В Европе восстал царь одрисийцев, которому сперва помогали македонский командир-изменник и Афины, и Антипатр ввел свою армию во Фракию. Спартанский царь Агис, получавший персидские субсидии, решил, что благодаря этому восстанию и длительному отсутствию Александра он сможет подчинить Пелопоннес и сбросить македонское ярмо. Он обратился к Афинам за помощью. В народном собрании разгорелись дебаты, возможно, именно в этот момент была произнесена речь «О договоре с Александром». Приведенные в ней аргументы, что якобы Македония нарушила статьи устава Греческой лиги, судя по всему, безосновательны. Демосфен выступал в поддержку Агиса, но Демад взял верх, заявив как комиссар Праздничного фонда, что для ведения войны придется пожертвовать всеми накопленными деньгами фонда. В начале 331 г. Агис при помощи Элиды и большинства полисов Аркадии и Ахеи с 20-тысячным пехотным и 2-тысячным конным войском, в котором половину составляли наемники, разгромил македонскую армию и осадил Мегалополис. Вскоре Антипатр пришел на Пелопоннес с более крупной армией, набранной в Македонии и союзных греческих государствах, и осенью 331 г. Спарта была разбита, причем обе стороны понесли большие потери. Агис пал в бою. Антипатр отправил Александру 50 спартанцев в качестве заложников и передал дело о бунте в Совет Греческой лиги. Совет попросил Александра как гегемона вынести решение. Весной 330 г. в Персеполе, где окончился его поход против Персии, Александр простил всех, кроме вожаков, приказал взбунтовавшимся Элиде, Аркадии и Ахее выплатить 120 талантов Мегалополису и заставил Спарту присоединиться к Греческой лиге.

Из Суз Александр пошел дальше в Персию. Двумя мобильными колоннами он разбил уксиев, захватил Персидские ворота, ночью окружил вражеский фланг и взял Персеполь, Пасагарды, а позже Экбатану (лето 330 г.). В качестве мести персам за греков он сжег дворец Ксеркса в Персеполе, после чего отправил домой фессалийцев и другие войска Греческой лиги, щедро отблагодарив их. Узнав об этом, Греческая лига назначила Александра своим пожизненным гегемоном. Но Александр больше не требовал от лиги присылать ему войска.

Хотя Александр по отношению к Афинам вел очень сдержанную политику, афинский народ по-прежнему колебался. Политики вели судебные баталии. В 330 г. Ликург привлек к суду Леократа за то, что тот покинул Афины после битвы при Херонее. По его речи «Против Леократа» можно судить об отношении его партии к Македонии. Он так писал о павших при Херонее: «Они одни во всей Греции сохранили греческую свободу в своих костях, ибо они умерли, когда Греция была обращена в рабство. Вместе с их телами была погребена и греческая свобода». Леократ едва избежал смертного приговора. В том же году Эсхин привлек Демосфена к суду своей речью «Против Ктесифона», на которую Демосфен ответил знаменитой речью «О короне». Эсхин не сумел набрать даже пятой части голосов судей и предпочел навсегда покинуть Афины. Надежды Александра на сотрудничество с Афинами слабели, а тем временем он все дальше проникал на Восток.

После захвата столичных городов Персидской империи и сокровищ на 180 тысяч талантов – что на современные деньги составляет не менее 100 миллионов фунтов – Александру предстояло решить, как действовать дальше. Он мог отступить к линии Евфрата, не опасаясь поверженной военной и экономической мощи Персии; мог остановиться, как позже поступил Траян, удовлетворившись контролем за богатыми равнинами Месопотамии; или же мог продолжить завоевание Персидской империи. Александр выбрал третье. Первый вариант был им уже отвергнут, а второй, как он знал, не обеспечит ему хорошо защищенных границ, так как Персидская империя напоминала ему Македонию в том отношении, что ее плодородные равнины были открыты для нападений энергичных горных племен с севера, а ее отдаленные провинции представляли собой барьер, ограждающий от беспокойных кочевых народов. Александр во время осады Тира уже претендовал на титул «царя Азии» и «хозяина всех владений Дария». В устах Александра эти претензии были не просто насмешкой над противником. Александр подтвердил их в Арбеле, где был провозглашен «царем Азии»; кроме того, сделанная им в Линде надпись, посвященная Афине, начинается со слов: «Став повелителем Азии…» Учтивость Александра к женщинам из семьи персидского царя была продиктована не только галантностью, но и политикой. Александр обращался к Сисигамбиде, царице-матери, как к приемной матери (точно так же как к Аде Карийской, когда она усыновила его) и выполнил ее просьбу пощадить уксиев. И во дворец Дария он вступил как царь Персии, так же как ранее стал фараоном Египта и царем Вавилона. В этом качестве он восстановил гробницу Кира, основателя Персидской империи.

Александр собирал дань со своих подданных как царь Персии. Разумеется, он по-прежнему оставался царем Македонии, но больше не требовал дани в этом качестве, как делал поначалу в Малой Азии. Персидское золото было обращено Александром в монету. Около 331 г. на монетах Александра, выпущенных в Финикии, появляется в качестве эмблемы персидский грифон; а крупный монетный двор в Вавилоне начал около 329 г. выпускать монету Александра с титулом «царь», то есть царь Персии (а не царь Македонии, так как на македонских монетах Александра титула не было). В качестве царя Персии Александр назначил перса Мазея сатрапом Вавилона. Он намеревался привлечь персидский правящий класс к управлению империей, поскольку на сотрудничество с греческими государствами надежда была слабая, а македонские людские резервы были сильно истощены. В Экбатане Александр реорганизовал управление своими завоеваниями и охрану протяженных коммуникаций. Верному Пармениону было приказано собрать все персидские богатства и передать их Гарпалу как царскому казначею. После этого Парменион должен был отправляться в Гирканию и охранять коммуникации Александра в Мидии. Филоксен отвечал за морские пути между Малой Азией и Македонией, а Менес – за пути между Сирией и Македонией. Эти распоряжения были необходимы в преддверии напряженной кампании на северовостоке империи.

Рис. 33. Представления греков об обитаемых странах мира

Завоевания Александра в Азии, еще более энергичные, чем кампании Кира и Камбиза, были осуществлены аналогичными методами – применением аристократической конницы и отличной пехоты и политикой религиозной терпимости. Вступив во внутренние области Персии, Александр поколебал основу персидской национальной мощи. С лета 330-го по весну 327 г. македоняне, возглавляемые им, непрерывно сражались на обширных землях, среди таких гор, которые им редко приходилось видеть даже в Центральных Балканах. Погоня за Дарием велась с такой спешкой, что отборный отряд Александра покрыл 400 миль за одиннадцать дней и 50 миль за последнюю ночь, но оказалось, что Дария заколол Бесс, который сместил царя и узурпировал престол. Македонский солдат дал Дарию воды, но тот умер прежде, чем прибыл Александр (лето 330 г.). Царь, не удержавший за собой поле боя при Иссе и Гавгамеле, не потерпел бесчестья от рук своего победителя. Александр как повелитель Персии устроил своему предшественнику царские похороны. Тогда же сдались последние 1500 греческих наемников; тем, кто служил Персии до утверждения Коринфской лиги и заключения союза Греции с Македонией в 337 г., позволили отправиться домой, остальным пришлось перейти на службу к Александру. Сдались также греческие послы из Афин, Спарты и Синопа, сопровождавшие Дария. Афинян и спартанцев Александр бросил в тюрьму. Поскольку Синоп не был членом Греческой лиги, его послов отпустили. Погоню за Бессом задержало восстание в Арии и Арахосии, но в 329 г. Бесса выдал Александру знатный перс Спитамен. Зимой Александр перед трибуналом из мидян и персов обвинил Бесса в измене: тот убил Дария и восстал против Александра. Бесса признали виновным. Согласно персидскому закону, ему отрезали нос и уши, после чего его казнили знатные персы.