время медового месяца в Ньюпорте и на Лонг-Айленде Юки Морган подверглась остракизму со стороны семьи Джорджа, и пара осталась жить в Париже. Когда Джордж умер в Испании в 1915 г., его жена унаследовала его богатство.

Трастовый фонд Юки находился в ведении компании J. P. Morgan and Company, которая не смогла отправить ей выплаты во время Второй мировой войны. После этого Генри Александер отправился в Кельн в качестве заместителя председателя Комитета по исследованию стратегических бомбардировок США. Он разыскал ее и передал ей не только накопленные проценты, но и проценты по ним . Когда Юки позже переехала обратно в Киото, она сказала своей соседке: "Вы всегда должны доверять Морганам".

24 марта 1969 г., в день открытия отделения Morgan в Токио, одна из соседок Юки по Киото пришла туда, чтобы положить на депозит свои сбережения в размере 8 млн. юаней (к этому времени Юки уже не было в живых); соседке мягко объяснили, что Morgan - не такой банк. Слава Юки укрепилась благодаря мюзиклу, основанному на ее жизни, в котором она изображалась тоскующей по молодому студенту, когда ее передавали в руки Джорджа Моргана. Когда переговорщики Моргана совершали обход в Токио, степенно настроенные бюрократы останавливались, чтобы спросить о Юки Морган. "Японцы очень сентиментальны, - объяснял Лафран, представлявший Моргана, - и все, кому за сорок, знают эту историю".

Еще одной стрелой в колчане Моргана был Айсуке Кабаяма. Как довоенный граф Кабаяма, он сопровождал Тома и Флоренс